Вертолет завис в нескольких метрах над землей, выполняя контрольное висение.
— Контроль, код Белая птица, цвет на сегодня красный.
Флажок нужного цвета — висел во всех диспетчерских
— Виктор один — три, у вас нет разрешения на взлет...
Грибоедов усмехнулся
— Контроль, плохо слышу, что-то с рацией...
— Виктор один — три, взлет запрещаю, повторяю — взлет категорически запрещаю... Немедленно садитесь на любой свободной площадке...
— Контроль, не слышу вас...
— Виктор один три, немедленно сажайте вертолет, повторяю — немедленно сажайте машину...
В блистере — было видно, как от ангаров на большой скорости идут два внедорожника с крупнокалиберными пулеметами на турелях. Пулеметчики целились в них, но не стреляли, потому что не было приказа. Снайперы на ангарах, прикрывавшие на аэродром — тоже держали вертолет под прицелом...
— Контроль, у меня серьезные проблемы со связью... — Грибоедов наклонил ручку управления, и вертолет послушно последовал вправо на низкой высоте
— Виктор один три, ваш полет не санкционирован, немедленно сажайте машину. Иначе пойдете под трибунал. Сажайте машину, немедленно...
Под брюхом вертолета — проплыла колючка, снайпер в нескольких десятках метров от кабины — целился в них из крупнокалиберной винтовки.
— Виктор один три, немедленно возвращайтесь на аэродром. Вас нет в полетном плане, ваш полет не санкционирован. Вы можете быть уничтожены своими же. Немедленно возвращайтесь на аэродром...
Вместо ответа — Грибоедов пошоркал микрофоном по отросшей щетине...
— Давай... стоп сделаем...
Спецназовцы рухнули за каменную насыпь... ее здесь сделали вручную, чтобы задерживать землю, которая с террас — сваливается в долину. Тут лежал мертвый боевик, Воля забрал у него автомат, мельком отметив, что автомат — наш, Калашников, старый но рабочий. Когда здесь были англичане — сюда поставляли оружие для пуштунских племен, и много. Теперь англичане ушли — и все это оружие стреляло по ним...
Три полных магазина — тоже дело. Боевики обычно с большим запасом патронов не ходят, патроны стоят дорого. Они берут числом и фанатизмом...
— Справа!
Воля перевернулся как кот в драке. Увидел белые, фанатичные глаза, черную, косматую бороду, пистолетный ствол. Но автомат был уже в руках, он харкнул огнем — и бородач начал валиться назад, в дыру, преграждая путь и остальным.
— Н-на!
Граната полетела в дыру, глухо взорвалась. Раздались крики.
— От кишлака идут!
Шатун кинул в дыру вторую гранату. Глухо рявкнуло, крики затихли...
— Кяризы!
— Здесь дыр как в сыре...
— Надо отступать...
— На склоне снимут...
— Наводи!
— Да тут их полно, вали и все.
От кишлака — перебежками приближались вооруженные люди, человек двадцать. Черные чалмы говорили о том, что попали крепко — это не племенные малиши, не сельский отряд самообороны — это смертники. Поклявшиеся умереть во имя Аллаха, но перед этим убить как можно больше неверных. Теперь понятно, что произошло — банда смертников собиралась сбить вертолет, снять это на видео и предъявить англичанам как доказательство активности, и чтобы выделили денег. Теперь вертолета нет и денег не будет — потому они не в лучшем настроении. И имеют серьезные претензии...
Решив поберечь патроны к винтовке — Воля припал к земле, переел предохранитель на одиночный огонь. Автомат Калашникова был совсем старым... с деревянными цевьем и прикладом, куда, в соответствии с местным представлением о прекрасном — его предыдущий владелец вбил гвоздей с широкими шляпками. Прицел был простым, самым примитивным, механическим, воронение было потерто во многих местах — но это было боевое оружие, дельное, сделанное в те далекие времена с любовью и тщанием. Точно из такого же автомата Воля учился стрелять в учебном центре, будучи совсем матросом — тогда его заметили и предложили перейти на курсы снайперов спецназа. И он не должен был подвести — хотя они сами его подвели, взяв со склада и отдав форменным бандитам...
Прицел... Самое главное — достаточно ли предыдущий владелец ухаживал за ним... в Афганистане стало много оружия, поэтому новое поколение моджахедов его не ценит. Если у стариков — заботливо сохраняются еще Браун Бесс, не говоря о Ли-Энфильдах, с которых можно попасть в цель с километра — то теперешние боевики идут и клянчат новое оружие. Для простоты — они иногда заклинивают прицел на ста метрах, или даже срезают мушку... здесь было все нормально, но прицел стоял на П — трехстах метрах. Очевидно, владельца этого Калашникова просто не учили оценивать расстояние и правильно использовать прицел, он так и палил на П на все дистанции. Ну а мы сделаем по-другому...
Автомат дернулся в руке — и перебегающий с гранатометом боевик встал, как будто напоролся на стену, а потом осел на землю...
И это хорошо...
В десантном отсеке — дембеля и отпускники разобрали оружие. По вооружению и численности они примерно соответствовали отделению огневой поддержки. На одиннадцать человек — четыре взводных и два ротных пулемета, несколько реактивных гранатометов, у тех, кому не досталось пулеметов — по две автоматические винтовки разных калибров. Прихватили с собой два БУРа в хорошем состоянии и полтора мешка патронов к ним — винтовка хоть и старая как... но все же мощная, британский патрон самый мощный из пехотных патронов своего времени, а тут еще патроны были усиленные, пулеметные, для стрельбы на дистанции от километра — этим оружием пара стрелков на хорошей позиции могла удерживать целую роту. Несмотря на то, что район считался чрезвычайно опасным, где они могли столкнуться с сотнями боевиков — задание не считалось невыполнимым. Вертолет, даже десантный — давал вполне приличное огневое прикрытие, к тому же они и сами — не новички, учить их ничему не надо. Нормально и с оружием — пулеметов втрое от штата.
Под брюхом плыл Афганистан. Чужая и враждебная страна, где убивают даже дети...
— Пять минут!
— Пять минут готовность!
— Готовность на пулеметах подтвердить, искать площадки, признаки боя...
— Пулемет справа готов!
— Пулемет слева готов! Признаки боя за хребтом!
— С хвоста пулемет готов!
Старший среди дембелей — окинул взглядом свое воинство
— Посадочной площадки не будет! Готовиться к штурмовому десантированию!
Штурмовое десантирование — прыжок на камни, на скалы с нескольких метров с медленно движущегося вертолета. Это ничуть не менее опасно, чем выброска с парашютом на горы — ногу вывихнуть или даже лодыжку сломать — запросто. А человек со сломанной лодыжкой в горах — добыча...
— Мешки бросаете, затем сами. Кто забудет мешок — потом ссаными штанами будет отбиваться...
Прошли хребет — и взгляду открылась поразительная картина — где то это было бы даже красиво. Прилепившиеся к склону скворечники глинобитных домов, суетящиеся меж них люди, кажущиеся на такой дистанции мельче чем муравьи, мелкие, злые брызги огня, летящие во все стороны...
