если нет, то вряд ли Гермиона на него смотрит... Хм...
— Брысь отсюда.
Домовик исчез. Мисс Грейнджер умная девушка, догадается, что делать. Даже если сову перехватят, никто не сможет прочитать зашифрованное послание, потому что там просто-напросто ещё ничего не написано. Сколько потребуется времени, чтобы все пергаменты дошли до адресатов?
Я коснулся тыльной стороны ладони; кожа без боли разошлась, и из-под неё мне в руку выпал кусочек бумаги, который тут же развернулся до размеров большого листа. Я щёлкнул по нему пальцем, оставив невербальную магическую подпись, и на нём возникли четыре имени: Хорёк, ГП, Принц и Ворон. Как жаль, что пергамент не изменяет почерк: когда будет писать таинственный Принц, шарахнутся все, кто учился в Хогвартсе в последние пятнадцать лет...
В дверь раздался стук.
— Войдите! — произнёс я, на всякий случай нашаривая трость. И правильно сделал: в дверь ввалился взъерошенный Фенрир.
— Слушай, Малфой, — с порога начал он. — У меня к тебе просьба...
Мерлин знает, чего мне стоило не запустить в него Авадой. Этот выродок после всего, что случилось, ещё посмел являться ко мне с просьбами! Но я не зря был аристократом, поэтому воспитание всё равно возобладало над яростью.
— И что же это за просьба, Фенрир? — холодно спросил я, не убирая, тем не менее, руки с оружия.
— Позволь привести в Мэнор ещё одного человека.
Я скривился так, чтобы это стало хорошо видно.
— Именно человека?
— Да, Малфой, — рыкнул Фенрир, переминаясь с ноги на ногу и почёсывая пузо, виднеющееся через дырку в рубахе.
— Зачем? Кто такой?
— Егерь из моего отряда. У него тёрки с парнями, его чуть не убили уже. А так человек полезный, знающий, — настаивал оборотень.
— Зачем он мне нужен? — я пожал плечами. Незачем превращать дом в пристанище для всякого сброда. — Нет, если он хочет принять Метку, я не против, пусть говорит сначала с Беллой или Снейпом, а потом представляется Лорду...
— Ни хрена он не хочет, у него авроры на хвосте! А у меня перед ним должок, понятно тебе? — разозлился Фенрир, и я под столом покрепче стиснул трость. Нет, не осмелится же он напасть прямо сейчас... Оборотень нехорошо ухмыльнулся, показывая острые зубы: вероятно, понял, что я делаю.
— Так авроры или тёрки с парнями, как ты выразился? — тем же холодным тоном уточнил я.
— Тёрки потому, что авроры! Они же из-за него весь отряд повяжут, а ему деваться некуда! — кажется, он хотел меня обозвать, но вовремя сдержался, поняв, что это станет последней каплей. Интересно, чувствует ли он мою ненависть?
— Пусть девается куда хочет! — отрезал я. — Это его проблемы.
— Хорошо, — оскалился оборотень. — Тогда вот что он просил передать.
Он шагнул к столу, протягивая мне клочок бумаги, и я с трудом сумел не податься назад.
Замусоленный помятый клочок приземлился прямо на зачарованный пергамент, который для Фенрира выглядел чистым. Я брезгливо перевернул его кончиком пера.
«Прашу защщиты и укрытия в доме лорда Малфоя», — было нацарапано там. В конце стояла неразборчивая закорючка, видимо, подпись. Я заскрипел зубами. Обращение было ужасающе неграмотным, но формальным, а это значило, что я не имею права отказать. Фенрир смотрел на меня, не скрывая насмешки и презрения. Конечно, я для него богатенький чистоплюй и прочее — хотя какое мне до него дело, кроме того, что хочется выдумать ему самую страшную казнь, которой ещё не существовало на земле?
— Веди, — сухо приказал я. — Попробуешь привести больше людей — пожалеешь.
Он оскалился и вышел, а я взялся за родовой перстень, чтобы перенастроить чары. Когда, закончив, опустил глаза, к четырём уже имеющимся надписям на зачарованном пергаменте прибавилось ещё две, написанные разными почерками: «Рыжий Кись» и «Бобрёнок» — не иначе, взяли пример с Драко, назвавшись зверюшками. Интересно, почему Грейнджер бобрёнок? Ах, да, у неё в детстве были огромные передние зубы — сын когда-то в красках описывал мне противную грязнокровку-заучку, не зная, что она спасёт ему жизнь...
Я коснулся пером последней надписи и быстро черкнул: «Спасибо. Вы всё поняли правильно. Не называйте имён. Разошлите всем своим. В Хогвартс тоже».
Грейнджер отчаянно пачкала пергамент чернилами, и ответ её пришёл почти мгновенно: «Мы разобрались. Спасибо и вам. Как их прятать?»
«Приложить к тыльной стороне ладони. Не бойтесь того, что произойдёт», — ответил я и стал ждать реакции.
«Я уже ничего не боюсь», — написала она мне, и я представил, как в какой- нибудь тесной комнатке в Норе две девушки склоняются над пергаментом, толкаясь локтями, а волосы их перемешиваются друг с другом.
