в еде, строго следил за тем, чтобы на столе всегда были фрукты и овощи. В этом отношении он проявлял не меньшую обязательность, чем в приеме камфары и опиума, помогавших ему справляться со спазмами и болями в сердце.
Не забывал также Нельсон надевать шляпу с закрепленным на ней зеленым козырьком, хотя доктор Битти опасался, что это не слишком поможет сберечь зрение, ибо Нельсон часами выстаивал на палубе, вглядываясь при ярком солнце в подзорную трубу.
Беспокоило Битти и то, что адмирал слишком много времени проводит за столом, занимаясь разнообразными просьбами своих друзей и родичей, отправляя многочисленные официальные письма, прежде всего в адмиралтейство, от которого он требовал, в частности, усиления фрегатами, «этими глазами флота», а также письма частные, скажем кузену леди Гамильтон Чарлзу Коннору, недавно поступившему на морскую службу. Ему Нельсон пишет: «при должном усердии» он может рассчитывать на его поддержку. А также наставляет: «Чтобы дорасти до офицера, надо прежде стать хорошим матросом, а хорошим офицером нельзя быть, не будучи настоящим джентльменом».
В какой-то момент Нельсон испытал сильное искушение попроситься в отпуск по болезни на несколько месяцев, но потом передумал: среди его коллег слишком много офицеров, — которым «не терпится стать во главе Средиземноморского флота», поэтому вместо возвращения его, чего доброго, еще вынудят «залечь на полку».
Погода отнюдь не способствовала хорошему самочувствию, тем более реальные хвори Нельсона усугублялись постоянным беспокойством по поводу «вконец расшатанного здоровья, (которому) нанесен непоправимый урон». Помимо болезней предметом постоянной головной боли адмирала являлось и состояние флота: иные суда нуждались в срочном ремонте, на других участились случаи дезертирства, когда суда заходили в средиземноморские порты пополнить запасы продовольствия.
Не оставляла Нельсона и тревога, что французский флот может уйти из Тулона незаметно. Конечно, это можно предотвратить плотной блокадой порта, но на самом деле Нельсон и не хотел, чтобы французы оставались на рейде: вся суть его стратегии, подчеркивал он, как раз «прямо противоположна блокаде». Он мечтал выманить противника в открытое море и там его уничтожить. Французским флотом командовал перекрасившийся аристократ, виконт Луи де Туше-Тревиль, адмирал, два года назад отразивший атаку на Булонь, и теперь Нельсону не терпелось взять реванш за прошлое поражение. Но виконт, военачальник осторожный, время от времени выходя на рекогносцировку, неизменно возвращался на рейд, явно не желая ввязываться в драку. «Мой друг, — отмечал Нельсон, — ведет себя, как мышка в норушке: то выглянет наружу, то снова прячется». Когда же однажды французский адмирал удалился от Тулона на большее, чем обычно, расстояние (но вскоре вновь вернулся назад), этот маневр ложно истолковала парижская пресса, а с ее слов и некоторые лондонские газеты. «Ты прочтешь, будто мсье Туше гнался за мною, а я от него убегал, — сердито пишет Нельсон брату Уильяму. — Видит Бог, если бы он «догнал» меня, я бы съел его с потрохами».
Вскоре, а именно в августе, виконт умер. На посту командующего его сменил куда более молодой офицер, Пьер-Шарль-Жан-Батист-Сильвестр де Вильнев, некогда командир корабля «Вильгельм Телль», захваченного в плен капитаном Берри, после того как де Вильневу удалось вырваться из кольца в заливе Абукир. А в январе 1805 году, к вящему изумлению Нельсона, он же сумел уйти из-под Тулона, миновав английский флот и исчезнув бог весть куда. «Слов не нахожу! — взорвался Нельсон, гадая, куда все же направился противник — на Сардинию? Сицилию? на Мальту? в Неаполь? Александрию? — Но ничего, с Божьей помощью отыщем».
Вначале Нельсон направился на Сицилию, затем в Неаполь, оттуда на Мальту. Французы как испарились. Не оказалось их и в районе Александрии, и лишь на третьей неделе февраля 1805 года Нельсону стало известно: встречным ветром их отогнало назад в Тулон. Тем не менее очередная попытка де Вильнева вырваться оттуда и пойти на соединение с другими французскими флотами и испанцами — под давлением Наполеона правительство этой страны объявило Англии войну — оставалась лишь вопросом времени. Именно этого англичане и опасались, а в середине апреля выяснилось, что страхи эти отнюдь не беспочвенны: в Лондоне стало известно — адмирал де Вильнев не только вырвался из Тулона, но и прошел Гибралтарским проливом в Атлантический океан.
