подтвердил я и улыбнулся снова. — Вы мне польстили.
Поттер нервно фыркнул.
— Вовсе нет. Вы вполне способны стать чьим-нибудь кошмаром.
— Или ангелом? — лукаво спросил я. Мальчишка вспыхнул: видимо, Драко рассказал ему, про что он говорил, когда болел.
— Вы можете стать тем, кем захотите, — буркнул он. — И, честно говоря, я ещё не понял, какое из ваших лиц настоящее.
— Если хотите стать слизеринцем, мистер Поттер, — заговорил я, — усвойте, что мы становимся собой только в узком кругу своих. Неважно, кто это. Это могут быть только друзья, могут быть только члены семьи. Но такие люди всегда есть, потому что невозможно носить маску всегда.
Он изучающе прищурился.
— А сейчас?
— Думайте, мистер Поттер, наблюдайте, — я посмотрел интригующе. Мальчишка двинулся вокруг меня, словно изучая, а я стоял перед ним, опираясь на трость и с нарочитым интересом рассматривая узор площадки в виде двадцати одинаковых кустиков.
— Я не думал, что вы можете быть таким, — заговорил Поттер. — Не думал, что вы можете улыбаться. Не думал, что вы можете смотреть без презрения, хотя рядом с вами всё время кажется, что это презрение было бы заслуженным. И, наверное, сейчас вы настоящий. Потому что вы... приняли меня? — его голос дрогнул.
Поттер остановился передо мной, заглядывая в глаза. Я вспомнил, что от отчаяния он не сдерживает стихийную магию. Вспомнил и то, почему он уцепился за меня; то, как старался вести себя тихо.
Я протянул руку, коснулся худого плеча мальчишки и порадовался тому, что он не отпрянул.
— Гарри, — сказал я, впервые назвав его по имени. — Мы в одной лодке. У нас одна цель. Как я могу вас не принять, если именно от вас зависит всё?
Он не поверил, взглянул исподлобья.
— Что-то раньше вы не были так уверены.
— Это было раньше, — оборвал я его и отнял руку, напоследок ободряюще сжав его плечо. Вновь посмотрел изучающе, пытаясь по глазам прочесть, о чём он думает. Мысли его, как я и предполагал, представляли собой смесь из опасения и надежды. — А сейчас меня интересует, как вы восприняли новость о том, что вы — наш сюзерен.
Поттер пожал плечами.
— Вообще-то, никак. Я плохо представляю, что это такое и какие обязательства на меня накладывает.
— О наших с Драко обязательствах вы, конечно, не подумали?
— Я не собираюсь раздавать вам приказы и уподобляться этому... этому... — вспыхнул мальчишка. Я остановил его спокойным жестом.
— Разумеется, не собираетесь. Но знать нужно. Вы не можете заставить нас убить себя или друг друга, если вам так заблагорассудится, — Поттер содрогнулся, — всё же это не такая связь, как между эльфом и хозяином, и не Империус. Если описывать кратко, то это два слова:
Поттер взъерошил волосы — надо бы уже начать отучать его от этого плебейского жеста — и сказал:
— Вы меня защищаете, а я вам доверяю?
— Неверно, мистер Поттер. Это работает в обе стороны.
— И как я могу защитить вас? — поразился он.
— Можете, — коротко ответствовал я. — Дело в том, что вы ещё не знаете своих возможностей. И я тоже...
Он взглянул пытливо.
— Так с вами тоже что-то происходит?
— Ну, как вам сказать, — протянул я, вовсе не горя желанием рассказывать про странную вспышку магии между мной и Северусом.
— Доверие, — напомнил Поттер, сверля меня взглядом.
— Да, — сдался я. — Магия сильнее, чем была. Больше ни у кого подобное не отмечается, я имею в виду Тёмную сторону.
Поттер непроизвольно поморщился.
— Да, и ещё слизеринцы обычно различают полутона, — заметил я. — Вы знаете, куда отправился Снейп?
— Ну, я слышал, у вас там Руквуд помирает, — ответил мальчишка без тени сожаления, дерзко глядя мне в глаза.
— Да. Помимо этого, вчера обнаружилось, что Алекто Кэрроу беременна, — сообщил я, опуская подробности.
— Угораздило же, — хмыкнул тот. — Ну и что?
— Мистер Поттер, вы знаете, что сделает с ней Лорд, если узнает? При её полноте, конечно, будет легко скрыть до какого-то времени... Если бы среди нас не было ещё одной женщины. Беллатриса отлично замечает любые подозрительные мелочи. Так что, фактически, пытаться скрыть — дело, обречённое на провал.
По лицу было видно, что Поттер озадачился.
— Что, у вас там это возбраняется? — спросил он. — Ну и что же?
— Он запытает её либо до смерти, либо пока не произойдёт выкидыш, — сообщил я, втайне наслаждаясь тем, как сменяется выражение его лица и из озадаченного становится шокированным.
— Вы серьёзно?! — воскликнул он.
— Серьёзнее некуда, — кивнул я. — Сейчас она должна решить, рискнёт она или избавится от ребёнка. Вот куда отправился Снейп.
