попить вина и поболтать», правда? Клуб книголюбов – это модно, стильно, и в названии есть что-то интеллектуальное.
– Кстати, ты тут недавно говорила о вечеринках. Я не большой любитель домашних приемов, для этого существуют бары.
София нахмурилась.
– А ты говорил что-то насчет места в шкафу. Сейчас мои вещи целиком занимают три шкафа, а скоро легко могут занять и все четыре.
– Шестьсот квадратных футов. Вот это, – Бен указал на заднее сиденье такси, – заняло бы примерно половину моей квартиры. У меня односпальная кровать. Не потому, что мне нравится притворяться подростком, а потому, что это позволяет втиснуть в спальню еще кое-какую мебель.
– Успокойся, я найду подходящего дизайнера. Есть специалисты, которые занимаются исключительно оформлением маленьких квартир.
Бен взял ее руку, пожал и поцеловал в ладонь.
– Крошка, мы не можем себе это позволить.
– Я хочу, чтобы у нас все было безупречно.
– Тогда для начала помоги мне вовремя платить за квартиру.
– В один прекрасный день мы разбогатеем. Ты станешь популярным как певец, а моя фирма начнет приносить доход.
– В каком состоянии твоя фирма сейчас?
София замялась:
– Скажем так, в предзачаточном.
– Хороший ответ.
– А что, разве это не впечатляет?
– Впечатляет.
Она прислонилась к Бену, положив голову ему на грудь, а он обнял ее.
– Я не хочу, чтобы мы жили в бедности, это так скучно. И это совсем нам не идет. Тебе нужны деньги, чтобы давать щедрые чаевые, а мне – на хорошие новые туфли.
Бен поцеловал ее в висок.
– Да, очень благородные цели.
– Я серьезно, – наполовину проскулила, наполовину простонала София.
– Ни минуты в этом не сомневаюсь.
– Я не говорю, что покупать дешевую обувь плохо, просто это не для меня.
– А по моим меркам тот, кто дает меньше пятнадцати процентов чаевых – скряга.
София подняла голову, посмотрела ему в глаза и прошептала:
– Да.
Бен снова поцеловал ее, на этот раз глубоким, влажным поцелуем, в котором чувствовались нежность и страсть.
– Миссис Эстез, я вас люблю.
– И я вас, Чарли.
София снова опустила голову, устроилась поудобнее и задремала.
Бен разбудил ее, когда они подъезжали к дому. София встрепенулась. Она вдруг заволновалась, хотела закурить, но сдержалась.
Она открыла дверь своим ключом, но дальше этого дело не пошло – дверь оказалась закрытой на цепочку.
«Странно, – подумала она, – такого никогда не было».
Неожиданно появился сам Джозеф. Он сурово посмотрел на них в щель. София судорожно сглотнула.
– Папа, почему на двери цепочка?
Джозеф посмотрел мимо нее на Бена и ничего не сказал. София нервно засмеялась.
– Ты нас не впустишь?
– Только не с ним. Ему в этом доме делать нечего.
Софию вдруг разобрала злость.
– Папа, открой сейчас же! Бен – мой муж, нам всем нужно поговорить.
Джозеф захлопнул дверь у нее перед носом, загремел цепочкой и снова открыл, на этот раз полностью. Сноп света, упавший на лестницу, осветил Бена, как артиста на сцене. София вошла первая, Бен с контейнером Мистера Пиклза в руке хотел последовать за ней, но Джозеф преградил ему путь.
– Ни шагу дальше, прохвост!
– Папа! – закричала София.
– Насколько я понимаю, пока еще рановато называть вас папочкой, – заметил Бен.
– Ты быстро соображаешь.
– Папа, хватит! Я – взрослая женщина, и тебе давно пора это понять. Мы с Беном поженились, он – мой муж, а не какой-то мальчишка с улицы, с которым я хочу пойти на свидание. Ты должен уважать мой выбор.
– Все, что я должен, – это умереть! – взревел Джозеф.
– В таком случае нельзя ли закончить с этим побыстрее? – хмыкнул Бен. – В «Быстром Моргане» меня дожидается «Джек Дэниелс».
София взглядом заставила его замолчать. Джозеф неодобрительно покачал головой.
– Твоя мать в гробу перевернется.
Это вывело Софию из себя, кровь ударила в голову.
– Не смей использовать со мной этот фокус! Будь мама жива, она задала бы мне только один вопрос: «Ты счастлива?» И на этом разговор был бы закончен. Она приняла бы Бена как члена семьи.
София почувствовала какое-то движение, подняла голову и увидела на лестнице Дебби. Джозеф ткнул пальцем в сторону Бена:
– Этот босяк, которого ты называешь мужем, для меня – никто, пустое место! И если он посмеет переступить порог моего дома, здесь его ждет смерть. Даю слово Кардинеллы.
К глазам Софии подступили слезы, хлынули по щекам. Казалось, во вселенной что-то пошатнулось, планеты сдвинулись со своих орбит. Начиналась новая жизнь, в чем-то прекрасная, в чем-то – болезненная.
– Что ж, папа, я тоже могу тебе кое-что сказать, – тихо начала она. – Я теперь ношу фамилию Эстез. И если человек, за которого я вышла замуж, для тебя ничего не значит, ничего для тебя не значу и я.
С этими словами она повернулась и, не оглядываясь, вышла из дома. Слезы застилали ей глаза.
– София! – крикнула ей вслед Дебби. Она не остановилась. Дверь за ней захлопнулась. София оглядела темную улицу пригорода.
– Черт, мы отпустили такси.
Она достала сигарету, зажигалку и в промежутках между приступами рыданий закурила, считая, что теперь имеет на это полное право.
Бен обнял ее, стараясь утешить.
– София, может, тебе стоит вернуться и поговорить с ним? Я доберусь до города на поезде. Не хотелось бы вставать между тобой и твоим отцом.
Из дома выбежала Дебби. София освободилась от объятий Бена и подошла к сестре. При этом она старалась держать сигарету подальше, чтобы ненароком не поджечь ей волосы.
– Он такой противный! – всхлипнула София.
– Никогда его таким не видела, – ответила Дебби. – Может, у него опухоль мозга?
София отстранилась и сделала затяжку.
– Какой-то бред.
Дебби подошла к Бену и обняла его.
– Если это тебя утешит, я не считаю тебя прохвостом.
Бен слабо улыбнулся.
