психических. Конкретное понятие «нервная усталость» заменили более расплывчатым «чувство усталости», и даже еще более неопределенным — «чувство нежелания». Нежелание имеет совсем иной привкус, от слова веет скукой и пораженческими настроениями. Усталость потеряла связь с культурной элитой (как в 2000-х годах — психическое выгорание). Это состояние сделалось атрибутом серой бессильной личности с нерешенными внутренними конфликтами. Даже название изменилось — психастения (психическое истощение). И то и другое определяется не как результат давления со стороны общества, или интеллектуальное перенапряжение, или влияние ответственной работы, а именно как бессилие. Недостаточность.
Психастеники характеризуются «ярко выраженным чувством недостаточности, которое проявляется как в жизни, так и в умственной деятельности», — писал Пьер Жане. Чтобы компенсировать нехватку энергии, больные прибегают к различным тактикам. «Они становятся осторожными и избегают... неожиданностей и ситуаций, предполагающих выбор. Стараются не нарушать один и тот же строго заведенный порядок и придерживаются в жизни однообразия». Медицинские справочники вторят Жане: «...недостаток душевных сил, нерешительность, депрессия, пессимизм, сомнения»17. Усталость растворяется в серой меланхолии.
Тяжелый случай.
Последствия не замедлили сказаться. Психастеники, в отличие от неврастеников, не могли лечиться отдыхом и развлечениями.
Их не спасало воздержание от работы. Напротив, существовало мнение, будто регулярная работа способна восстановить энергию. В Швеции пациентов, жалующихся на усталость, посылали лесорубами в северные районы Норланда. Но это мало кому помогало. «Меланхолия подкосила меня», — пишет один из пациентов Ленмальма, усталый банковский служащий Гуннар Рамберг из своей норландской ссылки18.
По утверждению одного из самых популярных стокгольмских врачей Поля Бьерре, нервная усталость имеет мало общего с перенапряжением. Внешняя ситуация играет незначительную роль по сравнению с «внутренней работой» по освоению различных чувств, импульсов, ошибочных выборов, препятствий, неуверенности и комплекса неполноценности. Поэтому при лечении рекомендуется не отдых, а активность. Усталого человека нужно «наполнить новыми впечатлениями, новыми обязанностями и даже новыми конфликтами»19. Рынок быстро отреагировал на растущий спрос, и тут же в продаже появилось огромное количество книг из разряда «Помоги себе сам». Авторы пособий «Здоровье нервов», «Как стать господином над нервами» и др. убеждали читателей, что бессилие — это «маска, за которой скрываются внутренние конфликты», или «просто привычка».
На приеме у врача мягкое увещевание сменилось строгостью. И сами врачи уже, конечно, перестали признаваться в том, что являются неврастениками.
Диагноз, однако, продолжал употребляться и даже получил развитие. Стали выделять конституциональный тип усталости, характеризующийся депрессивностью и быстрой утомляемостью; благоприобретенный, «который поражает даже психически уравновешенных людей в результате перенапряжения»; и компетентностную неврастению, напрямую связанную с интеллектуальным переутомлением. Наука играла важную роль в быстро развивающемся обществе, поэтому переутомлению, наступившему в результате научных занятий, в то время уделяли большое внимание. Журналы Ленмальма пестрят данными о несчастных студентах и доцентах, у которых от письма начинаются судороги, от умственного напряжения — мозговой ступор и слезы льются рекой. Отчасти это состояние сходно с акедией — другим типом академического выгорания, характеризующимся опустошенностью и безразличием.
