однозначной...
Я дотянулся до брошенной в кресло мантии, вытащил из кармана палочку, лёг так, чтобы не было понятно, что я держу в руке.
— Хочешь заобливиэйтить? — понимающе усмехнулся Люциус.
— Нет, — прошептал я, одновременно прислушиваясь к скрипу половиц на кухне. — Повешу Чуткие чары, чтобы узнать, скажет он Драко или нет. Никогда не верил, что он не трепач... вот сейчас и...
Поттер тихо крался обратно по коридору, я сжал палочку крепче. Люциус лежал не дыша. Если мальчишка сейчас подойдет к двери ещё раз... Я слегка прикрыл веки, чтобы блик от огня, отразившись в глазах, меня не выдал.
Мальчишка подобрался к самой двери, приник к щели. Видимо, его снедало любопытство. Я тихонько шепнул заклинание. Поттер был так увлечён подсматриванием за чужой личной жизнью, что даже не обратил внимания, что заклинание повисло у него на брючине.
— Молодец, — очень тихо произнёс Люциус, не шевелясь. Он, в отличие от меня, не стеснялся, что его разглядывают. Конечно, он же знает, что красив, а вот я...
Я нарочно пошевелился, как будто во сне, и Поттер отпрянул. Заскрипела лестница, и я выругался, раз он всё равно не мог меня слышать. Потом перевёл заклинание и на Люциуса, и теперь мы оба чётко слышали шорох шагов. Скрипнула дверь.
— Убью подлеца, — раздельно произнёс я. — До его комнаты ближе.
Люциус странно посмотрел на меня и ничего не сказал.
— Драко! — раздался в тишине оглушительный шёпот Поттера. — Драко, ты спишь?
Я услышал, как крестник завозился на кровати, услышал шорох его пижамы.
— Поттер? — голос Драко со сна был хриплым. — Что-то случилось?
По звуку я разгадал, что Поттер присел к нему на кровать.
— Да... — ответил мальчишка, и я сжал кулаки. Всё, больше никакого хорошего отношения! Обойдётся. Что же это такое: тут же побежал сплетничать, как какая-нибудь Браун!
Лицо Люциуса было нечитаемым.
— То есть, нет, — исправился Поттер. Голос его дрожал. — Понимаешь, Драко...
— Что? — разволновался тот. — Ты не тяни! Шрам болит, что ли?
— Нет... — Поттер снова запнулся, сглотнул. — Понимаешь, я... я скоро умру.
Наступила оглушительная тишина. Мы с Люциусом в немом изумлении посмотрели друг на друга.
— Умрёт? — непонимающе шевельнулись его губы.
— Умрёшь? Да ты что, спятил? Приснилось, что ли, что-нибудь? — возня стала сильнее, вероятно, Драко выбирался из постели, чтобы сесть рядом с Поттером, а может, накидывал одеяло ему на плечи.
— Да, умру, — Поттер справился с комком в горле и говорил чётче. — Не спрашивай, почему. Я узнал это сегодня.
— Нашёл что-нибудь в книгах? — спросил Драко, и по его голосу я понял, что он не хочет, чтобы это оказалось правдой.
— Неважно, — ответил Поттер. — Я знаю, что этой войны я не переживу. Возможно, до её конца осталось меньше месяца.
— Ты должен сказать! — ахнул Драко. — Скажи отцу и крёстному, вместе что-нибудь...
— Нет, — оборвал его Поттер. В его голосе была сталь, и я понял, почему именно его выбрали лидером на пятом курсе, понял, как он справлялся с проблемами, понял даже то, как они победили Пожирателей в Отделе Тайн.
— Нет, — повторил он, и сталь неожиданно исчезла. — Потому что правда настолько страшна, что я даже не имею права находиться рядом с тобой...
— Поттер! — взвыл крестник. — Мы это уже проходили!
— Нет, Драко, ты не знаешь всего, — спокойно остановил его Гарри. — Но то, что сейчас я пришёл именно к тебе — твоя заслуга. Я принял тебя, а ты... прими меня. Таким, какой есть. Даже не зная всего.
— Так чего ты хочешь? — прошептал Драко.
Мы с Люциусом переглянулись, тоже понимая. Люциус дёрнулся было, чтобы встать, потом закусил губы, сел, снова прислушиваясь, невидящим взглядом глядя в стену.
Звук, раздавшийся затем, нельзя было с чем-то перепутать, это был звук поцелуя. И, судя по реакции Драко, ему такое было не впервой.
— Не прогонишь? — прошептал Поттер с какой-то отчаянной надеждой. Неужели всё так плохо? Что же он там отыскал?
— Нет, конечно! Забирайся...
Раздался шорох одеяла, скрип кровати. И снова шёпот Драко:
— Гарри, я же ничего не...
— Я тоже, — вымолвил тот, опять как будто с трудом. — Я тоже. Но так надо, понимаешь? Пока мы ещё живы.
— Ну не плачь, не плачь, я с тобой... — зашептал крестник. Мы переждали несколько поцелуев. Глаза Люциуса выражали шок.
— Поттер сегодня был слишком вежливым, — прошептал он. — Я думал, осознал свой статус...
— А он ушёл в себя, — кивнул я, снова напрягая слух, чтобы уловить каждый шорох одеяла.
