Иди знай, как разговаривать с женским полом!
— Только попробуй! — пригрозил Славик.
— И попробую. — И Нинка сделала первый упрямый шаг к нему.
Не будем пересказывать всей перебранки, сообщим лишь, что, когда Славик пошел по улице, в трех метрах от него, готовая удрать в любую секунду, не сводя с него глаз, пошла и Нинка. Славик оборачивался и грозил Нинке кулаком, а та показывала ему язык.
Садим и Питя помалкивали. Они, конечно, видели в дырку девчонку и ждали от Славика каких-то действий. Но он не знал пока, что делать.
Действительно — что?
— Слышь, Нин, — начал хитрить Славик, — а тебя бабушка не хватится?
— Не бойся, не хватится, — отвечала не менее хитрая Нинка, следя за каждым его движением. — Покричит, покричит, да и успокоится.
Еще несколько шагов.
— Ой! — Славик останавливался, а Нинка на всякий случай отпрыгивала. — Я деньги забыл!
— На что тебе деньги?
— Как на что! Я ведь конфет иду купить. Сбегай, Нин, а? — И добавлял: — Может, еще чего-нибудь купим. Я тебя здесь подожду, а ты сбегай. Вот на этом камне посижу, — показывал на каменюку возле забора, лежавшую здесь, может быть, еще с тех пор, когда по земле будущей Егоровки ходили мамонты.
Нинка с минуту размышляла. Потом облегченно вздыхала.
— Врешь ты все. Ты от меня удрать хочешь. Да и нет ничего в нашем магазине. Сам беги.
— А ты тогда куда пойдешь?
— За тобой, куда же еще!
— У-у, липучка! — И Славик, чуть не плача, грозил ей кулаком.
— Сам ты такое слово, — вопреки всякой логике отвечала Нинка.
Славик поворачивался и шел по дороге, а она, чуть помедлив, опять плелась за ним.
И, как назло, на пути им встречалось то, о чем с гостями следовало поговорить, что нужно было объяснить. Прошелестел мимо велосипедист. Автомашина обдала их густой пылью. Прогрохотала железная гора — трактор. Рявкнул-прорычал мотоцикл. Садим и Питя всю эту технику видели, но могли ли они спросить о ней Славика, за каждым шагом которого следила настырная девчонка Нинка!
Славик думал даже кинуться со всех ног и удрать от надоеды, но не знал, во-первых, убежит ли от быстроногой соседки, а, во-вторых, боялся за пришельцев — каково им будет в прыгающей сумке.
Пока Славик думал, что предпринять, Нинка сама пошла в атаку:
— А я знаю, почему ты меня прогоняешь.
— Потому что ты липучка и приставала.
— А вот и нет. У тебя в сумке куклы. Ты в куклы играешь и не хочешь, чтобы об этом знали.
У Славика от неожиданности мороз пошел по коже и подкосились колени. Но он нашел в себе силы возмутиться.
— Какие куклы?! — Голос его осип, будто горло прихватило тем же морозом, что и кожу. — Никаких кукол у меня нет! Померещилось тебе, что ли?
Но Нинку не так-то легко было сбить с толку.
— Это тебе мерещится, — немедля перебросила она обвинение назад. — А у меня глаза пока на месте. Видела я твоих кукол. На огороде. Ты с ними даже разговаривал…
Нинка продолжала, а у Славика свет померк в глазах. Значит, тайна пришельцев раскрыта? И кем? Пустым и болтливым человеком — Нинкой! Она разнесет весть о них по всей деревне!
— А кукла-то, — своими ушами слышала, — тебе отвечала! В городе, выходит, говорящих кукол выпускают?
Славик никак не мог опомниться, но голос к нему вернулся.
— Что ты выдумываешь?! — закричал он, понимая, что кричит потому, что Нинка приперла его к стенке. Может быть, так чувствует себя заяц, попавший в капкан.
Нинка тоже это прекрасно понимала:
— Дай поиграть. Если не дашь, я всем-всем про твоих кукол расскажу. — Эти слова Нинка произнесла непреклонно, выхода Славику не оставляя.
И стоял он на дороге один-одинешенек, как никогда в жизни, потому что не было никого, с кем бы он мог сию минуту посоветоваться. Вдобавок он увидел за три дома отсюда Нинкиных подружек Тамарку и Наташку. Нинка услыхала их голоса и обернулась, а потом снова уставилась на Славика, и голубизны в ее прищуренных глазах будто и не бывало, только серое, как непогода.
— Ну и что, что говорящие, — почти без надежды защищался Славик. — Ты что, говорящих кукол не видела? «Папа, мама» скажут, и все.
— Это уж мы сами разберемся, — быстро ответила Нинка, — что они говорят, а что нет.
— Кто это — «мы»? — ужаснулся Славик.
— Ну я, кто же еще. Не бойся, никому не скажу. — Нинка оглянулась на приближающихся девчонок.
— Идем домой. Я тебе там их покажу. — И Славик пошагал обратно.
— Нинка, а Нин! — позвали подружки. — Ты куда уходишь?
— Я скоро выйду. Побудьте пока без меня.
Славик шел быстро, надеясь Нинку обогнать и выпустить Садима и Питю из сумки. Но Нинка снова шла за ним шаг в шаг.
У крыльца она его остановила.
— Давай здесь.
Славик присел на нижнюю ступеньку.
— Обыкновенные куклы, — сказал он не столько Нинке, сколько двум космонавтам, сидящим в сумке. И расстегнул молнию.
Оба пришельца лежали на дне, как деревянные. Славик успел только заметить, что Питя, лежавший сверху, подмигнул ему.
Нинка осторожно протянула руку и притронулась к Пите. Погладила его комбинезон, чуть касаясь пальцами. Питя не шевельнулся. Тогда она — так же осторожно — вынула звездолетчика из сумки.
— Обыкновенная кукла-космонавт, — повторил Славик. — В городе таких полным-полно. Я их, если хочешь знать, коллекционирую.
— Какой хорошенький, — замурлыкала, как и полагается девчонке, Нинка, — только костюмчик запачканный. Я его постираю…
— Тебе бы только стирать, — Славик захотел забрать Питю, но Нинка не дала. — А как его говорить заставить? — спросила она.
— Дай я покажу.
— Я сама.
Славик еле сдерживался, но уговаривал себя потерпеть еще немного.
— Ты ему на живот чуть надави, он и скажет «папа».
Нинка так и сделала — указательным пальцем легонько нажала на Питин живот, там, где у космонавта была блестящая пуговица.
Житель далекой планеты Коламба послушно проквакал:
— Па-па.
— А где нажать, чтобы он «мама» сказал?
— Там же. Только ты не сильно. — Славик не знал, насколько хватит у Пити выдержки, но надеялся, что тот потерпит Нинкины эксперименты еще хоть с минутку.
Нинка снова придавила живот космонавта.
— Ма-ма, — проквакал Питя еще раз.
— Умереть можно! — обрадовалась девчонка. — А еще что-нибудь он говорит? Где нажать? Там же? — И, не дожидаясь ответа, ткнула пальцем в ту же пуговицу.
Питя ойкнул и сел.
