семьей, в которой росли две дочери, только одна была более самостоятельной.
Алиса тоже продолжала относиться к Марине как к сестре, которая волей обстоятельств не живет с нею в одной квартире. Она легко преодолевала маленькое пространство лестничной площадки и по всякому даже малозначительному поводу любила поболтать с Маришкой. Та была благодарной слушательницей и никогда не делилась услышанным ни с кем, даже с Софьей Львовной. То, что говорилось Лялькой, навсегда оседало в душе подруги. Алисе не приходилось просить хранить тайну — Марине не нужно было объяснять такие простые вещи.
Вот и на этот раз, устроившись на одной из кухонных табуреток, Алиса нахваливала приготовленные специально для нее бутерброды и обдумывала, как лучше обратиться к подруге со своей просьбой. Предстоящий разговор был не совсем приятен Ляльке, но от переполняющей страсти к Вадиму она потеряла голову. Они должны свободно встречаться. Почему она взяла на себя эту обязанность — найти удобное место для свиданий, — Алиса понять не могла. Но ясно было и то, что идти на какую-то чужую квартиру и предаваться там сладостной близости она не смогла бы. Маринкина одинарка как нельзя лучше подходила для их романтических свиданий.
— Послушай, Мариша, — начала Лялька, когда решила, что похвал и общих разговоров достаточно. — Ты ничему не удивляйся и не спрашивай, почему я это делаю. Я и сама не знаю, как такое получается. Короче говоря, я познакомилась с одним удивительным мужчиной. Я влюбилась с первого взгляда. Он может вить из меня веревки, только не знает об этом. Мне нелегко признаваться, но именно со вчерашнего дня мой мир изменился. И я так рада этим переменам!
— А что произошло вчера? — упавшим голосом спросила Марина. Она едва дожевала кусок бутерброда, настроение пропало: ее Лялька снова далеко. Ее и сейчас нет рядом. Она витает в розовых облаках новой любви, кажется, весь ее вид говорит об этом.
— У меня было с ним первое свидание. — Алиса покраснела, умолчав о том, как бурно оно прошло. Она видела, что зеленые глаза Марины внимательно следят за каждым ее движением. — Не смотри на меня так. Ты опять думаешь о том, что мы будем реже видеться, что какой-то мужик снова вклинивается в нашу дружбу. Я права?
— А что, по-твоему, я должна думать? — пробурчала Марина.
— Только не это. — Алиса досадливо поморщилась. — Нас с тобой ничто не разлучит, неужели я все время должна повторять такие очевидные вещи? Мы — одно целое.
— Ты знаешь, что кроме тебя у меня никого нет, — тихо сказала Марина. Это означало: какого черта ты пришла рассказывать мне о своем новом увлечении?
— А мама, отец — они любят тебя, — начала Алиса и осеклась под взглядом подруги. — Ну, перестань. Ты полюбишь, и наша дружба станет дополнением к тому прекрасному, что может подарить любовь.
— Меня это никак не касается.
— Сейчас не касается, а вспомни, как ты сияла, когда поняла, что…
— Ты хочешь привести в пример дела давно минувших лет, как я понимаю, — перебила ее Марина. — Не самый лучший, во всех отношениях.
Но про себя Марина подумала, что, увлекшись Тимуром, она тогда действительно реже вспоминала о Ляльке, меньше нуждалась в общении с нею. Это было давно и имело печальные последствия. Марина предпочла бы больше никогда не вспоминать о Закирове, как деликатно делали Софья Львовна и Захар Борисович и, опасаясь ее непредсказуемой реакции, девчонки из училища. Алиса чувствует по-другому. Она думает, что ей можно безнаказанно бередить раны подруги-неудачницы. Правильно, ей Марина прощает все. Наверное, она так устроена: ее пустоту внутри может заполнить только Алиса, а значит, она имеет право на любую форму общения.
— Я просто хотела подчеркнуть, что одно другому не мешает, — после паузы продолжила Алиса. Она уже не была уверена в том, что поступает правильно, обратившись со своей просьбой к погрустневшей от ее сообщения подруге.
— Хорошо. — Марина опустила глаза и скрестила руки под грудью. — Я рада за тебя.
— Ни хрена ты не рада! — вспылила Алиса. — Господи, как я хочу, чтобы ты перестала так зависеть от меня. Прости, что я так говорю, но я вижу, что тебе тяжело, и испытываю ужасное чувство вины.
— Мы всегда в ответе за тех, кого приручили, — тихо произнесла Марина и, улыбнувшись, посмотрела на подругу.
— Маринка, я тебя люблю, но мы не сиамские близнецы. Я не могу жить твоими проблемами, а ты не должна — моими. Я привыкла делиться с тобою всем. Если тебе это в тягость, я перестану.
— Нет, нет. Ты лишаешь меня жизни, — воскликнула Марина, поднимаясь. Она стала ходить по маленькой, освещенной тусклой лампочкой кухне взад- вперед. Это продолжалось пару минут. Наконец она остановилась и снова заняла свое место. — Я привыкну к любым изменениям, лишь бы ты была счастлива. Итак, что ты еще хотела рассказать?
— Рассказывать пока особо нечего. А вот просьба есть. — Алиса запнулась, в последний раз спрашивая себя, правильно ли она поступает. — Ты не позволишь нам встречаться у тебя иногда? Пока ты вернешься с работы, нас уже не будет.
Марина замерла, мгновенно представив, что ее старый, полуразвалившийся диван будет яростно скрипеть под тяжестью любовных игр двух обнаженных тел. А Лялька, закрыв от блаженства глаза, бесстыдно отдаст себя в руки еще недавно чужого, незнакомого мужчины.