— Так ты никому не скажешь? — повторил Драко и вдруг зашипел сквозь зубы. Люциус снова дёрнулся и снова остался на месте.
— Нет, — ответил Поттер. — Ох... Вы всё узнаете потом. Я написал письмо.
Вот почему он не спал, — понял я.
— Хватит, — произнёс Люциус, и я убрал чары.
— Что? Пойдёшь разгонять?
Он усмехнулся, покачал головой.
— Я ещё не до такой степени ханжа, чтобы запрещать сыну делать то, что только что делал сам...
Мне захотелось пригладить его растрёпанные волосы, но я сдержался.
— Какие книги сегодня просматривал Поттер? — по-деловому спросил я, поднимаясь и накидывая мантию. Поколебавшись, Люциус указал на одну из стопок.
Я зажёг свечи в канделябре на столе и перетащил стопку туда. Люциус подошёл, надев только брюки, сел напротив меня.
— Он держал на коленях вот эту книгу, — вспомнил он, показывая на чёрный фолиант, когда-то за бесценок купленный мной в Лютном переулке и так и не прочитанный. — И глаза у него были такие, что я даже испугался сначала.
Мы склонились над книгой.
— Он мне сказал, что его шокировал египетский обряд кастрации во время весеннего праздника Осириса, — продолжал Люциус, переворачивая листы. — Странно, здесь нет описания этого обряда...
— Он есть вот здесь, — я указал на другую книгу из стопки. — Поттер просто назвал тебе то, что в голову пришло.
Переглянувшись, мы стали переворачивать страницы с большим вниманием.
— Крестражи! — ахнул Люциус. — «Крестраж есть вещь зело страшная и не всем магам подвластная...»
Мы дочитали абзац, и я медленно осел на стоящий позади меня стул.
— Поттер — крестраж, — озвучил я. — А вот теперь жди от него глупостей. — Прислушался к шорохам в доме. — И хорошо, что он к Драко пошёл, а не вешаться...
68. ДМ. Желание
— Драко! Драко, ты спишь?
Я открыл глаза: шёпот был громким. Гарри стоял возле моей кровати, не зная, куда девать руки.
— Поттер? Что-то случилось? — я сел, вглядываясь в его лицо, выражение которого нельзя было различить из-за темноты.
Вместо ответа он присел на край моей кровати, и я подвинулся, давая ему место.
— Да... — нерешительно произнёс он, и я ждал, молча обливаясь холодным потом. — То есть, нет, — исправился Поттер. Голос его дрожал. Мерлин, не иначе, кто-то умер! — Понимаешь, Драко...
— Что? — зашипел я, едва не пихая его, чтобы он говорил быстрее. — Ты не тяни! Шрам болит, что ли? — я нарочно назвал меньшее зло, боясь озвучивать что- нибудь совсем страшное. Но, как оказалось, я был прав в своих предположениях.
— Нет... — Поттер снова запнулся, сглотнул. — Понимаешь, я... я скоро умру.
Я молчал. Значит, никто не умер, Поттер только собрался умереть. Но зачем? Он что, отчаялся, разочаровался, нет сил бороться? Нет, стоп, что это за бред такой, честное слово?!
— Умрёшь? Да ты что, спятил? Приснилось, что ли, что- нибудь? — я подобрался ближе к нему, сел совсем рядом, только поджал ноги, отбросил прочь одеяло.
— Да, умру, — Поттер говорил почти так же глухо. Сидя на кровати, он упорно не желал смотреть на меня, уставившись на невидимый в темноте узор ковра. — Не спрашивай, почему. Я узнал это сегодня.
— Нашёл что-нибудь в книгах? — тихо спросил я. Не дай Мерлин, чтобы это оказалось правдой. Потому что тогда это значит приговор для Поттера: я знал, что если ему что-нибудь взбредёт в голову, это долго придётся оттуда вытряхивать.
— Неважно, — ответил Гарри, по-прежнему не поворачивая головы ко мне. К счастью, в этот момент из-за облаков вышла луна и хоть что-то осветила. Поттер закрыл лицо руками. — Я знаю, что этой войны я не переживу. Возможно, до её конца осталось меньше месяца, — произнёс он.
— Ты должен сказать! — ахнул я. Он говорил слишком уверенно, он знал, верил в приближающийся конец. — Скажи отцу и крёстному, вместе что-нибудь...
— Нет, — оборвал он меня и лишь тогда обернулся. Свет луны попал на его колени, бок и плечо, выхватил из мрака острый напряжённый силуэт. — Нет, — повторил он уже мягче. — Потому что правда настолько страшна, что я даже не имею права находиться рядом с тобой...
Неужели правда? Неужели исчезнет тот Поттер, который бесил меня с первого курса, тот, которого я привык считать другом в эти дни, наш странный сюзерен с задумчивым взглядом и восхитительной непредсказуемостью?
— Поттер! — взвыл я в отчаянии. — Мы это уже проходили!
— Нет, Драко, ты не знаешь всего, — спокойно остановил он меня. Посмотрел задумчиво, откинул чёлку со лба. — Но то, что сейчас я пришёл именно к тебе — твоя заслуга. Я принял тебя, а ты... прими меня. Таким, какой есть. Даже не зная всего, — тихо проговорил он и остановился, ожидая моего ответа. Я сидел перед ним встрёпанный, тёплый со сна, в пижаме и, кажется,
