Пугает Пан голубоглазый, Вечерние болотца, вас. И небо в панике – не вазы, А звездные осколки ваз. И уголь месяца рогатый Из пепла сумрака торчит. Золотокожие закаты Как хворост жгли свои мечи. И страстной стали наготу жгли. Вином просвечивал закал. И в млечные ночные джунгли Как тигр мой вечер ускакал. И там в росе неопалимой Блистающего тростника Блуждает песней пилигрима Моя безбожная рука.
83
Веселый соловей не молкнет. Веселый гром в лесу ночном. И в лунно-золотой ермолке Мой старый сумрак за окном. И ты, родная молодуха, С любовью старою, как свет… Уж полночь бьют созвездья глухо В футляре млечном тысяч лет. То духа трепетное тело Крылами золотыми бьет. А там уж снова зажелтело, И новый день несет свой мед. И в сотах песни пальцы вязнут, Как ребра клавишей, лучи. День тянет к новому соблазну И в новую пучину мчит.
84
Таишься в утренней листве ты Несмелой птичьей пестротой. Зелено-синие рассветы Ладонью гладишь золотой. А там на площади небесной, Там в синеве, наискосок, Дорога тянется над бездной, Тая вселенной млечный сок. И там бесчисленные встречи Молекул млечных вещества. И солнце солнц фонтаны мечет Не человеку в рукава. А человека нет. Напрасно Его в столетьях ищут, ждут… Рассвет лишь пастью сладострастной Кусает вязкую звезду.