— Так когда вы познакомились? — находясь в оцепенении, спросила Марина и поразилась своему голосу: он шел издалека, глухой и подавленный.
— Я знаю о его существовании три дня, — ответила Алиса.
— Как забавно.
— Что именно?
— То, что вы будете встречаться здесь. Мне кажется, для таких возвышенных чувств надо было бы подобрать более живописную обстановку, — заметила Марина. Она уже не напрашивалась на похвалу по поводу собственноручно покрашенных панелей и свежих обоев в комнате. Она действительно считала свое жилище слишком убогим для любовных развлечений. Лишь один раз она забыла об этом — когда на этой крохотной кухне на коленях стоял перед нею Тимур. Тогда она не видела ничего, кроме его черных глаз, и не вдумывалась в такие мелочи, как плохо обставленная квартира.
— Она самая подходящая. Главное, чтобы ты от души разрешила, без всяких задних мыслей, — прервал ее размышления голос Ляльки.
Марина поджала губы и вышла в коридор. Алиса отпила кофе, провожая подругу недоуменным взглядом. Через минуту та вернулась, держа в руках связку с двумя ключами.
— Держи, инквизитор. Никто кроме тебя не может так изощренно приносить мне боль и радость одновременно. — Алиса взяла ключи. — Я буду чувствовать себя причастной к зарождению нового потрясающего романа, а может быть, новой семьи. Ты готова видеть его отцом твоего ребенка?
— Я еще не думала об этом, — удивленно глядя на подругу, ответила Зингер.
— Напрасно. Самое главное доказательство искренности чувств — не проходящая, ослепляющая страсть, а желание рожать от этого мужчины детей. Странно, странно, что я словно делаю открытие для тебя.
Алиса действительно была поражена тем, что говорила Марина. Сейчас она смотрела на подругу другими глазами: она казалась более глубоким и тонко чувствующим человеком. Как, должно быть, тяжело переживает она свое одиночество. Поэтому временами бурная жизнь Алисы становится ее собственной и создает иллюзию чего-то происходящего с нею. Вот и теперь Маринку согревает мысль о причастности к чужому счастью.
— Спасибо, — обнимая подругу, прошептала Алиса. — Мне надо идти. Он должен позвонить.
— Понимаю. — Марина вдохнула запах ее духов. — Иди, а то будешь ругать меня, себя, что не услышала голос милого.
— Точно, я уже с утра с ума схожу. Скажи, пожалуйста, я могу назначить свидание на это воскресенье? — В ответ Марина молча кивнула. — Ты не представляешь, как я тебе благодарна.
— Ладно, будет тебе. С четырех до восьми квартира будет в вашем распоряжении. Нормально?
— Очень даже нормально.
— А это всегда должно происходить в воскресенье?
— Не обязательно. — Алиса пожала плечами. — Честно говоря, надеюсь, что характер наших отношений скоро переменится.
— Я задержу тебя еще на минуту. Не могу не сказать, что мне лично не по душе, что ты занимаешься поиском места для свиданий, — заметила Марина. Она с самого начала почувствовала в этом что-то непонятное. — Он живет один или с родителями? В конце концов, почему вам не встречаться у него?
— Не знаю и не хочу ни о чем сейчас думать. Не вноси смуту, подружка, я впервые ничего не просчитываю и просто люблю.
— Ты не можешь измениться вмиг, — недоверчиво посмотрела на Алису Марина. — Ты не должна отступать от своих правил — в этом вся ты. Та, от которой сходят с ума эти создания с мозгами в брюках.
— Не говори так о мужчинах. Мы ведь с тобой мудрые, а значит, никогда не должны показывать то, что всегда были и будем умнее их. Мы как будто идем навстречу их желаниям, а сами лишь выполняем собственную программу.
— Слишком заумно для меня.
— Ничуть, все просто. Всегда выбирает женщина. И в данном случае я выбрала его. Ну, перестань дуться. Ты его увидишь, я вас познакомлю, и вы обязательно станете друзьями. В нем бездна обаяния. — Алиса чмокнула подругу в макушку. — Бегу. Спокойной ночи.
— Как его зовут?
— Вадим.
— Красиво. Спокойной ночи, дорогуша. — Марина с хрустом откусила оставшийся бутерброд.
Она смотрела, как Алиса спешит покинуть ее, и подумала, что та даже не спросила, где она собирается провести четыре долгих часа в свой законный выходной. Предстояло за два дня определиться с этим, потому что пока у Марины не было никаких планов. А время она назвала исходя из того, чтобы выспаться утром, потом убраться в квартире и приготовить что-нибудь поесть. Она понимала, что выйти придется пораньше. Поход в кино и кафе ей гарантирован. А дальше? Марина вдруг подумала, что к двадцати трем годам обзавелась единственной подругой, без которой не мыслила существования. Но та снова собиралась заняться устройством своей личной жизни. Может быть, на этот раз у нее это получится, и тогда Марина снова попадет в сети собственных комплексов и страхов. Она и сейчас не была от них свободна, но Лялькино общество всегда действовало на девушку успокаивающе.
«Что же будет? — Марина мыла чашку уже несколько минут. Холодная вода омывала ее блестящие стенки и равномерно стекала бесконечным, прозрачным потоком в раковину. — Она рано или поздно выйдет замуж, и тогда я навсегда останусь одна. Конечно, Лялька будет утверждать, что в наших отношениях ничего не изменится, но это неправда. Появление мужчины, семейных забот, детей сводит общение с друзьями на „нет“. Рано или поздно это происходит — естественный процесс. Нельзя всю жизнь разрываться между тем, что связывает тебя с прошлым, и требовательным настоящим. Во всяком случае, я смогу быть ей полезной, присматривая за детьми».
