поймают при попытке побега?
Тоц пожал плечами:
— Нет.
Фил как-то странно посмотрел на него.
— Для полицейского вы не слишком-то любопытны. При попытке к бегству Новый робот подлежит уничтожению. Выстрел в голову из бластера. Раз уж они отважились бежать, они чертовски хорошо понимают, что останавливаться нельзя ни в коем случае. Мосты сожжены.
— Но они же не соображают, как управлять вашим кораблем, — возразил Тоц.
— Они умненькие, и притом понимают, что их ждет, если они попадутся. Когда жизнь в опасности, научишься чему угодно, — ответил Фил. — Если они решат, что не смогут справиться с кораблем, они попрыгают за борт и пойдут к берегу по дну. Хотя это вряд ли. Их не делали водонепроницаемыми специально, чтоб они не сбежали с Чистилища. Кроме того, даже робот едва ли сможет сориентироваться здесь под водой. Плохая видимость, сильные течения, неизвестный рельеф дна. Но это уже ваши проблемы.
Фил растянулся на койке и усмехнулся.
— Что-то в этом есть, — сказал он. — По меньшей мере мне не нужно думать, куда деть полный трюм Новых зазнаек. Теперь уже вам придется ломать над этим голову. Но я все-таки доволен, что хотя бы нескольким из них удалось смыться.
— Вам-то что с того? — поинтересовался Тоц. В любом случае пострадал именно Фил. Но он вел себя совсем не так, как человек, которого арестовали и у которого забот полон рот.
— О, не поймите меня неправильно. Я пошел на это ради денег. Но все же мне по душе, когда кому-то удается унести от вас ноги. Даже если это всего-навсего горстка роботов. — Фил ухмыльнулся и подмигнул Тоцу, чтобы до того дошел весь сарказм сказанного.
— Пожалуй, хватит цацкаться с тобой, поселенец, — проговорил Тоц.
— Почему же хватит? — спросил Фил, нисколько не испугавшись.
— Раскрой глаза получше. Ты — в тюрьме, и тебе предъявлены очень серьезные обвинения. Суперсерьезные.
— И то так, — согласился Фил. — Вернее, почти что так. Потому что ты, фараон, уже начинаешь торговаться.
— Торговаться о чем?
— Нет, торговаться за что? Вот об этом мы и поговорим. Поговорим суперсерьезно. Я скажу тебе одно имя, которое может тебе понравиться, а может и наоборот. А ты выпишешь мне билет домой из этой колонистской крысиной дыры и вернешь к нормальной жизни.
Тоц внимательно оглядел заключенного. Фил был серьезен, и Тоц внезапно понял, что это не тот человек, который легко идет на уступки.
— Это, должно быть, очень важное имя, чтобы так дорого за него платить, — сказал Тоц. — Кто-то из вышестоящих?
— Да, из вышестоящих. Но потому тебе будет интересно его услышать. Это имя связано и с тобой. И с воротилами «железа».
Неожиданно у Тоца перехватило горло. Он понял. Рейнджер. Один из рейнджеров занимался «железным» бизнесом. Он нажал кнопку на столе.
— Геральд Четвертый.
Из интеркома донесся металлический голос.
— Да, сэр?
— Принеси два пустых свидетельских блока.
— Одну минуту.
В комнате наступила тишина, и Тоц осознал, что они с Филом смотрят в глаза друг другу. Весь бесшабашный смех покинул поселенца, и теперь Тоц увидел то напряжение и страх, которые скрывались под его напускной веселостью.
В комнату вошел Геральд Четвертый, неся два небольших запечатанных контейнера. Тоц взял у робота коробочки, распечатал и открыл. Внутри коробок оказались два маленьких черных куба, не больше трех сантиметров. На каждом виднелась одна-единственная кнопка. Стоит нажать на кнопку, и куб начнет записывать все, что слышит, в течение часа, и нет никакой возможности остановить запись, перекрутить на начало или стереть записанное. Если нажать на кнопку снова, куб выдаст все, что успел записать, — ни стереть, ни остановить.
Тоц вынул оба куба из коробочек. Подержал один из них в руке, какое-то мгновение смерил их взглядом, а потом выставил на свой письменный стол. Нажал на обе кнопки, посмотрел на Фила и произнес:
— Говорит сержант Тоц Резато. Поселенец Норлан Фил, заключенный, был задержан мной этой ночью по обвинению в связях с «железным» бизнесом. Он предложил назвать имя офицера рейнджера Правителя, связанного с «железной» торговлей, в обмен на то, что с него снимут обвинения и отправят домой. Я принял его предложение, уверенный, что это важная информация.
Тоц протянул свидетельские блоки роботу.
— Передай их ему.
Геральд Четвертый отнес кубы к камере и отдал Филу сквозь прутья решетки.
— Один куб останется у тебя, второй заберу я, — сказал Тоц. — Это гарантия для нас обоих. А теперь говори.
Фил взял по кубу в каждую руку и поднял глаза на Тоца. Поселенец шумно сглотнул, и Тоц заметил капельки пота, выступившие у него на лбу. Игры закончились. Вернее, стали реальностью.
— Это лейтенант, — сказал он. — Лейтенант, который всегда смотрит сквозь пальцы на перевозку «железяк». Он предупреждает торговцев, если где-то полицейские готовят облаву.
Двигаясь очень осторожно, Фил поставил кубы на тюремный стол. Обошел стол кругом и сел на койку, лицом к Тоцу.
— Это лейтенант, — повторил он. — И его зовут Эмох Хатвиц.
6
Холодно. Холодно. Холодно. Оттли Биссалу с трудом удавалось ровно вести аэрокар, его била непрекращающаяся дрожь. Он промерз до костей под этим проливным дождем, но дело было не только в этом. Страх, ужас, шок — как бы ни назывались демоны, обуревавшие его, но они не оставляли Оттли, они рвали его своими когтями, холодили кровь, заставляя ежиться и стучать зубами.
«Успокойся, — твердил он самому себе. — Сосредоточься. Думай только о полете». Сейчас он влился в оживленный поток аэрокаров над Лимбом. Здесь он был в безопасности. Но Биссал никогда не считал себя хорошим пилотом, а в данном месте любому водителю нужно было соблюдать предельную осторожность и пустить в ход все свое умение управлять машиной. А он был измотан до предела.
Хатвиц. Хатвиц был ошибкой. Они нашли тело и могли начать розыски раньше, чем предполагалось.
Зато самое худшее уже позади. Но оно продолжалось слишком долго. Этот кошмар в Резиденции, череда ошибок и уверток, боязнь попасться, долгий путь под ливнем к спрятанному аэрокару — а его еще нужно было найти и открыть, — полет обратно к городу на низкой, не доступной детекторам высоте — он ни за что не согласился бы пережить все это снова. Но дело он сделал! Все, что сейчас было нужно, — это посадить машину и добраться до убежища. Без проблем! Главное позади. Все прошло хорошо.
Но он до сих пор не мог унять дрожь.
Фреда Ливинг вынырнула из-за пелены дождя и вошла в главный зал правительственной Резиденции. Здесь ее ждал Альвар Крэш, Дональд стоял рядом с хозяином.