моргенштернов и заточенных кос. Мелисанда вертится в водовороте схватки, и рука ее, сжимающая меч, не знает усталости.
Глисс парит над схваткой, не желая вмешиваться, но готовый прийти на помощь; когда же видит, что помощь его больше не нужна, поднимается выше, облетает замок.
— Помогите!
Глисс зависает в воздухе, удерживая себя частыми взмахами крыльев, вытягивает шею. Бледное девичье личико, только что выглянувшее из бойницы, скрывается. Из башни слышится задушенный вскрик.
— Не бойтесь, о прекрасная дева! — тихо говорит Глисс, хоть и понимает, насколько бесполезен призыв не бояться громадного крылатого змея. — Кто вы? Как удалось вам уцелеть?
— О, пресвятые угодники, — бормочут в башне. — Оно разговаривает!
— Мое имя — Глисс, о прекрасная дева.
— Откуда вы знаете?
— Что?
— Что я прекрасная. Вы же меня не видите.
— Эээ… ваш голос позволяет предположить, что его обладательница наделена совершенной красотой, — выворачивается Глисс.
Нелепая беседа помогает ему развеяться, и не так отчаянно болит сердце при воспоминании о тихом предсмертном выдохе, об ужасном треске ломающейся грудной клетки.
— Вы лжец, хоть лжец галантный. Я два дня здесь сижу без пищи и питья, утоляя жажду лишь влагой, выступающей на камне; голос мой огрубел, — устало говорит девушка в башне. — Меня зовут Алиенора Асорская, я гостила у леди Джун, когда все это… случилось. Мне удалось спрятаться здесь, и я решила, что лучше погибну от голода и жажды, чем покину свое убежище и разделю участь моей несчастной подруги — о, как ее мучили!
Девушка всхлипывает.
Глиссу хотелось бы, чтобы она была не столь многословна — ему тяжело висеть в воздухе, однако прервать ее он полагает невежливым.
— Передайте Королю, что его племянница находится здесь, — продолжает Алиенора, — и он отблагодарит вас.
— Чем, интересно? — скептически спрашивает Глисс. — Впрочем, неважно. Вы можете протиснуться в бойницу?
Слышится тихое сопенье и шелест одежды.
Глисс поднимается чуть выше, чтобы взглянуть на поле битвы. Крестьяне снимают одежду с убитых разбойников. Мелисанда стоит на коленях у тела мертвого Джорджа.
— Я здесь, — Глисс снова спускается к бойнице.
Дрожащая от страха девица в растрепанном нарядном платье цепляется за каменную кладку и не знает, чего ей бояться больше — змея или высоты.
— Садись на мою спину, прекрасная дева, и я отнесу тебя к Королю.
Глисс вытягивает шею. Алиенора робко касается чешуи, затем, решившись и оттолкнувшись от края проема, взбирается на Глисса верхом.
— Только я не знаю, где сейчас находится двор, — говорит она уже в полете, немного освоившись.
Глисс прикрывает глаза. Лента, бесконечная лента свивается в кольцо, и нет у времени ни конца, ни начала.
— Мне известно расположение ставки Короля, — произносит змей. — Не пройдет и получаса, как вы окажетесь в безопасности.
И вдруг приходит еще одно прозрение.
Глисс не умеет смеяться. Он тихо шипит, язык пламени вырывается из его пасти, и жирная ворона- трупоедка падает наземь обугленным комком. Алиенора ахает.
Точно так же ахнет двор короля Годфруа, когда тот пожалует рыцарским званием первого и последнего дракона в стране. Избавителя Гилеада, спасшего его от беззаконного Георгия Бедоносца.
В этом есть справедливость: ведь когда Герой становится Драконом, что остается Дракону?
Стать Героем, потому что никто не должен оставаться без надлежащего врага.
Анастасия Шакирова (Wolfox)
Ледяные драконы
