врачами неправильно, что способствует лишь затушёвыванию клинической картины. Больной острой дизентерией нуждается, в первую очередь в хорошем уходе, правильном питании, общем режиме и симптоматическом лечении. При хронической дизентерии лечение должно быть комплексным, учитывающим воздействие на центральную нервную систему.
Виноградов подвёл итоги:
— Изменение этиологического фактора (этиология - наука о причинах болезней. И. Ч.) отразилось на клинике дизентерии. В каждом лечебном учреждении должен быть введён метод бактериологической диагностики этой болезни, поскольку стёртые формы её переходят в хроническую дизентерию. Необходимо вести пропаганду против огульного и неграмотного назначения сульфамидных препаратов. Несмотря на богатый арсенал медикаментозной терапии дизентерии, радикального метода лечения болезни нет. При дизентерии, как и при всяком другом заболевании, нужно лечить не болезнь, а больного. (Терапевтический архив. Т. XXIV, с.85,86. М. 1952)
Что, господа, у вашего пациента не было хорошего ухода и правильного питания? Что, не было сделано бактериологических анализов, которые, кстати, не выявили дизентерии? Зачем вы, как сами сознались, огульно и неграмотно назначали сульфамидные препараты, и скормили их Сталину более полсотни грамм? А быть может, наоборот, вы всё сделали очень грамотно, и под симптомами дизентерии «способствовали затушёвыванию клинической картины» отравления? Поэтому анализов за четыре месяца нет, и ЭКГ изъяли. Их при зафиксированном вами артериальном давлении не могли не снимать.
Нет, не зря Хрущёв в 1957 году присвоил В.Н. Виноградову звание Героя Социалистического Труда. Совсем не зря. Потому что до подвигов в 1947 и других годах, в сорок втором главный терапевт Лечсанупра Кремля Виноградов при болях в кишечнике у Председателя Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинина отказал лечащим врачам в проведении его тщательного обследования. (Как можно отказать в лечении главе государства? И просто пожилому человеку.) В 1944 г. при операции у пациента была выявлена злокачественная опухоль в запущенном состоянии - метастазы уже охватили печень и лимфатические железы. Из-за невозможности радикального удаления опухоли, она разрослась и в 1946 году привела к смерти Калинина.
В 1952 году Виноградов признал, что при наличии у А.С. Щербакова обширного инфаркта он был обязан определить для него длительный постельный режим, который не был выдержан. В последний период жизни Щербакову разрешили активные движения, включая длительные поездки на автомашине 8 и 9 мая 1945 года. Этим поездкам из-за рекомендаций Виноградова не воспрепятствовали дежурившие при нём врачи, что привело к смерти Щербакова.
В 1948 году Виноградов категорически не согласился с правильным диагнозом (инфаркт миокарда), который поставила А.А. Жданову заведующая электрокардиографическим кабинетом Лечсанупра Кремля Л.Ф. Тимашук. Разрешение Жданову активного образа жизни вместо необходимого покоя привело к смерти пациента.
Кстати, отметить, что 27 марта 1953 г. в записке на имя Берии Виноградов писал: «Всё же необходимо признать, что у А.А. Жданова имелся инфаркт, и отрицание его мною, профессорами Василенко, Егоровым, докторами Майоровым и Карпай было с нашей стороны ошибкой. При этом злого умысла в постановке диагноза и метода лечения у нас не было». Точно не было?
«Таким образом, сведения, сообщённые Тимашук следствию летом 1952 года о болезни и лечении Жданова, носили достаточно квалифицированный и в значительной мере обоснованный характер, что подтвердило данное 29 августа главным терапевтом Минздрава СССР профессором П.Е. Лукомским заключение, повторившее диагноз Тимашук».[13]
Если суммировать эти факты - «лечение» Виноградовым Калинина, Щербакова, Жданова и Сталина, то могли возникнуть вопросы не только о его профессиональной пригодности. И они возникли.
