эгоистичным, но меня он совсем не вспоминал?
Рука женщины, державшая бокал, вздрогнула. Последние слова Джереда, главным образом, относились к Вимейро. Его мучили угрызения совести по поводу солдат, погибших из-за бракованных пушек. Он также просил прощения у жены за то, что разрушил их семейную жизнь. «Мне жаль, что все так безвозвратно потеряно», – бормотал он. И еще: «Мне не следовало слушать Тэлбота!» Возможно, Джеред был прав: влияние кузена не сыграло в жизни ее мужа положительную роль. Но он был слабый человек. Бедняга Джеред имел привычку обвинять других в своих несчастьях. Однако сама Каролина понимала, что вся вина лежала на нем самом, впрочем, и на ней тоже.
Она поставила бокал на столик, не сумев повторить Тэлботу предсмертные слова мужа.
– Нет, он не упоминал ни о ком из своих родственников, – произнесла, наконец, женщина. – Полагаю, что его разум тогда потерял связь с прошлым.
– Возможно. – Мужчина вынул часы. – Друзья пригласили меня на ужин, – сказал он виновато. – Конечно, я могу отказаться…
– О, нет, не стоит отказываться! – Не сказав Тэлботу правду, Каролина почувствовала себя неловко в его присутствии. – Мы с Эмили сумеем развлечь себя до приезда Адама.
– Если смогу, то навещу вас завтра утром, – произнес он, направляясь к выходу.
– Пожалуйста. Если мы вдруг куда-нибудь отлучимся, тебе сообщит об этом Фитцрой Сомерсет.
Когда дверь за спиной Тэлбота закрылась, Эмили, игравшая в углу комнаты, сообщила матери:
– Я его не помню.
– Ничего удивительного! Когда ты в последний раз его видела, тебе было всего два года.
Каролина села на пол рядом с дочерью и стала играть вместе с ней, пока девочка не объявила, что хочет есть. Женщина принялась готовить сандвич из булочки и сыра, а Эмили села у окна, увлекшись наблюдением за всем, что творилось во дворе гостиницы.
Вдруг она закричала:
– Мама, мама! Это он!
Страх, прозвучавший в голосе дочери, заставил Каролину выронить нож.
– Кто?
– Он! – повторила девочка, указывая пальцем в окно.
Женщина подбежала к окну и обняла Эмили. Малышка, дрожа от страха, прижалась к ней. Глядя во двор гостиницы, испуганная мать пыталась понять, что такое страшное увидела там девочка, но наблюдала самую обычную картину: на улице сновали офицеры, солдаты, денщики и конюхи, ведущие лошадей на конюшню.
И тут она увидела его! Он стоял в самом конце двора, но его худое вытянутое лицо можно было рассмотреть без помех. Ошибки быть не могло! Каролина видела этого типа на постоялом дворе в Норилле, когда он, лежа на полу, с мольбой смотрел на Адама. Она видела его возле церкви в Саламанке за несколько мгновений до выстрела.
Но зачем он здесь? Выходит, он и не думал оставлять их в покое. Этот тип неотступно следовал за ними до Португалии! До штаба Британской армии! Господи, что ему нужно!
У Каролины все похолодело внутри. Она крепче прижала к себе Эмили.
– Все хорошо, керида. Здесь он нас не тронет. Вдруг он помахал рукой, кого-то подзывая. Из окна было видно, как к нему подошел какой-то солдат, и они о чем-то заговорили. Солдат стоял спиной к Каролине, и она не видела его лица. Может, он французский шпион? Но если это так, то почему он назначает встречи прямо под носом у британского командования. Господи, но что же ему нужно?
Когда солдат чуть повернул свое лицо, у бедной женщины сердце забилось еще быстрее. Левую щеку солдата украшал глубокий шрам. И хотя она больше года не видела это лицо, однако тотчас узнала его. Это был Боб Колборн, денщик Тэлбота Раули.
Каролина взяла Эмили за руку и направилась к двери.
– Мы насовсем уходим, мама? – спросила девочка.
– Нет. Нам нужно найти Хокинса.
Они нашли его в общей гостиной в обществе двух солдат, с которыми он пил вино и о чем-то дружески беседовал. Отведя его в сторону, женщина рассказала все, что ей довелось увидеть.
– Возвращайтесь в свою комнату и никому, кроме меня, не открывайте, – велел Хокинс. – А я пока постараюсь разузнать, что к чему. Не волнуйся, малышка. – Он погладил Эмили по головке. – Эти люди боятся нас еще больше, чем мы их.
Вернувшись в комнату, Каролина дала дочке сандвич и стала ждать новостей от Хокинса. Он возвратился через четверть часа.
– Что ты узнал? – нетерпеливо спросила она.
– Сначала подождем Адама.
– Нет. Пожалуйста, я хочу знать.
– Колборн и его худой приятель уже куда-то убрались. Их нет в гостинице.
– Тогда что тебя беспокоит?
– Я разговаривал с конюхом, который слышал часть их беседы.
– И что же? Хокинс вздохнул.
– Они спорили из-за каких-то денег. Кажется, худой сказал, что хочет вернуться в Испанию. – Он внимательно посмотрел Каролине в глаза. – Колборн говорил: «Полковнику это не понравится». А худой отвечал: «Мы почти выследили ее в Саламанке, но с ней были вооруженные люди!»
– Ее выследили?! – недоверчиво повторила она. – Полковник будет недоволен?!
Хокинс кивнул.
– Они, наверное, имели в виду вас. А полковник – это, видимо, кузен вашего мужа.
ГЛАВА 12
