куда угодно. Приезжал вербовщик от казаков — объявляли себя казаками, от украинцев — «хохлами». Иногда — в самообмане, что это способ при удобном случае вернуться к своим. Некоторые и впрямь перебегали. Другие задумывались — у своих еще неизвестно что ждет, а здесь вроде жив, сыт, одет. И «прирастали». И в боях участвовали. После чего путь к своим был отрезан. Сделали первый шаг, а дальше плыли по течению, куда вынесет.
И героями власовцы не стали. Они откололись от одного берега и не пристали к другому — потому что его и не было. Вторая мировая была войной не «политической», а национальной. Речь шла не об идеологии, а о судьбах самих народов, быть им или не быть. А в таких условиях неважно, что у тебя в голове и каковы твои побуждения и убеждения. Важно лишь то, в какую сторону направлена твоя винтовка. Сталин это понял. И взял курс на народное единство против врага. Выдвинул на первый план не идеологические, а патриотические лозунги. Распустил Коминтерн. В начале 1943 г. восстановил Московскую патриархию. Отменил институт комиссаров в армии. Даже форму изменил, вернув термин «офицер» и офицерские погоны. И казачьи части восстановил — на стороне немцев сформировалось несколько казачьих дивизий, а на советской — 16 корпусов, в которые многие старые казаки шли добровольно, сражались с Георгиевскими крестами на груди, полученными за прошлую войну…
Тем не менее власовские и прочие антисоветские формирования, несмотря на свой разношерстный состав, весной 1943 г. представляли очень серьезную опасность для Советского Союза. Поскольку подрывали и раскалывали это единство, вели линию на превращение Отечественной войны в новую гражданскую. Да и сами по себе эти части представляли хоть и разобщенную, но внушительную силу. В составе германских войск насчитывалось до 800 тысяч советских граждан! В одной лишь зенитной артиллерии ПВО служило 80 тысяч «хиви». Некоторые исследователи приводят общую цифру в 1 миллион. Возможно, если считать с полицаями.
Это, кстати, еще без учета бандеровцев. Они формально немцам не подчинялись и объявили «войну на два фронта», Бандеру немцы даже посадили в тюрьму. Но реально украинские националисты с германскими войсками в бой не вступали, а резали поляков и воевали с советскими партизанами. Даже заключали с немцами соглашения о совместных операциях против них. И германские оккупационные части, в свою очередь, бандеровцев тоже не трогали.
На фронте антисоветские части сражались отчаянно. Григорий Чухрай вспоминает бои на Дону, когда под Раздорской казаки-красновцы вырезали части 1-го гвардейского стрелкового корпуса, и оголился фронт. Дивизию, где он служил, послали закрыть дыру, но в Раздорской казаки преградили войскам путь вместе с семьями и заявили: «Умрем с бабами и детьми, но безбожников в станицу не пустим!» Комдив Утвенко докладывал командованию: «Не могу я… понимаю, что задерживаю операцию… Не могу стрелять в женщин и детей! Снимайте, но не могу!» Тогда штаб фронта прислал две «катюши». Шарахнули, и станицы не стало… Но когда расположились в уцелевших домах, ночью мальчишка швырнул в окно гранату…
С немцами при отступлении ушло много жителей Северного Кавказа. И с Дона ушел казачий обоз в 15 тыс. человек — гнали скот, везли на телегах жен и казачат. Обоз попал в окружение, но Доманов, возглавив боеспособных казаков, прорвал фронт и вывел из кольца беженцев вместе с немецкими частями, за что был награжден Железным крестом. Их сосредоточили под Новогрудком, сформировали «Казачий Стан», нечто среднее между беженским табором и войсковым соединением. Возникали и новые части. Под Псковом организовывалась «гвардейская бригада РОА». В Польше — еще одно казачье соединение из эмигрантов и казаков-пленных — добровольческая дивизия генерала фон Паннвица (к гауптштурмфюреру Паннвицу он никакого родственного отношения не имел).
Относительно самого Власова Штрик-Штрикфедьдт и прочие покровители договорились с командующими группами армий и организовали ему две агитационные поездки по оккупированным территориям. В феврале-марте 1943 г. — в Смоленск, Могилев и Бобруйск. В апреле-мае — в Ригу, Псков, Лугу, Гатчину. Встречали его заинтересованно. Залы, где он выступал, были переполнены, толпа прорывали полицейские кордоны. Власов говорил о цели своей борьбы — создании независимого национального государства. Отвечая на вопросы, часто выдавал «желаемое за действительное» — например, что немцы «в союзе с русскими» помогут сбросить «диктатуру Сталина» так же, как русские помогли Германии освободиться от Наполеона. На одном из собраний даже спросил слушателей, хотят ли они быть рабами немцев, и аудитория дружно кричала: «Нет!» Хотя Власов тут же пояснил, что рабами немцев русские станут, если будут защищать коммунизм, а, выступая против него, превратятся в друзей и союзников. (Правда, в искренности антикоммунизма местного населения можно усомниться. Скорее, восторги были вызваны тем, что люди видели «своего» генерала, который обещал нечто иное, чем оккупация и грабеж).