— Смотря по тому, что она скажет, — припомнил мальчишка. — И зелье...
— Прерывающее беременность, — подтвердил я.
Он отвёл с глаз чёлку, невидящим взглядом глядя мимо меня.
— Ну и дела у вас там... — пробормотал он. — Конечно, она решит его убить, ведь она же Пожирательница, что ей...
Он говорил эти жестокие слова, но будь я проклят, если сейчас в его душе не скреблась жалость к женщине, которая была ему врагом.
— Действительно, — равнодушно подтвердил я. — Ну что же, мистер Поттер, я думаю, на сегодня хватит тренировок?
Мальчишка упрямо мотнул головой.
— Нет, сэр, покажите ещё, пожалуйста, как вы так двигаетесь во время боя. Я не всё уловил.
— Хорошо, Поттер, — сказал я, напустив на себя скучающий вид. В принципе, я другого от него не ожидал. — Ах, да, чуть не забыл. Нужно уладить небольшую формальность.
Я отступил на шаг и опустился на левое колено, глядя прямо в расширившиеся от изумления глаза мальчишки.
— О Глава рода Поттеров! Прими род Малфоев под защиту свою...
63. СС. Грешники 2
Предстояло последнее, самое неприятное, и я даже был несколько рад обстоятельству, которое задержало меня. И не было ничего удивительного в том, что это обстоятельство представляло собой вдрызг пьяного Крауча, который в обнимку с бутылкой виски возлежал в Розовой гостиной на любимом диванчике Нарциссы. Интересно, где он взял выпивку? Не иначе, ночуя в комнате Макнейра, обнаружил неприкосновенный запас — Уолли потом его использует как мишень для метания ножей, но это уже не мои проблемы...
Увидев меня, Барти приподнялся, сфокусировал взгляд, а я тем временем пытался ради спортивного интереса на глаз определить, сколько же он вылакал. В бутылке плескалось уже на самом дне. Ясно, что такими темпами он сопьётся окончательно; впрочем, что, как не выпивка, спасло жизнь Руквуду?
— С-снейп! — позвал Барти заплетающимся языком, попытался сесть и не смог.
— Отрезвить? — любезно поинтересовался я, доставая палочку, но он махнул бутылкой:
— Нахрен... С-снейп, пслушай..
— Что ещё?
— Тебе это... страшно было вчера?
Я подошёл к диванчику поближе, но не так, чтобы запах перегара до меня долетал. Мутные глаза взирали на меня из-под неровной соломенного цвета чёлки в ожидании ответа.
— Ну, страшно, — сухо ответил я. Барти и в трезвом виде мог из кого угодно душу вытянуть, не то что в пьяном.
— И мне, — признался Крауч, роняя было голову на грудь, но потом снова посмотрел снизу вверх. — Я трус, да? Снейп, скжи. Вы все меня прзираете, да?
Я помолчал. Барти с хрипом выдыхал винные пары. Глаза у него слезились после бессонной ночи. Знает ли он что-нибудь важное или просто топит ужас в спиртном и мне здесь делать нечего?
— А ты как думаешь?
Барти подумал.
— П-презираете. Я же виж-жу... по глаз-зам вижу. Значт, я дерьмо.
— Хватит, — велел я. — Ты целый год шастал под носом у старого маразматика и даже ухитрился сбежать, когда тебя раскрыли. Кто из наших смог бы так?
Барти помотал головой, глядя мимо меня.
— С-снейп, меня никто не любит...
Начинается, — мысленно вздохнул я. Конечно, с чего бы его любить и ценить, если всем было доподлинно известно, что младший Крауч, оправдывая свою фамилию, ложится под любого, кто его позовёт? Если все видели, как он по-собачьи заглядывает в глаза и бросается от одного к другому? Никакие военные заслуги не спасут, если человек пускается во все тяжкие. Ну хорошо, пусть даже дорвавшись до секса в тридцать с лишним лет.
— Если хочешь совет, остановись на ком-то одном, — сурово сказал я. — Тогда и полюбят.
— Я Розье два месяца уламывал на... отношения... постоянные... — заскулил Барти, крепче прижимая к себе бутылку.
— «Уламывал» — это то, как ты ему пятки лизал и всё остальное? — уточнил я. — Хорошо уламывал, если он тебя послал.
Голубые глаза взглянули с надеждой.
— С-снейп, может, ты...
— Нет! — отрезал я. — Даже не проси.
Барти всхлипнул и опрокинул в себя остатки Огневиски. Да что же это такое: то Руди ревёт как девчонка, теперь этот...
— С-снейп... я столько лет... стучал... — Крауч икнул и вытер губы рукавом. Стучал? А вот это уже интересно.
— На кого?
— В дверь... стучал...
Я решил молчать и предоставить пьяной мысли идти своим путём.
— Думал, я чего-то стою... Дерьмо я, Снейп... и он мне давно это док-казал... Пнимаешь, там дверь была такая... красного дерева... с узорами, вот прклятые! И я перед ней ч-часами стоял... а ему плевать было... всегда плевать... Мне она дсих пор снится... Там уже