«Когда 4 ноября оперативники пришли за Виноградовым, их поразило богатое убранство его квартиры, которую можно было спутать со средней руки музеем. Профессор происходил из провинциальной семьи мелкого железнодорожного служащего, но ещё до революции благодаря успешной врачебной практике успел стать довольно состоятельным человеком, держал собственных призовых лошадей, коллекционировал живопись, антиквариат. Стены жилища лейб-медика украшали картины И.Е. Репина, И.И. Шишкина, К.П. Брюллова и других первоклассных русских мастеров. При обыске были обнаружены, кроме того, золотые монеты, бриллианты, другие ценности, даже солидная сумма в американской валюте».[14]
Быть может, решение Сталина об аресте Виноградова не было таким уж безосновательным? Как правило, лечащий врач за долгие годы становится человеком, посвящённым в недоступные остальным людям знания о недугах пациента, и поэтому самым доверенным и близким в медицинских вопросах. Каково было Сталину после смерти Жданова,
Калинина и Щербакова узнать, какой врач не просто был рядом, но и «лечил» его, кем оказался человек, которому он безраздельно доверял?
Вернёмся к хронологии.
С 16 по 29.09.1947 г. принял 10 мацестинских ванн. АД: в первый день, до ванны - 145/85, во все последующие дни - 135/75.
(Как только сбежал от «врачей», АД сразу стабилизировалось).
Диагноз основной: Гипертония в начальной стадии сопутствующий: Хрон. суставной ревматизм, переутомл. Леч. Врач Кириллов.
25.02-29.02.1948 г. Головная боль, недомогание, насморк, кашель, осиплость, заложенность в груди, Т-38,2. Пульс 76, правильный. Грипп. Врачи Виноградов, Преображенский.
26.08.1950 г., Сочи. В ночь на 26 августа началась рвота. Сильные боли в животе. Т-37,5. Стул 26-го - 8-10 раз. При бактериологическом исследовании патогенная флора в посеве не обнаружена.
Если не обнаружена патогенная микрофлора, т.е. болезнетворное биологическое вещество, то вполне правомерно предположение, что причиной сильных болей в животе, рвоты и частого стула явилось отравление химическим веществом (ядом?) Читатель, вероятно, помнит, что аналогичные симптомы отмечены и доктором Кипшидзе, и при болезни Сталина в марте-июле 1947 года. Не были ли эти случаи «заболеваний» попытками отравления Сталина, последняя из которых (четвёртая) в марте 1953 года удалась? Отсутствие прижизненных электрокардиограмм, (ниже мы уделим изучению имеющихся ЭКГ особое внимание), усиливают это подозрение, тем более, что о прослушивании тонов, работе сердца и артериальном давлении говорится в записях о каждой болезни.
Осень 1951 г. Из рассказов Рясного Ф. Чуеву: «Осенью 1951 года Сталин приболел в Сочи на мацестинской даче. Его даже не было на мавзолее 7 ноября». И по газетному отчёту («Правда» от 8 ноября 1951) Сталина на Мавзолее не было. Записи о болезни нет.
08.01-19.01.1952 г. Грипп с преимущественным поражением верхних дыхательных путей. Врачи Преображенский, Виноградов.
11-17.04.1952 г. Острый рино-фарингит. Врач Преображенский.
28.02-05.03.1953 г. Инсульт, смерть.
Лечащие врачи А.Ф. Третьяков, И.И. Куперин, П.Е. Лукомский,
Н.В. Коновалов, А.Л. Мясников, Е.М. Тареев, И.С. Глазунов, Р.А. Ткачёв, И.Н. Филимонов, В.И. Иванов-Незнамов.
Вот такая получилась картина из имеющихся в трёх папках документов. Вполне резонно допустить, что часть медицинских документов не сохранилась из-за того, что болел Сталин не только в
Москве, но и на отдыхе, и в силу ряда причин они были утрачены или намеренно изъяты.
О ходе последней болезни Сталина мы узнаем из Рукописного Журнала, который вели врачи у постели больного с 2-го по 5 марта 1953 года. Журнал - серьёзный документ - должен был максимально точно зафиксировать всё, что произошло на даче в Волынском по медицинской части с 7 часов 2 марта по 21 час 50 минут 5 марта 1953 года. Что же практически записали доктора - люди, в силу своей человеколюбивой профессии, обязанные быть честными и объективными?
Журнал представляет собой большое количество разрозненных листов не стандартного размера, вида и фактуры, заполненных дежурившими врачами. Все сведения внесены в Журнал автоматическими или ручными перьями чернилами, в основном, синего цвета различной степени интенсивности и оттенка.
