с разрезами по бокам. Мама подарила ее только что, в Дашин приезд. Даша тогда еще решила, что не будет ее носить — слишком ярко. На сером фоне располагались в причудливом порядке синие и белые геометрические фигуры. Даша примерила блузку и неожиданно осталась довольна: во-первых, приятно было надеть новую вещь, а во-вторых, Игорь этой блузки не видел, что поможет ей остаться не замеченной при слежке. Даша почувствовала вдруг необычайное оживление. Новая блузка приятно холодила тело, волосы рассыпались по плечам. Она заглянула в зеркало и увидела, что глаза ее таинственно блестят. Впервые за два года она почувствовала интерес к жизни. Даша тут же устыдилась и призвала себя к порядку, но все равно глаза ее выдавали. Она увидела, что уже одиннадцать часов, и почувствовала, что проголодалась. Одной утренней чашки кофе явно было недостаточно. Даше вдруг захотелось оладий с вареньем. Как давно она не готовила только для себя… И тут совсем некстати раздался звонок в дверь. Очевидно, Белла Леонидовна пришла проведать Дашу и узнать новости.
Уже открывая дверь, Даша заглянула в «глазок». За дверью стоял участковый. Она успела только сложить губы в приветливую улыбку:
— Здравствуйте, Иван Васильевич!
— Здрасте! — вымолвил он, настороженно оглядывая прихожую, и в голове Даши тотчас зазвонил пожарный колокол — караул! Шуба!
Проклятая шуба так и висела на вешалке в прихожей, Даша не удосужилась ее убрать.
— Вот, зашел, — объявил участковый и внимательно поглядел на нее.
— Да? — Даша постаралась, чтобы взгляд ее не замутился. — Слушаю вас…
— Но вы же собирались ко мне, — напомнил участковый, — так я решил сам зайти…
«Ну и оперативность! — мелькнуло у нее в голове. — Интересно, кто ему сообщил, что я приходила, — тетка-уборщица или соседка? Белла Леонидовна вечно во дворе торчит со своим кокером, могла его вчера встретить и рассказать о наших с ней изысканиях…»
Тут ее отвлек запах горелого масла, доносящийся из кухни.
— Ой, сковородка! — вскрикнула она. — Иван Васильевич, пройдите на кухню, я сейчас.
Участковый прошел в кухню, Даша от души надеялась, что шубу он не заметил.
— Будете со мной завтракать? — Она улыбнулась как можно приветливее. — Тут и поговорим…
Участковый поднял на нее глаза, потом вздохнул и сказал, глядя, как ловко она плюхает на сковородку порции теста:
— Можно.
Даша заварила душистый чай, поставила перед инспектором тарелку с горкой оладий, подвинула вазочку с вареньем.
— Это абрикосовое, вчера только сварила, кушайте!
Но он мужественно отодвинул от себя тарелку и произнес:
— Нет уж, давайте сначала поговорим!
— Сейчас, я, кажется, дверь не закрыла! — Даша сорвалась с места и бросилась в прихожую.
Там она схватила шубу, втащила ее в спальню и запихнула под кровать, чтобы не скрипеть дверцей шкафа.
— Ну, так что случилось?
— Это я вас хочу спросить — что случилось? Малец с четвертого этажа вчера домой весь избитый еле приполз…
— Ну, не насмерть же, — усмехнулась Даша.
— Мамаша его с утра пораньше заявление мне принесла: дескать, вы во всем виноваты…
— Так-так, — заинтересовалась Даша. — Да вы кушайте оладьи-то, не стесняйтесь, а то остынут!
Участковый нахмурил брови, но запах от оладий шел очень аппетитный, так что он щедро наложил в тарелку варенья и отправил в рот сразу две штуки.
— Вам сахару в чай сколько ложек положить? — поинтересовалась Даша.
— Три, — без колебаний ответил Иван Васильевич.
Помолчали, пережевывая пищу, потом Даша миролюбиво спросила:
— Так вы, Иван Васильевич, стало быть, ко мне по сигналу?
