И снег бумаги золотят, Горят от млечной канители, От вечных звезд, чей вечен яд.
267
Еще златятся купола. Трехпалый крест в груди лазури. То вера мышцы налила И окна узенькие щурит. На переулок загляните, Когтями старые кресты Уж тянут золотые нити Из брюха новой высоты. Вчера я видел, как профессор Колена пред младенцем гнул. А в небе звезд мерцала месса, И месяц плыл на их разгул.
268
Люблю, когда дома распустят По крышам снега лепестки, И площадь, многих улиц устье, В метель похожа так на скит. Святей укутаны монашек Ночные бабочки твои. А ветер капюшоном машет, И тащат пленников трамваи. У банка нищий бога просит Прохожим жизни сохранить. Гадает ночь на звездном просе И млечную роняет нить.
269
Покраснев, как бы стыдясь кого, Роща долго раздевалася, Трепеща ветвями, ласково С каждым листиком прощалася. А когда совсем разделася, На нагую ветер кинулся, Целовать ее осмелился, По вершинам шумно двинулся. Роща гневалась и женственно Из объятий вырывалася. Как пришла зима торжественно, Как морозом засмеялася. Перестала роща гневаться, В бриллиантах задрожала вся. В море пенном словно девица, В ярком воздухе купалася. А весной она услышала, Как проснулись руки сельские, Как для жизни радость вышила Колокольчики апрельские. И дождем она умылася, Солнцем мягким вытиралася, Шелком зелени покрылася, Тучкам белым улыбалася.
