и вопросительно смотреть на нее. Вдруг в голову пришла мысль. — Мам, а ты говорила, что меня поздравлял с Новым годом Гарик Молчанов?
— Конечно, говорила, помню. Я еще просила тебя перезвонить ему, пока он был в Горинске. Но ты упорхнула на два дня со своим Вадимом на уик-энд.
— Кем он работает?
— У него очень удачная карьера. Отец недавно разговаривал с его родителями, те Гариком не нахвалятся. Твой одноклассник смог правильно выбрать ориентиры, милая. У него фирма по вербовке рабочих на Север, и не одна. Он очень крепко стоит на ногах. Точнее ничего сказать не могу. А почему ты вспомнила о нем?
— Мамочка, признавайся, ты сохранила его номер телефона? — не обращая внимания на вопрос, спросила Алиса.
— В моей записной книжке.
— Я хочу позвонить ему сейчас же. — Алиса резко встала, подошла к окну. — Найди мне номер, пожалуйста.
— Что ты задумала? Молчанов — человек не нашего круга. Я была удивлена, что он вообще позвонил. Но в то время твой ответный звонок был бы кстати, а теперь? — Софья Львовна подошла к дочери, обняла ее за плечи. — Не вздумай так решать свои проблемы, милая. На время заглушить сердечную боль можно, на время, но не навсегда, слышишь?
— Да, мама, я слышу. — Алиса закусила губу, думая о том, что ее пора, давно пора заглушить, притупить, вырвать с корнем и переключиться на кого- нибудь другого. Если Гарик не женат, то он — ее шанс. Совсем недавно, практически сразу после похорон Сенечки, он целовал ей руки со словами, что ее жизнь на этом не заканчивается. Он долго говорил о том, какой он тяжелый человек, но он бы смог измениться рядом с женщиной, согласившейся быть с ним всегда вместе. Он прозрачно намекал на то, что пройдет время, и он вернется к этому разговору.
Кажется, время пришло. Она не сможет больше любить искренно, беззаветно. Она не хочет больше никого пускать в свое сердце. А вот пользоваться всеми благами жизни она очень даже хочет. Потому что жизнь одна и проходит она как-то по черновому варианту. Не будет времени писать заново. Не получается, как хочется, пусть будет так, как начертано судьбой. Давно ведь все известно. Зачем метаться, пытаться сойти со своей предначертанной дороги? Может быть, из-за этого столько ошибок?
«Надо бы встретить достойно свой подступающий день рождения». — Алиса давно не отмечала этот день широко. Последний раз это было на ее двадцатый год появления на свет. Пожалуй, если судьба будет к ней благосклонна, и Гарик не блефовал тогда, когда раздевал ее глазами, двадцать пятое марта этого года она проведет на каких-нибудь островах в его обществе.
— Говоришь, не нашего полета птица? — улыбаясь, произнесла Алиса, получив номер телефона Молчанова. Она начала набирать его. — Да ведь мы-то своей цены еще не знаем. Может, не нам до него, а ему до нас не дотянуться, а?
— Лялечка, помирись со своим Ромео, не пори горячку. Что ты трагедию делаешь после одной пустяковой ссоры? — Софья Львовна от волнения не могла подобрать нужные слова. — Я не узнаю тебя, ты всегда умела рассуждать здраво.
— Поверь мне, мама, есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Поэтому, пожалуйста, дай мне возможность поступить так, как я хочу. Дай мне шанс самой выбрать то, что мне сейчас нужно. Я не хочу быть приложением к кому-то, если только — дополнением, и очень ярким! — На том конце провода подняли трубку. Софья Львовна вышла из комнаты дочери. — Добрый вечер, дядя Миша.
— Добрый вечер, сейчас, сейчас узнаю, чтоб наверняка, — пробасил Михаил Эдуардович Молчанов.
— Гарик всегда говорил, что лису в «Золотом ключике» надо было назвать другим именем, — улыбаясь, сказала Алиса. Она улыбалась не потому, что ей было весело, а просто зная, что тогда ее речь будет такой, какой должна быть в этой ситуации.
— Алиса, дорогая, я рад тебя слышать.
— И я очень рада, что вы меня не забыли.
— Как же забыть, когда Гарик все время интересуется, не вышла ли его принцесса замуж.
— Принцессе нужен как минимум принц, а где их нынче встретишь? Да и зачем же спрашивать у вас, лучше у меня, — заметила Алиса. — Мы так давно с ним не общались. Заодно и я бы кое-чем поинтересовалась.
— Нет никаких проблем, девочка, — голос Михаила Эдуардовича становился все мягче, все добродушнее. — Гарик к восьмому обещал приехать. Все-таки пока самая любимая женщина у него — мама.
— Это на всю жизнь, — отреагировала на услышанное Алиса. Она поняла, что Молчанов-старший намекнул — сердце его сына свободно и место принцессы вакантно. — Очень хотела услышать Гарика сейчас, но наберусь терпения на пару дней.
— Алиса, ты будешь первой, кому он позвонит после появления у нас. Как только я скажу ему о нашем разговоре, он незамедлительно бросится искать тебя. Кстати, твой телефон не изменился?
— Он прежний, родительский. Я все еще мамина и папина дочка. — Алиса отвечала на вопрос, давая понять, что в ее паспорте никаких новых штампов не появилось.
