Ты же знаешь, — карие глаза на мгновение погрустнели, — тезка твоя, Амриты внучка, что умерла, — она моей дочерью была».
— Да, — робко сказала девушка, — мне бабушка говорила. Она взглянула на Джованни — тот сидел, застыв, держа в руке бокал с вином, смотря куда-то вдаль, поверх ее головы. «Ты на нее очень похожа, милая, — наконец, сказал мужчина. «На ту Анушку». Его темные глаза чуть заблестели и Джованни улыбнулся. «Так что, если позволишь, я тебя к алтарю поведу — мы с твоей бабушкой были большие друзья».
— Я буду только рада, мистер Джованни, — тихо сказала Анушка, и он поправил ее: «Только дядя. Дядя Джованни. И помни — моя семья, — ну да ты с ними познакомишься скоро, — это и твоя семья тоже».
Когда дверь за девушкой закрылась, Джованни повертел в руках письмо и тихо сказал Виллему: «Тут еще приписка есть, для Джона. Вернее, для отца его, Амрита же не знала, что старый Джон умер. Схожу к собору святого Павла, передам ему».
Виллем хмыкнул: «К восьмидесяти ей было, а все равно — не ушла без того, чтобы замену себе не оставить».
— Да, — сказал Джованни, поднимаясь, — ну да, впрочем, таких, как Амрита — и нет уже. Вечная ей память, — он перекрестился, и, задержавшись на пороге, вдруг улыбнулся: «Помнишь, ты меня спрашивал, какая твоя дочь была? Вот, — он повел рукой в сторону коридора, — это она и есть. Ну, помладше, конечно, восемнадцати лет».
Виллем вздохнул: «Все равно — через два года уедут они, Джованни, обратно в Индию, ты же знаешь. Не откажется же Уильям от этого поста в Сурате, раз уже согласился».
— Следующим летом, — рассмеялся Джованни, — ты уже внука увидишь, или внучку, поверь моему слову. Эти, — он погладил почти седую бороду, — времени терять не будут».
В лавке было полутемно и Марфа, потянувшись к Анушке, тихо сказала: «Кружево не любит света».
— Миссис де ла Марк, — благоговейно поклонился приказчик. «И мисс…, - он взглянул на Анушку.
— Мисс Анна, тоже, — Марфа повела рукой, — будущая миссис де ла Марк. Невеста капитана Уильяма.
— Очень, очень рады, — мужчина усадил их у большого стола с образцами кружев. «На шлейф кружева, миссис де ла Марк? — поинтересовался он. «Венчание у Святой Елены будет, как обычно?»
— Нет, — лукаво усмехнулась Марфа, — лето же, решили деревенскую свадьбу устроить, в нашей усадьбе, в Мейденхеде, там же и венчаться они будут. Но шлейф все равно сделаем, как, же иначе? И на белье кружева тоже у вас выберем. Покажи шелк, что на платье пойдет, Анушка, — попросила женщина.
Анушка вспомнила рулоны драгоценных тканей и ласковый голос свекрови: «Мы сейчас тут все выберем — и для уличных платьев, и для твоих домашних сари, чтобы тебе удобно было».
— Сари можно из хлопка, — попыталась сказать Анушка.
— Нет уж, — улыбнулась Марфа, положив руку на рулон флорентийского шелка — цвета осенних листьев, с бронзовой каймой, — мне адмирал рассказывал — у вас там лучшие сари через кольцо должны проходить, такие они тонкие?
— Да, — кивнула Анушка.
— Ну, вот и у тебя такие будут, — подытожила свекровь.
Анушка вытащила образчик шелка — цвета темных сливок, и приказчик улыбнулся: «Очень, очень вам пойдет, мисс Анна. Отличный выбор. Если позволите…, - он взял у нее ткань и задумался, наклонив голову.
— Вот это, — наконец, сказал, торговец. «Правда, — он взглянул на Марфу, — это французское, из Алансона, его называют «королевой кружев», оно недешевое, миссис де ла Марк, даже с вашей скидкой».
Анушка закусила губу и погладила — едва дыша, — тончайшее, блестящее старым, тусклым золотом кружево.
