«Рост, я должна… хочу тебе что-то сказать. Это важно…»
Она падала пять секунд. Столько же предстоит падать и мне. Если я ошибся…
Любовь… Императив программы…
Римма.
Я поднимаю руки, словно желая обнять небо.
И шагаю за край.
Алла Несгорова
Стать героем
— Глисс! Где ты, Глисс?
— С-с-с, — отозвалось эхом.
Гибкое чешуйчатое тело скользнуло навстречу Джорджу, огибая камни подобно черному ручейку.
— Вот, погляди, я принес тебе молока, — Джордж наклонился и поставил глиняную миску на землю.
— Спасибо, — Глисс поднял голову. — Тебя долго не было. Я заждался.
— Отец заставил меня пасти коз, — Джордж уселся на валун. — Чертовы животины задали мне жару. Гонялся за ними по лугам, как проклятый.
Глисс сочувственно пошипел и принялся за молоко.
— Крестьяне, — говорил тем временем Джордж, заикаясь от негодования, — только и знают, что пасти коз да торчать кверху задом на грядках с брюквой. У них и рожи — в точности брюква.
— Не хочу тебя обидеть, — Глисс оторвался от миски, — но ты ведь тоже не дворянских кровей.
— Я… я не такой, как они, — ответил Джордж, помолчав. — Не такой. Это нечестно, что я родился в крестьянской семье. Я ненавижу все, что меня окружает. Я должен был появиться на свет в замке. Благородное искусство войны — вот мое призвание: скакать на могучем жеребце под развернутыми стягами, защищать народ от врагов, биться со злом. Мне надлежит учиться турнирному делу и выездке, фехтованию и стрельбе из лука, а вместо этого меня заставляют пасти коз! Может, меня подменили в колыбели? — завершил он тираду уныло.
— Мне так не кажется, — Глисс взобрался на валун, устроился рядом с Джорджем в лужице солнечного света. Мальчик вздохнул и погладил змея по сухой спинке. — Не понимаю, почему ты убиваешься. В мирной сельской жизни есть своя прелесть. Тебе ведь необязательно становиться крестьянином. Иди в обучение к Велунду. Будешь кузнецом. Женишься на Мелисанде — ты давно ей нравишься — и будет у вас гурьба ребятишек…
— Еще чего, — фыркнул Джордж. — Девчонки — это вообще не для меня.
— Какой же ты тогда рыцарь? — поддел его Глисс. — Настоящий рыцарь все свои подвиги посвящает Прекрасной Даме.
— Прекрасной Даме, а не чумазой кузнецовой дочке, — сурово ответил Джордж. — Тоже мне, дама. Дама нежная, белокурая, вышивает шелками у окна, а у Мелисанды волосы черные, как сажа, и физиономия немногим светлее. Нагляделась ее матушка на угли в мужниной кузнице. А сама Мелисанда только и делает, что носится на лошади по окрестностям и помогает отцу ковать мечи. Нет. Не нужна она мне, и кузнецом я быть не хочу. Я стану рыцарем.
— Это невозможно. Ты не дворянин.
— А я совершу подвиг! Такой подвиг… такой, какой ни один из этих баронских сынков не совершал никогда, и Король посвятит меня в рыцари. Я спасу страну от страшной напасти, вот что.
— От какой это напасти? — скептически осведомился Глисс. — Гилеад — спокойная страна; нет здесь ни разбойников, ни злых колдунов, и с соседями мы живем в мире.
— От дракона! — Джордж, кажется, и сам был удивлен своей идеей и продолжал уже с меньшей уверенностью: — Злобный дракон будет опустошать Гилеад, сжигать селения, убивать поселян и уничтожать скот. Он потребует, чтобы каждый день ему приводили по невинной деве, и будет пожирать их. Когда же дракон потребует в жертву королевскую дочь, появлюсь я. Я прискачу на белом коне, поражу дракона копьем и спасу королевну, а взамен получу ее руку и полкоролевства в придачу!
Секунду они молчали; Джордж — в упоении от картины, нарисованной им в воображении, Глисс — разомлев от молока и солнечного света.
— Джордж, — прошипел наконец Глисс лениво. — У тебя ничего не выйдет. У тебя нет белого коня. И у тебя нет копья.
— Я их достану! — Джордж стиснул зубы, желваки заходили под гладкой ореховой кожей.
— Можно добыть копье и коня, но где ты думаешь добыть дракона? Ведь их не существует.
— Раз я собираюсь стать героем, — медленно произнес Джордж, — дракон мне нужен обязательно. И я знаю, что делать. Драконом должен стать ты.
Глисс рывком свернулся в кольцо.
— Какой вздор ты говоришь! Как я могу стать драконом? Я же просто змей.
— Ты не просто змей, — Джордж склонил голову набок, осматривая Глисса. — Во-первых, у тебя есть крылья.
— Это не крылья, — заспорил Глисс.
— А что это? — Джордж двумя пальцами потянул за перепонку.
— Рудименты, — гордо выговорил Глисс трудное слово.
— А по-моему, крылья. Только они еще не выросли. Но ведь и ты еще не вырос.
— Я никогда не вырасту!
— С тех пор, как я увидел тебя впервые, ты стал значительно больше. Ты был с мой локоть, а сейчас ты уже с руку взрослого мужчины.
— У драконов есть лапы с когтями, — подумав, нашелся Глисс, — а у меня нет. Я змей, и все тут.
— Кто это сказал, что у драконов непременно должны быть ноги?
— Такими их рисуют на картинах и гербах. Я сам видел.
— Такими драконов представляют себе художники. А на самом деле у драконов ног может и не быть. Никто не знает наверняка. Ведь их никто не видел.
— Потому что их не существует, — холодно заявил Глисс. — Подумаешь, маленькие крылышки. Никакой я не дракон. Я змей.
— Змеи не разговаривают. В отличие от тебя.
— И правильно делают, — мрачно произнес Глисс. — Дурак я был, что заговорил с тобой. Дракона из меня сделать придумал, надо же.
— Чего это ты рассердился? — Джордж уставился на своего чешуйчатого приятеля непонимающим взглядом.
— Я не желаю быть драконом! — взорвался Глисс. — Я не хочу сжигать селения и пожирать немытых крестьянских дев! Мне нравится жить тут, в лугах, ловить рыбу и лягушек… и потом, я думал, ты собираешься дракона убить?
— Да, — подтвердил Джордж.
— Убить меня?
— Похоже, придется подыскать другой способ выбиться в герои, — сказал Джордж, помолчав. — Из тебя и вправду выйдет неважный дракон, даже если ты вырастишь крылья и научишься дышать огнем. Уж