— Это замечательно, девочка. Только с годами понимаешь, как не хватает минут общения с ними, прикосновений, к которым привык, заботы, от которой частенько отмахивался. Я — старый человек, отца и мать потерял рано, но до сих пор помню, как было здорово ощущать себя родительским любимчиком. Надеюсь, когда-нибудь мы поговорим и об этом.
— Я тоже надеюсь. До свидания, передавайте привет тете Кате.
— Обязательно, спасибо. До встречи.
Алиса положила трубку и почувствовала, что дрожит. Все тело сковало напряжение, руки стали холодными, непослушными. Она зашла на кухню, где у плиты колдовала Софья Львовна.
— Мама, давай выпьем чаю? — Алиса повела плечами, как будто замерзла. Ничего не говоря, Софья Львовна поставила чайник на плиту. — Послушай, позволь мне разобраться со своими сердечными делами.
— Тебе не шестнадцать лет. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Мы с отцом примем любой твой выбор. Конечно, твое счастливое, обеспеченное будущее — наша мечта. Все, что зависит от нас, мы готовы сделать, только скажи.
— Спасибо, — Алиса почувствовала, что готова разреветься, уткнувшись лицом в мамину грудь. — Все будет хорошо.
— Дай-то Бог.
Торжественное открытие магазина «Вива» было освещено прессой и телевидением по полной программе. В Горинске в начале года появилось три новых телевизионных канала и несколько новых радиостанций, заботящихся о привлечении широкой зрительской аудитории и многочисленных поклонников. Шло завоевание места под солнцем и, конечно, участие в открытии «магазина нового поколения», как назвала его одна областная газета, стало своеобразным показательным выступлением для многочисленных журналистов, получивших приглашение.
Шестого в вечерних выпусках новостей и на следующий день Вадиму надоело видеть себя на экране. Воскресенье проходило в бесконечных звонках — Галина Матвеевна, Вероника Сергеевна, Вороновы друг за другом сообщали, что видели Вадима и Валюшу в новостях. Они говорили с искренним восторгом, но Белова это почему-то раздражало. Он слушал и не узнавал свой голос, когда смотрел взятое у него на презентации интервью. Ему не нравилось, как он стоял, шел, разрезал ленточку. Зато Валя радовалась, как ребенок, и Димка был в восторге от того, что маму и папу показывали по телевизору.
— Что ты такой мрачный, Вадим? — не выдержала Валя, когда, включив на кухне вытяжку, он закурил очередную сигарету.
— Устал, напряжение последних дней сказывается.
— Может быть, тебе тоже взять отпуск за свой счет? Или какой там тебе полагается?
— Может быть, — мечтательно ответил Белов, думая о том, что было бы неплохо на пару недель поехать на горнолыжный курорт и там привести свои нервы в порядок. Забыть все и всех, отключиться от жизни: снег, горы, лыжи, новые люди, не навязывающие тебе свое знакомство. Он не хотел моря, жары — тяга к разнообразию сказывалась и в этом. Вадим улыбнулся, продолжив список преимуществ такого отдыха одним дополнением — хорошенькая инструктор, с которой так приятно привести вечер, другой. Белов не изменял себе. — Только я хочу сначала доделать задуманное, а потом уже и отдохнем.
— Планы секретные или можно огласить? — Валя заканчивала готовить ужин, поглядывая на задумчивое лицо мужа. — У тебя вид заговорщика.
— Это не худший вариант, — улыбнулся Вадим. — Так вот, к твоему дню рождения я надеюсь купить машину. Как тебе такой вариант? Вернее, как тебе такой подарок?
— Мне?
— Ну да, — Вадим не понимал, зачем он придает такой оборот предстоящей покупке, которая нужна именно ему. — Могу я сделать тебе незабываемый подарок?
— Ты плохо меня знаешь, если считаешь, что это шокирует меня.
— Нет?
— Нет. К тому же ты рассказал о нем, зачем? Теперь это не сюрприз. Надо было в один прекрасный день вернуться с работы пораньше, поцеловать меня в щеку или просто обнять. Потом попросить закрыть глаза и подвести к окну.
— Интересно, интересно.
— Да, потом по твоей команде я открываю глаза и вижу шикарное новое авто под нашими окнами, перевязанное широкими атласными лентами, например. — Валя улыбнулась. — Как тебе мои фантазии? Сказочные, по-моему.
— Киношный вариант, но душераздирающий. Проговорился в глобальном, но детали буду держать в секрете. — Вадим сел за стол и внимательно посмотрел на Валю. — Ты удивительная женщина.
— Лишенная меркантильности — только и всего.
— Но что-то тебе в жизни нужно?
— Да, покой в моей семье и возможность жить в согласии со своим «я». А машина нужна для работы тебе, и я буду очень рада, когда она у нас появится. — Валя поставила на стол большое блюдо с ароматным, дымящимся жарким. — Димка, иди ужинать.
— Ты все расставила по местам, — медленно проговорил Белов. — Мне бы твои способности.
— Обращайся, если смогу — помогу. — В этот момент на кухню важно зашел Димка, занял свое место за столом, и разговор прервался.
Димка внимательно наблюдал за тем, как мама накладывает в его тарелку жаркое. Пожелав всем приятного аппетита, принялся за еду. Хрустя соленым огурцом, поглядывал на серьезные лица родителей. Такими они ему не нравились. Он не мог подобрать слова, чтобы объяснить почему. Поэтому он решил
