с ним была Ева и еще какие-то люди, он делал то, что эти люди ему говорили, отвечал на бессмысленные вопросы, сам задавал такие же бессмысленные вопросы. Словом, вокруг началась бесполезная суета, но это Колю уже не заботило.
Самое яркое, что он запомнил из событий того дня, это испуганное лицо матери и ее радостные слезы:
— Коля… Коленька… Ты жив! А мне сказали… Господи, счастье-то какое! Ты жив, Коленька! Жив!
Комета Галлея[20]
Еще пару дней он был хорошим послушным мальчиком. Делал все, что говорил ему Лева Шантель, выслушал все приветственные речи, спел все положенные песни, принял участие во всех запланированных мероприятиях.
Первый отборочный этап шоу двойников суперзвезды прошел с большой помпой и привлек к себе внимание прессы. Коля подумал, что Виктор Петрович может быть доволен. Если у пилотного выпуска будут приличные рейтинги, то можно запускать проект. Краснов был уже на все согласен. События последней недели выбили его из колеи, а Марсель напугал так, что у Коли при одном только воспоминании о нем холодный пот лился по спине. Он чудом избежал смерти. Да делайте вы что хотите! Хоть с кашей ешьте! Главное, он жив.
Самое странное, что уже на второй день Лев Антонович потерял к шоу двойников всякий интерес. И вообще продюсер как-то потух, постарел и стал ко всему безразличен.
— Что случилось, Лева? — спросил его Коля перед отъездом.
— Да, собственно, ничего. Устал.
— Может, и не надо нам ехать в Сочи?
— Нет, отчего же? — встрепенулся Шантель. — Обязательно надо! Такие деньги можно заработать!
— А ты совмести приятное с полезным, — посоветовал Коля. — Возьми с собой Галюшу.
— Кого?
— Очаровательную зеленоглазую шатенку, которую я у тебя как-то встретил. Галю.
— А! Так мы больше… м-м-м… не встречаемся.
— Как? Уже?
— Стерва она, — пожаловался Шантель. — Надоела.
— И замену уже нашел?
— Пошли бы они все.
— Что ж, отдохни, — усмехнулся Краснов. — Ты как с ней рассчитался-то? По полной программе? Шубой обошлось или дороже?
— А чего это тебя волнует? — вдруг ощетинился Шантель.
— Так. Сам же сказал, что она стерва. Все равно не отцепится, пока не выдоит до конца.
— Послушай, ты того… Если вы вдруг встретитесь — беги от нее подальше. Она на тебя глаз положила.
— Да что ты? — прищурился Коля.
— Я тебе говорю! Начнет нести всякий бред. Ни единому слову ее не верь, понял?
— Хорошо, я это учту. Не буду ходить с Евой на показы мод, чтобы не встретить там случайно Галюшу.
— Во-во. Она все в Париж собиралась, денег просила.
— В Париж?
— Здесь карьера не складывается, а там, говорит, ей обязательно повезет. Только спонсор нужен.
— Там хорошо, где нас нет, — поддакнул Коля. Отчего-то судьба Галюши его заинтересовала.
— Я бабок не дал. Так она скандал закатила. Стерва. Нет, ты подумай! Раньше оплатишь девке съемную квартиру на год вперед, и, как говорится, расстались друзьями. А эта заявляет, хорошо, мол, согласна, но квартиру оплатишь в Париже. А там такие цены! Еще и на продвижение, мол, потрать. Каково? А? Плевать ей, что у меня столько нету! Ладно, забыли. Обойдется.
Краснов выдержал паузу, потом сказал:
— У меня в Москве дельце есть. Так получается, что из всех своих друзей я только тебе могу доверять. Ты мне жизнь спас.
— Да ладно! Чего уж там!
— Нет, Лева, я этого не забуду. Ты мне скажи: мой однофамилец выходил на контакт с Фонариным?
— Однофамилец?
— Николай Краснов. Помнишь, тот самый, который пытался меня подменить на выступлении в элитном ночном клубе?
— Думаешь, меня Фонарин посвящает в свои дела? — усмехнулся Шантель. — У нас с ним бизнес, но это далеко не родство.
— На что ты намекаешь? — насторожился Коля.
— Да ни на что. В общем, я не в курсе. Когда домой-то поедем?
— Завтра утром. Ты нашел покупателя на «Ауди»?
— Сам нашелся. Хорошая тачка. А я скинул, как ты просил. По бросовой цене отдаю. Может, передумаешь?
— Нет! — вздрогнул Николай. — Я в жизни в нее больше не сяду! Только не говори, что фамилия покупателя Краснов!
— Это директор комбината «Кружевница» Тяпкин. Из местных.
— И слава богу. Как приеду, куплю себе другую машину. От греха подальше.
— Да забудь ты уже про это!
— Как уеду, так и забуду.
Потом были долгие проводы. Ну, никак не хотел родной город отпускать своего знаменитого земляка! Уже на всю страну городок прославился, и по телевидению его достопримечательности показали, а все мало! Теперь земляки Краснова хотели, чтобы все дороги были отремонтированы, цены на коммуналку срезали бы вполовину, а пенсии назначили, как в Москве. Краснов едва отделался.
Под занавес приехавший проводить звездного друга Васька Смирнов, облобызав, шепнул Коле на ушко:
— А родственника-то твоего того. Упрятали.
— Какого родственничка? — похолодел Николай.
— Однофамильца.
— Куда упрятали?
— Да в психушку, на принудиловку. Он как узнал об убийстве на вокзале, так и задурил. Начал рыдать, по полу кататься. Потом вены пытался вскрыть. Ну, приехала «Скорая» и забрала его. У моей жены там сеструха работает, в психушке. Говорит, совсем у парня крыша съехала, скоро не выпустят. Да и папаше с мамашей такой сынок-полудурок давно надоел. Будут лечить, пока в чувство не приведут. До победного конца. Ну, бывай.
— Давай. Спасибо за все. За «Альтаир».
«Вот и здесь все утряслось, — с облегчением вздохнул Николай Краснов, садясь в машину Шантеля. — Должно быть, мой тезка подумал, что это меня убили. Тень не может существовать без своего хозяина. Вот он и попытался покончить с собой. Будем надеяться, что лечить его будут всерьез и долго. Очень долго».
Меж тем Лева Шантель осторожно поинтересовался у администратора гостиницы Анны Васильевны ходом следствия. Как-никак убийство! Шантель задарил «пиратскую галеру» конфетами, дорогими