«В штабе вы знаете чего, — быстро писал я, — был или есть круглый медальон с большой буквой S. Это
«Я была там вчера, — проступали буквы на пергаменте, — там в книгах нет ничего про
Я подумал, пугать их или нет тем, что одна из
«Мы найдём их, — написал я утешительное. — Сейчас прошу извинить: я дома и не могу долго переписываться».
«До свидания, сэр», — ответила Грейнджер, и все наши записи исчезли, когда она свернула свой пергамент. Я медленно убрал под кожу свой. Интересно, догадаются ли они, что так можно прятать и неиссякаемые перья?
Было ясно, что Фенрир и его спутник уже близко, и я поднялся, чтобы встретить их в холле и подтвердить, что принимаю нового человека в своём доме.
Как ни странно, не только я знал о том, что в наших рядах грядёт пополнение, видимо, оборотень успел разболтать по дороге. Внизу я обнаружил Барти, который сидел на мраморных перилах, Розье, Нотта и Эйвери, как раз вошедшего через дверь.
— А в чём дело? — спросил последний, и в этот момент на отмеченном квадрате из воздуха возникли двое. Фенрир небрежно придерживал за плечи молодого мужчину с рюкзаком на спине: вероятно, там умещались все его пожитки. Новичок был худ, одет в потрёпанную кожаную куртку, сапоги и клетчатые штаны. Его чёрные волосы, в которых кое-где просматривались красные пряди — маггловская краска? какая гадость! — были связаны в хвост обувным шнурком. Егерь с любопытством огляделся по сторонам и удивлённо присвистнул, никакого внимания не обращая на меня. Я же стоял на последней ступеньке лестницы и рассматривал его. Длинные волосы — значит, скорее всего, тёмный маг, но Фенрир говорил, что он просто егерь. Да и судя по «грамотности» записки не было похоже, что он где-то учился. Клетчатые штаны (я напряг зрение: Stewart Red), но в самом ли деле он принадлежал к какому-то клану или просто надел броскую вещь? Однако же, задал оборотень задачку... Парень вполне мог оказаться наёмным убийцей, который маскировался под простачка. И как теперь спать по ночам?
Наконец-то новичок заметил меня и уставился во все глаза, не скрывая ни любопытства, ни того презрения, которое свойственно простолюдинам при виде чего-то, что за пределами их материальных и духовных возможностей.
— А ты, что ли, лорд Малфой? — громко спросил он, не дав мне ничего сказать.
— Я, — сухо произнёс я, не скрывая и своего к нему неприязненного отношения. Он, то ли не поняв, то ли обнаглев окончательно, подошёл ближе.
— Фу-ты, ну-ты! — воскликнул он с изумлением, которое, как я теперь понял, было наигранным. — Ну ни дать ни взять — настоящий лорд! Ишь, расфуфыренный...
Я посмотрел на несчастного, который явно нарывался. Обычная мантия для него — предел роскоши?
— Как вас называть? — осведомился я, входя в роль айсберга. После Поттера и Драко это, правда, показалось сложнее, чем раньше...
— Скабиор, — новенький приложил руку к груди и поклонился, явно ёрничая.
— Это что? Имя? Фамилия? Кличка? — при последнем слове я скривился, только что сообразив, что за этой сценой наблюдают, по меньшей мере, четверо. Барти как раз слез с перил и подошёл поближе.
— А как вам будет угодно, — весело отозвался егерь или тот, кто им прикидывался. Я щёлкнул пальцами.
— Энни!
Эльфийка возникла прямо между мной и им.
— Проводи господина Скабиора в свободную комнату, — я посмотрел в наглые смеющиеся глаза и добавил: — И посмотри, чтобы он не шатался по дому.
— Запираете, значит, милсдарь? — уточнил егерь и улыбнулся до ушей. — Не доверяете бедному Скабиору, а?
— Не доверяю, — ответил я. — Вы здесь чужой, хотя и гость, и советую об этом помнить. Для вашей же безопасности.
Тот хмыкнул, обогнул меня и направился за семенящей по лестнице эльфийкой. По пути толкнул плечом замершего Барти — не со злом, просто бессознательно пытаясь выяснить, кто сильнее. Я думал, что Крауч, который в последнее время был особенно невменяем, сейчас взорвётся яростью, но ничего не произошло. Тот только с озадаченным видом потянул носом воздух и отступил. Скабиор улыбнулся ему с первой площадки и исчез наверху.
Ступал он тихо.
72. ДМ. Переписка
Как же я перепугался сегодня утром, когда, едва приоткрыв глаза, увидел, что отец сидит рядом с кроватью и рассматривает что-то у меня на груди!
— С добрым утром, — хрипло сказал я, ещё не вспомнив, что было этой ночью. Потом вспомнил и дёрнулся как от удара: Поттера нет, но отец здесь — значит ли это, что мне будет плохо? Я опустил глаза: на груди цвели засосы, оставшиеся после вчерашнего,
