атмосферу планетоида, внизу вспух бурый пузырь взрыва. Двое оставшихся членов экипажа переглянулись.
– Кварковый генератор рванул, – зачем-то сообщил очевидное Двоедушник.
– Спасибо, лейтенант, – прошептал эльф, закрывая глаза…
Звездолет выбросило в «медленный» космос в трех световых веках от места «прыжка», но команда этого уже узнать не могла: автоматика окончательно вышла из строя. Еще кое-как слушались рули, и едва работали основные системы жизнеобеспечения. Весь экран монитора занимала незнакомая планета.
Двоедушник, хватаясь за стену, вполз в рубку. Несмотря на страшную боль и близость смерти, он улыбался.
– Ты сможешь посадить корабль хоть на какую-нибудь кислородную планету? – вопросительно проклекотал он.
– На «какую-нибудь» не смогу, – вяло пошутил эльф: боль брала свое, и что-либо делать не хотелось, – только на ту, что под нами. Мы на нее, собственно, уже падаем.
– Вот и отлично, – чирикнул горгоноид, – лишь бы на сушу.
– Что ты задумал?
– Я внес изменения в базовый штамм био-солдатов. Теперь шишиги получат свое Супероружие!
– Да о чем ты?
– Нам главное оставить эту культуру на земле, – Юрваки потряс пробиркой. – А уж дальше они сами…
– Ты собрался развести этих тварей в Большом Космосе?! – ужаснулся эльф.
– А ты предпочитаешь, чтобы Большим Космосом правили нуль-шишиги? – вопросом на вопрос ответил василиск.
– И что ты там изменил? – сбавил тон Кратокрил.
– Немного. Всего лишь сделал их прямоходящими и воздуходышашими млекопитающими, а также максимально повысил агрессивность и ксенофобию. Когда через миллионы лет они выйдут в Большой Космос – шишиги очень удивятся… если успеют. Это будет раса титанов! И они отомстят за нас…
Эльф промолчал. Сил радоваться не оставалось – голова кружилась, а перед глазами мерцали радужные круги.
– Кратокрил? – позвал Двоедушник приятеля. – Эй, Кратокрил, ты живой?
Эльф приоткрыл левый глаз.
– Чего тебе?
– Я тебя обманул, Кратокрил… Ты уж извини.
– Обманул?
– Ну тогда, в «Орочьих Яйцах». Помнишь, я сказал, что в день Протокапли все клятвы жабропоклонников обнуляются. Соврал я, на ходу придумал.
– На «Кодекс Чести» ссылался, – укоризненно пожурил обманщика эльф.
– А что мне оставалось? Вдруг бы ты действительно взял да и убил меня…
– Ладно уж, живи…
Каркающий смех у стены сообщил пилоту, что василиск оценил шутку.
Они помолчали еще.
– «Сорочьи Яйца», – вдруг громко проговорил эльф.
– Что? – Двоедушник вяло встрепенулся.
– Ты спрашивал, почему название такое дурацкое у забегаловки той. Вот я и отвечаю: раньше оно другое было – «Сорочьи Яйца», а потом в какой-то заварушке вывеску уронили. Первая буква от удара и отвалилась. Когда обратно вешали, этого не заметили, а потом уж, когда в себя пришли, решили так оставить… Все равно туда одни орки ходят. Даже гордятся…
Василиск попытался что-то сказать, но вместо этого только закашлялся. В углу его клюва показалась кровь.
– Юрваки, – спросил эльф, чуть погодя, – я все хотел узнать, почему тебя Двоедушником кличут? Юварки? Господин галакт-полковник?! Двоедушник!!!
Двоедушник был мертв.
До падения корабля на Землю оставалось четырнадцать минут, когда пилот в последний раз потерял сознание. Перед этим он успел отстрелить спасательную капсулу с единственным пассажиром на борту – маленькой хрупкой пробиркой со «штаммом 666». Капсула должна была защитить будущих завоевателей космоса от любых катаклизмов и в целости доставить на поверхность планеты.
Маленький, по галактическим меркам, «Грэй» с ревом ворвался в атмосферу. Медлительные динозавры не успели даже испугаться. Чудовищная по своей разрушительной силе катастрофа в считанные часы стерла с лица планеты большую часть живых существ.
…Когда ураган утих, капсула с зародышем грядущего возмездия опустилась на Землю.
А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света…
Астра перестала расти.
Мы поняли это, когда забронзовели горгульи на ее аркбутанах.
Так изменялись дома. Вначале выбрасывали побеги из скверного бетона: сталактиты, полуколонны, которые крошились под пальцами. Спустя пару дней материал перерождался, становился прочней и надежней – гранит, кирпич, кафель, мрамор… Металлы внутри конструкций формировались долго: неделями, иногда месяцами. Если дому хотелось, он мог остановиться на стали и титане. Дольше всего почему-то рождалась бронза. Но если где-то на фризах или куполах проглянул ее желтоватый оттенок, значит – все, дом закончил с самоизменением и теперь успокоится. И если в нем кто-то живет, они тоже могут успокоиться. Не ждать каждую ночь внезапной перепланировки, не бояться, что дом решит поэкспериментировать с водопроводом или лифтовыми шахтами.
Астра росла очень долго. Сказать по правде, мы уже не верили, что она однажды выберет себе какой-то определенный облик. Она стала похожей на десятки и сотни слепленных вместе готических соборов. Каждый день она меняла украшения, наряжалась в башенки и шпили, галереи и витражи. За одну ночь в ней могли появиться несколько внутренних двориков с фонтанами и скульптурами, и так же за одну ночь исчезнуть… И все-таки она остановилась. Вырастила себе бронзовых горгулий и покрыла инкрустациями косоуры высоких лестниц.
То, что было деловым центром «Золотая Астра», поглотило десятки кварталов, перехлестнуло Москва- реку и слилось с Киевским вокзалом, теперь – таким же сумрачным, запутанным и вычурным многокилометровым зданием с ажурными мостами и широко раскинутыми крыльями флигелей.
Наталья позвонила мне на работу около пяти. Я выходила налить кофе и чуть не пропустила звонок.
– Вика, – сказала она, – скорей собирайся. Я нашла тебе квартиру.
В первый миг я не поверила ушам. То есть я знала, что Наталья умеет решать проблемы и что она держит слово. Она обещала, что постарается мне помочь. Но я не рассчитывала, что у нее получится. Затея-то была почти безнадежная. Поэтому я изумленно спросила:
– Правда? Дом согласен? Где?
– Тебе очень удобно, – сказала Наталья со сдержанной гордостью. – Это Веденино. До станции десять минут пешком, потом полчаса на электричке – и ты на Киевском. Дом, правда, хрущевка, почти не переродился, только мхом оброс. Но очень хороший, добрый дом, и он согласен сдавать квартиры. Вообще место хорошее. Я сейчас тут на крыльце стою.
Меня просто подбросило от радости. Я выскочила из-за стола и запрыгала по комнате, прижимая телефон к уху.
– Ура-ура! – орала я. – Наташка, ты герой! Ты меня спасла! Ты офигенная!
Наталья хрипловато смеялась в трубке. Леша-программист оторвался от монитора и показал мне два больших пальца. Катя улыбнулась.
– Слушай, это потрясающе! – я торопливо полезла под стол и начала запихивать вещи в рюкзак. Руки у