2 декабря минувшего года Наполеон короновался в Нотр-Даме императором Франции. Корону он вырвал из рук папы и сам водрузил ее себе на голову. Полновластному хозяину континентальной Европы оставалось подчинить себе одну лишь Англию. Согласно его плану французский флот вместе с флотами союзников должны были, каждый поодиночке, прорвать блокаду, сосредоточиться в водах Вест-Индии и оттуда единой мощной армадой направиться в Европу, а затем преодолеть сопротивление явно уступающего ей английского флота и очистить Ла-Манш для последующего вторжения на остров.
Едва прослышав о намерении де Вильнева идти в Вест-Индию, Нельсон принял решение преследовать его, хоть численностью его эскадра едва ли не вполовину уступала французам. Вынужденный поначалу задержаться, отчасти из-за встречного ветра, отчасти из-за отставания одного из его кораблей, «Великолепного», он надеялся стремительным проходом через Атлантику нагнать противника. Рассчитывая участливым словом скорее, нежели окриком, заставить командира «Великолепного» сделать все, чтобы догнать остальных, Нельсон послал ему следующую депешу: «Наверное, Вы думаете, «Великолепный» идет не так быстро, как бы мне того хотелось. Пусть даже так (ибо если бы все мы шли со скоростью десять узлов, я бы действительно считал это слишком медленным), однако хочу заверить Вас, по моему мнению, «Великолепный» делает все возможное. Прошу Вас не переживать по этому поводу».
К началу июня Нельсон, как явствует из его письма к леди Гамильтон, находился в шести днях хода от противника. «Молись за мою удачу, — продолжает он, — и я с наслаждением брошу свои лавры к твоим ногам, а достойной наградой твоему старому трудяге Нельсону будет сладостный поцелуй… У меня есть все основания надеяться — день 6 июня обессмертит твоего Нельсона, Нельсона, принадлежащего лично тебе».
Но де Вильнева нигде не было. Командир английского военного гарнизона на острове Святая Лючия генерал Роберт Бриритон уверял Нельсона, будто французы направляются на юг, в сторону Тринидада. Сам Нельсон склонялся к мысли, что, напротив, идут они на север, к Мартинике, однако же, хоть и неохотно, поверил Бриритону, и, как выяснилось, напрасно. «Ведь я давно уже понял: никого не надо слушать и верить надо только своей старой башке, редко ошибающейся, — с горьким разочарованием пишет он леди Гамильтон. — г Мой гений все подсказывал мне правильно, и послушайся я его, все вышло бы как нельзя лучше. Но явился генерал Бриритон со своими сведениями… У меня есть все основания до конца жизни ненавидеть его имя». И в переписке с другими корреспондентами Нельсон не скрывает злости и огорчения: «Настроение у меня — врагу не пожелаешь. Но не судьбу я кляну, не собственные заблуждения. О генерал Бриритон, генерал Бриритон!.. Если б не ты, Нельсон, живой или мертвый, стал бы величайшим человеком из тех, кого знает и знала Англия».
Нельсон продолжал бесплодные поиски, переходя от острова к острову. Всякий раз его встречали сведениями о появлении и исчезновении французов, но ему самому не попалось ничего более существенного, нежели три деревянные планки, принятые им за следы пребывания французского флота. Чувствуя себя «самым отвратительным образом», Нельсон взял курс на Европу. Де Вильнев же, вопреки приказу Наполеона, оставил вест-индские воды, и, хотя сэру Роберту Калдеру удалось захватить два его судна, остальные он благополучно привел в Феррол, к северу от Коруньи.
Достигнув 20 июля 1805 года Гибралтара, Нельсон впервые, начиная с июня 1803-го, ощутил твердую почву под ногами. На борту «Виктории» он пробыл беспрерывно «два года за вычетом десяти дней». Тяжкое для него время: «ужасно, когда гоняешься за противником» и месяц за месяцем не можешь взглянуть ему в глаза. Джон Буль, наверное, вне себя от ярости, хотя «никогда ему не служил более преданный офицер».
ГЛАВА 30
Мертон
