на что?то подозрительное, встреча не состоялась бы. Но она состоялась, так что ничто не предвещало опасности. Так же спокойно «Меркурий» пришел к «Пенелопе». И вот здесь после передачи шифровки от «Студентки» что?то и произошло.
— Пеленгаторы? — вслух подумал Калина, — Нет, не похоже…
— Да, не похоже, — согласился с ним генерал, — Нам известна система, которую выработала в своих действиях зондеркоманда Патцига. Они пеленгуют действующую рацию и сужают круг поисков с каждым выходом в эфир, если рация остается на одном месте. Люди Патцига пытаются схватить радиста тихо, чтобы никто об этом не узнал. Затем местонахождение рации превращают в ловушку. А что происходило по сообщению «Пенелопы»? Сначала хватают «Меркурия», потом поднимают стрельбу, пытаются открыто ворваться в дом «Пенелопы». Это не ложится в схему действий зондер- команды Патцига. У меня, чем больше я вдумываюсь в ситуацию, тем увереннее складывается впечатление, что действовал кто?то посторонний, действовал грубо, необдуманно, наспех… Но вот что его толкнуло на захват, мы не знаем. Какой?то странный случай… Вы, Константин Васильевич, не знаете «Меркурия», я с ним хорошо знаком. Я исключаю возможность, чтобы он, направляясь к «Пенелопе», не «проверялся» и тащил за собой целую толпу эсэсовцев. Ерунда! «Меркурий» — из тех, кто заметит тень даже в непроглядной тьме… Нет, слежки за ним не было! Он быстро засек бы «хвост»…
— Так что же случилось?
— Не знаю. И давайте не будем напрасно теряться в догадках. Анализу поддаются только факты. Своими соображениями я лишь хотел подчеркнуть, что по логике событий «Студентка» осталась в стороне и находится в относительной безопасности. Вот связь с нами утратила…
— И пароль, — добавил Калина.
— Почему «и пароль»? — переспросил генерал.
— Потому что пароль в случае провала автоматически отпадает. Так ее предупредили. Кроме «Меркурия», у нее нет выхода ни на кого. Теперь в контакт с ней может вступить лишь лично знакомый ей человек, к которому она питает полное доверие.
— Это действительно так, возникло еще одно осложнение. Но возобновить связь со «Студенткой» необходимо! По данным, которые мы получаем, немцы готовят на лето ряд наступательных операций. Все — на юге. Последовательность ударов неизвестна. Но мы точно знаем, что в их числе планируется и новое наступление на Кавказе. Судя по всему, агенты «Цеппелина» готовятся к активным действиям именно во время фронтового наступления. Это засвидетельствовали агенты шпионской сети, которая выявлена на Кавказе на основе данных «Студентки». Об этом сообщил генерал Роговцев. Он очень ценит вашу Марийку!
— Матвей Иванович, — немного смущенно пояснил Калина, — как второй отец…
— Кстати, радист из вражеской сети согласился на радиоигру. Хочет спасти свою жизнь. К врагу пошла важная «деза»[27].
— Там, где работает Матвей Иванович, полный порядок.
— Вот что важно: благодаря «Студентке» мы при- влекли «Нику», что позволяет нам полностью контролировать всю деятельность берлинского «Цеппелина». Материал у них, безусловно, изо дня в день будет накапливаться, а передавать его они не смогут. И еще одно: «Студентке» дано задание раздобыть любые сведения об оборонных сооружениях и укреплениях «Голубой линии», за которой немцы зализывают свои раны и готовятся к реваншу летом… Но кого же мы можем послать к «Студентке» без пароля?
— Меня! — отчеканил подполковник.
— Вас? — совсем не удивившись, переспросил генерал. — Рассмотрим, — согласился он и начал анализировать, хотя каждое его слово перечеркивало предложение Константина Васильевича. Генерал ответил Калине с чуткой деликатностью, ибо понимал, какие чувства толкают Калину в Берлин. А мог бы отказать коротко и без каких?либо пояснений — одним словом «нет».
— Адольфа Шеера знакомые с Кавказа считают погибшим. Неожиданная встреча. Жив? Ведь его самолет упал на территории русских. А там — плен. Бежал? Как, где, когда? Значит — проверка. И немедленно выяснится: Адольф Шеер — совсем не тот, за кого себя выдает. Короче говоря, провал обеспечен.
Калина тяжело вздохнул — ничего не возразишь, логика — не эмоции.
— Так кого же вы можете порекомендовать?
— Алексея Маркова.
— Вот это — дело. Если не ошибаюсь, он привлек «Студентку» к нашей работе и дважды выходил на связь с ней в тылу врага?
— Так точно. С начала войны — у генерала Роговцева. Подготовить вызов в Москву?
— Не спешите. Мы должны точно знать, что со
«Студенткой» ничего не произошло. Выясните, кому из наших людей в Берлине это сделать удобней. Передадим приметы, адрес местожительства.
— И временную особую примету, — добавил Калина.
— Разумно. На каком она месяце?
— На восьмом…
— Значит, ей необходимо как можно больше бывать на свежем воздухе. Это значительно упрощает задание берлинского товарища. Если получим положительное сообщение, начнем готовить Маркова к путешествию в Берлин — туда и обратно.
Была уже глубокая ночь.
Глава восьмая.
«Я НЕ ПРОШУ — Я ПРИКАЗЫВАЮ!»
Вилли Майер нашел время, чтобы заглянуть к Шеерам только в последний день февраля. Фрейлейн Кристина вышла с ним в садик. Как и всегда, когда им нужно было поговорить наедине.
Уже по — весеннему тепло пригревало солнце. На деревьях набухли липкие почки. Пахло и травами, которые просыпались после зимы.
Кристина совсем утратила свою былую девичью легкость. Ходила медленно, тяжеловато, вперевалку.
Теплеет… Со следующего дня начнется март, а там и первый четверг, в который Кристине надо ехать к Охотничьему замку в районе Вильмерсдорфа.
Маршрут: «Шмаргендорф», «Далемдорф», Кени- гин — Луизе до замка. В первый четверг марта. Время — без изменений.
Далековато. Хорошо еще, что в последний раз: приближается время родов.
— Что нового, Вилли? — начала она разговор.
Майер знал, что ее интересует: к глубокому сожалению, не его личная жизнь. Она даже сейчас не утра тила в его глазах своей прелести, хотя лицо ее попол пело, покрылось желтизной. Но разве это навсегда? Вскоре краски юности вновь вернутся, и она расцветет с новой силой, как это происходит со всеми женщинами. Что же ему остается, на что надеяться? На время, которое залечивает душевные травмы. Он — рядом, а это много значит… Что сейчас? Идет не утихая война. Но и она кончится когда?то!
— Почему молчите, Вилли?
— Просто задумался…
— Над чем?
— Так — безотносительно. Вы спросили, что нового. Вестей много, с чего начинать…
Кристина усмехнулась:
— Хоть это и банально, но начинают сначала.
— И продолжают последовательно, — подхватил Майер.
— Я слушаю вас.
— В последние дни Хейниш ездил по концлагерям. Я, разумеется, с ним. Нас сопровождал давний