— Мы возьмем двенадцать футов, — спокойно сказал Марфа, и, увидев глаза девушки, шепотом, сердито добавила: «У тебя шесть подружек, короче шлейфа не сошьешь!»
Федор спешился, и, отведя лошадь на конюшню, наклонившись, поцеловал жену, что стояла на каменной террасе.
— Как смешно, — вдруг сказала Лиза, оглядывая зеленую лужайку, — вот тут мы с близнецами играли. Я и не помню ничего, только помню розы, и как мы с тобой, — она усмехнулась, — в первый раз увиделись. У королевы, с ее благословения, так сказать.
— Ты мне на шею тогда села, — Федор наклонился и потерся щекой о пахнущие вербеной волосы. «А у дяди Джованни через месяц уже и готово будет, так что я за все это, — он обвел рукой двор, — примусь. Завтра поеду в Лондон, Иниго Джонс меня королю будет представлять, поговорим о дворце. Что там дети? — он улыбнулся.
— Ждут последнего урока, — Лиза рассмеялась. «Мы тут с Полли целую школу устроили, хоть и каникулы. Матушка записку прислала — вечером сегодня невеста Уильяма приезжает, через три недели свадьба. Ты только детям сейчас не говори, а то они совсем заниматься прекратят».
— Не буду, конечно, — он еще раз поцеловал алые губы, и подумал, поднимаясь по лестнице:
«Математика. И с Янушкой рисованием позаниматься, ну да это вечером. И посидеть с планами, что Иниго Джонс прислал, подготовиться к разговору с королем».
— Мистер Теодор! — услышал он шепот сзади. Мистрис Доусон стояла с фаянсовой тарелкой в руках.
— Проголодались ведь уже, поешьте, — ласково сказала женщина, указывая на кусок пирога.
«Это как на Москве делают, меня миссис Лиза научила».
Федор улыбнулся, и, надкусив пирог с рыбой, вдохнув знакомый запах, сказал: «Спасибо вам».
Прожевав, он толкнул дверь детской и услышал веселые голоса: «Дядя Теодор!»
— Так, — сказал он, оглядывая темные и рыжие головы, — Александр, Пьетро и Анита занимаются отдельно, по заданиям, которые я сейчас напишу, — а с вами, — он взглянул на сына и остальных детей, — мы сейчас пойдем дальше, по таблице умножения.
Старшие дети устроились вокруг круглого, орехового дерева столика. Пьетро усмехнулся, заглянув в тетрадь к сестре: «Портниха купила рулон шелка, длиной шестьдесят футов и шириной четыре фута. На каждое платье требуется десять квадратных футов ткани. Сколько она сможет сшить платьев и сколько шелка у нее останется?», — прочитал мальчик задачу, и Анита, покусывая перо, еле слышно сказала: «Не мешай, это очень интересно!»
— Тише там, — велел Федор, и сказал, достав кусочек мела, посмотрев на доску темного сланца: «Ну вот, сегодня мы займемся цифрой пять».
— Пятью пять — двадцать пять, — услышал он звонкий голосок и смешливо согласился:
«Правильно, Юджиния. А сколько будет пятью шесть?»
В детской повисло молчание, и Майкл Кроу спокойно ответил: «Тридцать, дядя Теодор. Не обращайте внимания, она всегда вперед лезет».
— Это мы знаем, — рассмеялся Федор и стал писать на доске примеры.
Анита расправила темно-золотистый, кружевной шлейф невесты и обернулась к девочкам:
«Так, несем осторожно, друг другу на ноги не наступаем».
— Тесса! — вдруг, в один голос сказали Вероника и Джо. «Где Тесса! У нас розы…, - нижняя губа одной из девочек задрожала и она указала на цветок, что был приколот к ее шелковому платью — лепестки его чуть увяли и смотрели вниз.
— Я тут, — темноволосая девочка посмотрела на цветок и улыбнулась, увидев мгновенно распустившийся бутон: «Вот, теперь все в порядке». Джо восхищенно вздохнула и прошептала: «Спасибо!»
— Девочки, — подогнала их Анита, — встаем, я с Юджинией, вы — она указала на двойняшек, — напротив друг друга, а Тесса — с Мораг. Папа, — обернулась она к Джованни, — мы готовы.