Еще один неврастенический тип получил название «фемининный». Его можно узнать по яркости «выражения чувства подавленности и слабости. Пациенты в прямом смысле слова лишены сил и мужества... Не могут ходить, а некоторым стоит большого труда сохранять вертикальное положение... кое- кто вообще не встает с кровати». Наиболее ярко усталость проявляется у женщин. В этой связи возникает целый ряд вопросов о специфике женской меланхолии. Что, например, символизировала астазия-абазия, «психически обусловленная неспособность стоять и ходить», которая так часто упоминается в документах?20
Усталость имела классовые признаки и по-разному выглядела у рабочих и привилегированных слоев населения. Применительно к рабочим не использовались термины «меланхолия», «нервозность» и «бессилие». Усталость называли пограничным состоянием, свидетельствующим о необходимости отдохнуть и восстановиться, сигналом, который здоровое тело подает человеку. Но медицина, как ни странно, проявила живой интерес к этому состоянию и сделала далеко идущие выводы. Утомленные рабочие не выполняли норму и тормозили поступательное развитие индустриального общества, поэтому специалисты решили изучить различные формы и степени усталости через анализ конкретных физиологических проявлений. Измерив при помощи эргографа мышечную усталость, при помощи эстезиометра — уровень стресса (чувствительность кожи к прикосновениям), ученые зарегистрировали степень усталости на разных стадиях производственного процесса. Отдельные измерения были сделаны, чтобы выяснить, как сказывается усталость на болезнях, несчастных случаях и хорошо известной «понедельничной депрессии» (blue monday)21.
Как видите, у представителей рабочего класса феномен усталости рассматривался чисто физиологически и не предполагал какой-либо культурной составляющей. Никаких нервов, меланхолии или «мимозного» характера, только биология. «Понедельничная депрессия» была единственным допущением того, что рабочим тоже может быть свойственна ранимость души.
Данный подход отражал иерархическое представление о телах людей, принадлежащих к разным общественным классам. Умственный труд требует больших затрат энергии, чем физический. Нагрузка на ум переносится организмом тяжелее, чем нагрузка на тело. Такие утверждения подкрепляли древнее противопоставление духа и тела, а также социальные различия между людьми.
После Первой мировой войны критика современного общества утихла, лихорадочный стиль жизни 1920 -х годов постепенно уступил место рыночным отношениям, и проблема усталости, отделившись от анализа культуры, лишилась своей актуальности. Эта тема отныне перестает мелькать на страницах газет и существует лишь в стенах научных кабинетов. На производстве усталость обсуждается только в связи с вопросом о продолжительности рабочего дня или выступает как физический симптом, изучением которого занимаются специалисты. В качестве симптома депрессии она еще раньше перешла в ведение психиатрии.
Итак, усталость деградировала вслед за нервозностью и меланхолией. Она стала ассоциироваться с астеническим типом личности и непрестижными женскими проблемами. И то и другое казалось ерундой на фоне глобальных проектов создания общества всеобщего благополучия. Перенапряжение и нервный срыв стали непрестижными, поскольку обозначали реакции, не соответствующие норме. «Народному дому» были нужны бодрые и эффективные граждане.
Складывается впечатление, будто усталость решила выждать до наступления подходящего момента. Она не напоминала о себе ни в кризисные 1930-е годы, ни в долгий послевоенный период всеобщего благоденствия и появилась опять лишь в последние десятилетия XX века22.
Сходство между началом XX и началом XXI века огромно, особенно в том, что касается восприятия стресса. Оба периода отмечены стремительными изменениями: ускорением темпа жизни, увеличением потока информации, интенсивным развитием техники и повышением требований, предъявляемых к индивиду — все это на фоне жесткой рыночной экономики. Люди живут с постоянным ощущением отставания — ментального, психического и эмоционального. Ритмы, заложенные в организм природой, оказываются под угрозой. От человека требуются максимальная гибкость и умение приспосабливаться.
В оба рассматриваемых периода возникают новые типы усталости, диагнозы фиксируют новые симптомы стресса и истощения. Это сигнал того, что человеку не комфортно в окружающем его мире.
Перелом произошел в начале 1980-х годов. В средствах массовой информации появились статьи о возникновении нового странного состояния крайней усталости, получившего в народе название «грипп яппи», но вскоре переименованного в «синдром хронической усталости». После эпидемии в штате Невада (США)" это нарушение стало ассоциироваться с молодыми карьеристами (отсюда название**). Явление вызвало огромный общественный резонанс и распространилось по Европе так же быстро, как
