Вроде бы одно и то же видят и слышат родители и детишки, но сколь различно их восприятие. У шатающегося по праздничному торжищу взрослого все вызывает раздражение, лицо кривит гримаса отвращения, окружающее — лишь повод для злословия. У ребенка наоборот: вокруг столько ликующе веселого, неизведанного, заманчивого… У первого — неприятие мира, скепсис, скука, беспросветность. У второго — буйная языческая радость, простодушное ожидание чудесных подарков и развлечений, и вообще чего-то хорошего. Стало быть, отличие детской поэзии вовсе не в примитивности и незатейливости (как полагают некоторые читатели и писатели), а в совершенно ином мироощущении — улыбчивом, наивном, естественном, не искаженном рефлексией и шаблоном. Мало кому удается сохранить детское в душе на протяжении всей жизни. Саша Черный из их числа.
Напрасно, однако, думать, что Саша Черный был сразу явлен как всезнающий и законченный детский писатель. Далеко не так… Помните фразу, которую произносит, как бы извиняясь, юный паж волшебницы-феи в фильме «Золушка»: «Я еще не волшебник. Я только учусь». Вот и Саша Черный на первых порах учится «волшебничать»: осваивает мало-помалу секреты творчества и чудотворства, нащупывает темы, тон, язык общения с детской аудиторией.
Были, разумеется, и срывы. Подчас можно встретить у Саши Черного неуклюжие, допотопные строки, заставляющие вспомнить убогие вирши про несносного безобразника Степку-растрепку.
Эти стихи еще не «всехные» — предназначены для господских детей. Им предлагается выйти за порог детской комнаты, на улицу, познакомиться с простым, трудовым людом — допустим, с трубочистом. Ничего страшного:
А вот уже крошечный барчук и сам, без няни, предпринимает запретную вылазку за пределы дачи. Для карапуза это почти экспедиция в джунгли, полная приключений и опасностей. Поэт как бы со стороны наблюдает с улыбкой за храбрецом, опасливо знакомящимся с обитателями болотца:
И следующая книжка Саши Черного для детей «Живая азбука» тоже явилась по сути окошком, открывавшим мир во всем его калейдоскопическом многообразии. Задача книжки проста — постичь русский алфавит посредством игры. Для этого на каждую букву придумано забавное двустишие. Например:
Если и есть нравоучение, то самое минимальное и ненавязчивое: сливы с косточками лучше не есть. Главное же, что эти бесхитростные стишки мгновенно запоминались и, стало быть, делали свое дело — обучали ребят грамоте. И неслучайно «Живая азбука» не раз переиздавалась в разных концах земного шара — везде, где жили русские дети.
Книжки с картинками… Сколько их — дешевых и изданных роскошно — кануло в безвестность. Но этого нельзя сказать о книжках Саши Черного «Тук-тук!» и «Живая азбука», созданных им совместно с художником В. Д. Фалилеевым.
И наверное, недаром Марина Цветаева вспоминала, как няня, укладывая спать дочку Алю, наказывала ей помолиться за… Сашу Черного.
Мне как-то довелось встречаться с дочерью писателя Леонида Андреева. Вера Леонидовна извлекла из тайников семейного архива и с какой-то особой нежностью продемонстрировала довольно странную реликвию — несколько страниц из «Живой азбуки». Это все, что уцелело с детских лет за годы скитаний по зарубежью. Рука не подымается выбросить. Как можно: ведь Саша Черный был другом их семьи. Более того: был их домашним учителем, ее и брата.
Творческое содружество — поэта и художника-иллюстратора — было на редкость удачное и счастливое. Посещая мастерскую Фалилеева, Саша Черный находил, что тот живет «на каком-то
