См. сборник основных доктринальных и моральных сентенций Иеронима в Zockler, р. 429 ff., 458 ff.
См. разные оценки Иеронима выше, в §41; также в Vallarsi, Opera Hier., tom. xi, 282–300, и в Zockler, l. с, pp. 465–476. В своей ценной монографии Цоклер (р. ?) говорит: «Иероним — прежде всего оратор и ученый среди отцов церкви. Его жизнь, по сути, никогда не была жизнью монаха или священника — ибо монахом и священником он был лишь иногда, и не была жизнью святого — потому что он вообще не был святым, во всяком случае, не был в понимании Римской церкви. Он от начала и до конца жизни был ученым. Жизнь его была полна литературных трудов и всяких интеллектуальных занятий». Мы добавили бы к этому суждению только два уточнения: Иероним был настолько же монахом, насколько ученым, и оказал необычайное влияние на распространение монашества на Западе; что касается его репутации как святого, то она основана в первую очередь на римской, преувеличенной роли аскетизма, отличающегося по характеру от евангельско–протестантского благочестия.
Августин сам говорит о своей «Исповеди»: «Confessionum mearum libri tredecim et de malis et de bonis meis Deum laudant justum et bonum, atque in eum excitant humanuni intellectum et affectum». Retract., 1. ii, c. 6.
Он умер, согласно хронике его друга и ученика Проспера Аквитанского, 28 августа 430 г. (на третий месяц осады Гиппона вандалами); согласно его биографу Поссидию, он прожил семьдесят шесть лет. День своего рождения называет сам Августин, De vita beata, §6 (tom. i, 800): «Idibus Novembris mihi natalis dies erat».
Он принял крещение незадолго до смерти.
Conf. i, 1: «Fecisti nos ad Te. et inquietum est cor nostrum, donee requiescat in Te». Во всех своих блужданиях, о которых мы вряд ли узнали бы, если бы он сам добровольно не признался, он никогда не совершал ничего подлого, но оставался, как Павел в своем иудейском фанатизме, человеком с благородным умом и достойным уважения характером, с пылкой любовью к истине и благу.
Подробности о жизни Августина см. в моем вышеупомянутом труде и других монографиях. См. также ценные замечания доктора Баура в его посмертно изданных Lectures on Doctrine?History (1866), vol. i. Part ii, p. 26 ff. Он сравнивает формирование характера Августина с течением христианства от начала до его времени и проводит параллель между Августином и Оригеном.
Conf., ix, с. 8: «Quae те parturivit et carne ut in hanc temporalem, et corde, ut in aeternam lucem nascerer». L. v, 9: «Non enim satis eloquor, quid erga me habebat animi, et quanto majore sollicitudine me parturiebat spiritu, quam came pepererat».
Conf., 1. ix, с. 11: «Tantum illud uos rogo, ut ad Domini altare memineritis mei, ubi fueritis». Судя по этим словам, уже существовал обычай молиться об усопших, хотя это была скорее благодарность за проявленную к ним Божью милость, чем более поздняя форма ходатайства за них. См. выше, §84.
Жители Гиппона до сих пор почитают Августина как «великого христианина» (Руми Кебир). Гиббон (ch. xxxiii, ad Ann. 430) так описывает это место, ставшее известным благодаря Августину: «Морская колония Гиппон, примерно в двух сотнях миль (322 км) к западу от Карфагена, получила эпитет Региус как резиденция нумидийских царей; что?то от прежней торговли и населенности до сих пор остается и в современном городе, известном Европе под искаженным именем Бона». См. подстрочное примечание о Боне далее, через пару страниц.
Он упоминает сестру, «soror mea, sancta proposita» [monasterii], не называя имени, Epist. 211, п. 4 (ed. Bened.), alias Ер. 109. У него также был брат по имени Навигий.
