Есть минерал такой онихий, Его я сроду не видал. Но говорят, он бледный, тихий, С зеленой грустью минерал. Он лечит сердце от тревоги, На пену снежную любви Кладет покой, как вечер, строгий И льет в глаза глаза свои. На дне витрин ищу его я, В аллеях улиц, как в саду. А кровь, как Терек… Нет покоя… Но грянет миг, и я найду.
277
Молящих женских рук стебли Ломились нивой, бурей рванной, И по меже, где полегли, Полунагая Монна Ванна Шла с гордостью и не без зла В одном плаще в огнистый лагерь, И в ночь горючую в отваге Она еще южнее жгла. Вителли морщился сначала, Но вскоре он нашел уют И выпил всю до дна бокала, Как итальянок только пьют.
278
Ветер выл, на осень лаял, Сад чахоточно дышал. Тишина – машина злая: Молоточками в ушах. Осень листики жевала Золотым ленивым ртом, За верхи взялась сначала, За низы взялась потом. Торговался день упрямо С рыжим мраком-палачом. Я с тоской гулял, как с дамой, Мне луной ее плечо.
279
Тяжел венец поэта на Руси, Но счастья выше нет его носить. Тоскующие плечи, не легко вам, – Замками звезд вас вечер заковал. В петлицы глаз чем – улицы галдеж? Так редко розой – падалью так часто… Куда с любимой мглою попадешь – На тротуар, в кабак или в участок?