Именно в это время «Роте капелле» стала получать запросы Центра о РОА. И… Мюллер немедленно предпринял решительные действия против власовцев. Судя по всему, приняв запросы и в качестве целеуказания. Составил доклад, выступая против использования Власова. Высказывал опасения о его надежности, возможности открытия фронта, если генералу позволят создать свои части. Подчеркивал и опасность восстания внутри Германии, где скопилось 3 млн. советских граждан, и даже заявлял, что его аппарат не в состоянии гарантировать спокойствие и бесперебойную работу тыловых предприятий, если руководство решит сделать ставку на Власова. Агентура гестапо скомпоновала подборку «нелояльных» цитат из выступлений генерала на оккупированных территориях. И все это Мюллер представил Гиммлеру.
Рейхсфюреру СС цитаты тоже не понравились, он доложил Гитлеру. Фюрер разгневался, устроил выволочку Кейтелю. И тот отдал приказ: «Ввиду неквалифицированных бесстыдных высказываний военнопленного генерала Власова во время поездки в Северную группу войск, происходившей без ведома фюрера и моего, перевести его немедленно в лагерь для военнопленных». Покровители генерала кое-как выгородили его, добились замены лагеря домашним арестом. Но 8 июня 1943 г. на совещании в Бергхофе Гитлер все расставил на свои места. Он заявил: «Мы никогда не создадим русской армии, это чистая химера», и распорядился сохранить «власовское движение» только в рамках пропагандистской акции.
Кейтель запретил Власову набор добровольцев и поездки на оккупированные территории, после чего генерал совсем пал духом и практически на год вышел из игры. А уже сформированные русские части было решено использовать не на фронте, а в тылу, против партизан — Гиммлер пришел к выводу, что так их легче держать под контролем, да и «лояльность» можно проверить в карательных акциях. Таким образом, все планы создания широкого антисоветского движения, собственно, оборвались.
На власовцев сыпались и удары помельче. Лучший пропагандист РОД М. А. Зыков (он же Цезарь Вольпе, в прошлом один из помощников Бухарина), собравшийся в агитационную поездку на фронт, был вдруг вместе со своим адъютантом вызван людьми в штатском и увезен в неизвестном направлении — гестапо уничтожило его под предлогом, что он еврей и марксист.
С лета 1943 г. Мюллер развернул и преследования НТС. Эта организация вынашивала планы воспользоваться моментом «междувластия», когда германские войска будут отступать, а советские органы еще не утвердятся, чтобы разжечь «национальную революцию». Ее структуры активизировались, выдвигая лозунги «За свободную Россию без немцев и большевиков!», «Покончим с Гитлером, возьмемся за Сталина!», готовили открытые выступления. Гестапо прошлось по ним круто. Были разгромлены группы НТС в Минске, Смоленске, Молодечно, Пинске, Барановичах, Одессе, Ровно, Варшаве, Пскове, Борисове. 30 активистов было казнено, более 150 отправлено в концлагеря. Практически вся сеть, созданная на оккупированных территориях, прекратила существование. Что объективно тоже играло на руку России. Потому что агитация НТС сбивала людей с толку, мешала общенациональному единению против Германии.
Ну а переброска антисоветских формирований против партизан дала чисто отрицательные результаты. Многие солдаты готовы были сражаться на фронте «против тирании». А в тылу они становились свидетелями зверств оккупантов — похлеще любой «тирании». Да еще и самих их привлекали к участию в кровавых акциях. Напомню, что во избежание травмирования психики эсэсовцев Гиммлер распорядился использовать для расстрелов женщин и детей как раз «вспомогательные» части из русских. Резко подскочило дезертирство — солдаты бежали к партизанам и поодиночке, и группами в надежде до прихода Советской Армии выслужить прощение в борьбе. Были и массовые переходы. Так, разведывательно-диверсионная «СС Дружина-1» под командованием подполковника Родионова была вместе с отрядом СС отправлена на карательную акцию в одну из белорусских деревень. Когда всех