— Да нет, — досадливо поморщился тот, — только я было к вам собрался, приходит жена Николая Иваныча, инвалида, что у вас на третьем живет. Ну, когда их ограбили-то, денег там взяли тысячи три, не больше. Так она говорит: пошла утром за газетой, а в ящике те три тысячи лежат, в конверте.
— Ну и что?
— Да ничего. Испугалась и принесла деньги мне.
— А вы что? — наступала Даша.
— А я отдал ей деньги и протокол оформлять не стал! — рассердился участковый. — А потом приходит отец того самого избитого Лешки. Он как раз утром из рейса вернулся, его и обрадовали новостью. Ну, жена-то как заявление ко мне понесла, его в известность не поставила. А он расспросил Лешку, подразобрался немножко с этим делом и пришел ее заявление забирать. Очень извинялся, что побеспокоили.
— А вы что?
— Ну, что я. Отдал ему заявление и сказал, чтобы он побольше дома бывал, в воспитании сына принимал участие, а то как бы чего похуже не вышло… А к вам он лично придет извиняться.
— Да мне-то его извинения без надобности, он мне ничего плохого не сделал, — вздохнула Даша, — мне, если хотите знать, его вообще жалко. С такой мегерой жить!
— Это точно, — вздохнул, в свою очередь, участковый, — уж лучше одному. Хотя одному тоже…
Даша посмотрела на него, заметила зорким женским глазом несвежую рубашку, наполовину оторванную пуговицу и прониклась к одинокому мужику сочувствием:
— Кушайте еще оладьи, я вам горяченьких положу!
— Так вот, Дарья Дмитриевна, — начал участковый, — вы, конечно, ко мне доверия не испытываете. Кражи эти… действительно мало где раскрываются. Но, однако, я хоть и недавно здесь работаю, но кое- какие сведения неофициальные имею. И вот дошло до меня, куда вы вчера ездили… с этим, у которого бультерьер.
— А что же вы раньше-то никаких шагов не предпринимали? — рассердилась Даша.
— Дак ведь как… — насупился Иван Васильевич, — доказательств-то никаких против них… то есть вот вы выследили мальчишку этого, Лешку…
— Да я случайно свои кроссовки на другом мальчишке увидала! — перебила его Даша. — Это уж Лешка совсем от жадности одурел, кроссовки за сто рублей во дворе продал! А если бы не они, то грош цена всей нашей с соседкой розыскной деятельности!
— Вот и я о том же, — поддакнул участковый. — И скажу так… — Он пристально уставился на оставшиеся три оладьи, потом нерешительно придвинул к себе тарелку, оглянувшись на Дашу.
Та ободряюще кивнула, Иван Васильевич щедро полил оладьи вареньем и стал жевать.
— Скажу вам так, — продолжил он через некоторое время. — Потому не стал я мелких тех воришек прижимать, что не думал на них. У вас, Дарья Дмитриевна…
— Да что вы все по отчеству меня величаете, — возмутилась Даша, — в жизни никто меня так не называл!
— Ладно. Так вот, замок у вас на железной двери очень даже крепкий, той шелупони мелкой ни за что такой замок не вскрыть! И еще: уж не обессудьте, но хитрый человек тут у вас орудовал. Специалист узкого профиля, так сказать. То есть вскрыл квартиру с одной определенной целью, искал тщательно и нашел, видно, то, что искал. Эти недоноски-то ведь как ищут? Быстренько пробегут по квартире, потому что хоть и ночью они залезают, так ведь все равно боятся. А ну как хозяева в неурочное время вернутся или соседи неладное заметят? Поэтому нервничают они. Здесь же у вас абсолютно спокойно всю квартиру перевернули.
— Да знаю, все знаю! — с досадой воскликнула Даша. — Только хотите — верьте, хотите — нет, но понятия не имею, что они, или он, искали!
— Хм… — Участковый кашлянул и отхлебнул чаю.
— Да не стесняйтесь вы, Иван Васильевич, говорите как есть!
