Офицер встречался с агентом в городе. Агент оказался двойным, офицера похитили. Скорее всего, чтобы пытать и отрезать голову. Они знают, что с нами шутки не проходят — мы не обмениваем заложников на схваченных и ожидающих суда террористов.
Могло быть и так, что агент не был двойным. Его просто раскрыли — но не отрезали сразу голову, а решили сделать из него наживку и посмотреть, кто придет...
Когда же все это закончится...
Сунув спецсообщение в карман, я отправился в адмиральскую каюту. Еще один аврал — только этого нам и не хватало...
— Мафия?!
Ударной авианосной группой Александра Второго командовал, на мой грех, полный адмирал, Николай Ильич Казарский, граф Казарский[35]. Ему был семьдесят один год — достаточно для того, чтобы быть упрямым как осел и никогда не менять своих решений. Кроме того — его очень уважали в Главморштабе. На флоте вообще очень много династий, например наша, Воронцовская — насчитывает четыре поколения, военными моряками были и прадед и дед и отец и я сам. Получается как в той книге... Оруэлла, кажется. Все животные равны — но некоторые из них все же равнее. Казарский до сих пор прибавлял к своим словам «-с» и терпеть не мог любое отступление от классических канонов ведения боевых действий на море. Военно-морской спецназ он считал кем-то вроде бездельников, прохлаждающихся на борту непонятно зачем, а разведчиков, типа меня — еще и бесчестными бездельниками. Мое предложение — как раз и подтверждало мое бесчестие — связаться с мафией для того, чтобы спасти попавшего в больницу моряка и возможно — найти второго, похищенного.
Что на Николае Первом, что на Александре Колчаке — я бы нашел понимание. Проблема в том, что первый в Атлантике, второй — на ремонте и переоснащении на верфях. Я и моя группа — все равно, что цыгане: нас и наше оборудование в контейнерах просто перекидывают с корабля на корабль, в зависимости от того, какой корабль находится в нужном секторе. Приходится налаживать связи с капитаном и с командующим УАГ. С Казарским — мне так и не удалось это сделать.
— Совершенно верно, мафия. Они держат город, они контролируют преступную жизнь и частично полицию там. Они могут быть полезны.
— Уголовные преступники! — Казарский пошевелил усами — как можно-с...
— Господин адмирал, эти уголовные преступники могут помочь быстро и тихо. Возможно, за деньги — но это дешевле, чем иметь проблемы. По крайней мере — я могу гарантировать, что попавший в больницу сержант исчезнет оттуда быстрее, чем кто-то успеет что-то понять. Не помешает их помощь нам и при расследовании, что именно произошло. Я лично знаю одного из самых влиятельных мафиози города.
— Это вас не красит сударь, да-с... И думать забудьте. Русский флот — не имеет дело с таким дерьмом. Я уже отправил депешу в Главморштаб. Будем действовать согласно их указаниям, слышите?
— Глухота до сих пор не входила в число моих недостатков — отрезал я и вышел
— Вице-адмирал Воронцов, вернитесь!
Чуть не обернулся, чтобы показать на пальцах
Кстати — мое вице-адмиральское звание — уже действующее, два года назад я отозван из действующего резерва и приписан к военно-морской разведке. Основная задача — уничтожить генерала Абубакара Тимура. Любыми средствами и любой ценой...
Я спустился на вторую палубу, где стоял мой мобильный штаб — несколько контейнеров, подключенных к системе связи и энергоснабжения авианосца. По пути — я уже продумал, что именно буду делать...
— Так, офицерам внимание! — я хлопнул в ладоши и офицеры повернулись ко мне — у нас чрезвычайная ситуация в Танжере. Один морской пехотинец тяжело ранен, один похищен — возможно, убит, но возможно — еще жив. Временно переключаемся на этот инцидент, примерно пятьдесят процентов ресурсов бросаем на это, оставшимися пятьюдесятью — отслеживаем ситуацию, связанную с основной целью. Что с потерянным беспилотником?
— Пока не нашли...
— Оставьте это команде Александра, пусть ищут сами. У нас есть дела поважнее и мы им не подчиняемся. Мне нужны два беспилотника над Танжером, один отслеживающий остановку в городе, второй — на подхвате. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
— Господин вице-адмирал, до особого распоряжения все полеты беспилотников запрещены...
— Кем?
— Господином адмиралом Казарским.
Вот... идиот.
— Еще раз напоминаю — мы часть центрального подчинения. Подчиняемся непосредственно Санкт- Петербургу и у нас есть свои беспилотники, а не беспилотники авианосца. Поэтому — распоряжения адмирала Казарского, затрудняющие или делающие невозможным выполнение нами своей работы я заранее отменяю, какими бы ни они были. Для нас они никакой силы не имеют, если кто-то в этом сомневается, пусть телефонирует в Главморштаб и выясняет по статусу нашей группы. Всем понятно, что я сказал?
— Так точно, господин вице-адмирал
— Я направляюсь на Аврору, буду наводить оттуда. Установите прямой секретный канал с Палладой, немедленно. За старшего Москвин. Вопросы...
— Как быть, если не дадут топлива для беспилотника?
Да, мысли идут в одинаковом направлении. Если кто-то кому-то на корабле хочет устроить веселую жизнь — ему обычно это удается. Особенно — если это командующий УАГ.
Я снял с шеи ключ на стальной цепочке, бросил его Чернову. Показал на сейф — там на оперативные расходы лежало полмиллиона рублей в различных валютах.
— Отстегните немного старшему офицеру команды обслуживания, он вас заправит. В чем проблема, реактивный самолет на форсаже сжигает за минуту столько топлива, сколько наш беспилотник за полчаса. Думаете, не найдут, как отчитаться? Или думаете, адмирал будет круглые сутки смотреть, что взлетает с палубы? На обратном ходе — заход в Ниццу, деньги всем нужны.
Из раза в раз учу своих подчиненных главному — импровизируй. Не останавливайся перед трудностями, тем более, если эта трудность — требования устава или идиот в мундире. Делай все, чтобы выполнить задачу. Оправдание можно найти даже провалу, не может быть оправданий только для одного — бездействия.
Рано или поздно я из этой группы уйду, а они — останутся. Потому что со смертью генерала Тимура — террор не закончится.
— Еще вопросы...
— Порядок взаимодействия...
— Ориентируйтесь на меня. Я попробую обойтись ударными силами Паллады, но разведка и связь на вас, ясно?
— Так точно.
— С нами Бог, господа!
— С нами бог, за нами Россия!
Пальцем поманил Москвина, отошли в сторону...
— Со стариком веди себя тихо, не нарывайся. Он после обеда спит полтора — два часа, на это время ориентируйся, чтобы поднимать и сажать свои пташки, ясно? Фон Валь может отказать, ориентируйся на Баратынского. Перед тем, как что-то запускать — поставь человека на первой палубе у адмиральского салона. Во избежание, скажем так.
— Понял.
— И входи в курс. Привыкай.
— Понял...
