сегодня? Он всегда ждет нас у дверей, а сейчас его что-то не видно. Пу И, мальчик мой, ты где?
— Да брось ты, — Леня еще раз прошелся по лицу влажным тампоном и придирчиво оглядел себя в зеркале, — найдется, сама посуди, куда он мог деться?
— Какой ты черствый, бездушный! — Лола едва не плакала. — Да и я-то хороша!
Ведь знала же я, что его ни в коем случае нельзя оставлять одного, что он не выносит одиночества! У него такая нежная, ранимая душа! Пуишечка, дорогой, отзовись!
Она переходила из комнаты в комнату, заглядывала под шкафы и диваны и звала своего четвероногого любимца все более и более взволнованным голосом.
Наконец вернувшись к Маркизу, она встала перед ним, уперев руки в бока, и гневно произнесла:
— Если он умер от одиночества, я этого не переживу! И тебе этого никогда не прощу, — добавила она с чисто женской логикой.
— Ну подожди, — Леня отложил тампоны и встал, — никуда он не делся. Сейчас мы его найдем!
Вдруг Лола побледнела и схватила Маркиза за руку:
— Я все поняла! Его похитили!
— Еще не легче! — Леня посмотрел на нее как на душевнобольную. — Ну скажи на милость, какому идиоту понадобилось похищать твоего ненаглядного барбоса?
— Зарудному, — мгновенно ответила Лола и тут же добавила:
— Сам ты барбос!
— Ну и зачем, по-твоему, Зарудному понадобился Пу И?
— Сейчас он позвонит и предъявит нам какие-нибудь требования. Скорее всего потребует отдать изумруд, и нам придется его отдать, чтобы спасти несчастного Пу И…
— Слушай, дорогая моя, боюсь, ты слишком много смотрела боевиков по телевизору и по видео. Если бы Зарудный знал, где мы с тобой живем, и знал к тому же, что это именно мы причастны к истории с изумрудом, он давно уже был здесь со своими головорезами и пытал не Пу И, а нас с тобой… Кстати, тебе не кажется, что вот эта коробка из-под торта только что лежала в другом углу комнаты?
Лола испуганно уставилась на Маркиза и спросила:
— Ленечка, у тебя нет температуры? Может быть, на тебя так повлиял перенесенный стресс?
Она подошла к Маркизу и потрогала его Лоб.
— Да нет, температура, кажется, нормальная…
— Ты что, думаешь, у меня начались галлюцинации? Посмотри сама, если не веришь!
Лола повернулась в направлении Лениного взгляда и в изумлении уставилась на большую коробку из-под торта, которая медленно ползла вдоль стены по направлению к кухне.
— Ой, правда! Она двигается!
Маркиз в два шага догнал коробку и поднял ее. На него уставились два смертельно обиженных карих глаза.
— Пуишечка! — Лола оттолкнула Маркиза и бросилась к своему любимцу.
Пу И тоненько заскулил и лизнул хозяйку в нос.
— Дорогой мой, эта противная коробка свалилась на тебя, и ты никак не мог из-под нее выбраться, а противные хозяева не хотели тебе помочь!
— Да, прямо! — насмешливо перебил ее сюсюканье Леня. — Неужели ты думаешь, что он такой слабосильный, что не мог сбросить эту коробку? Да он просто из хулиганских соображений под нее забрался, чтобы заставить тебя понервничать!
— Даже если он сделал это нарочно, — возразила Лола, нежно прижимая к груди чихуахуа, — то вовсе не из хулиганских соображений, а от обиды на нас — за то, что мы оставили его в одиночестве!
…Артем Зарудный пребывал в состоянии крайней озлобленности. Изумительный камень, редчайший изумруд, бесценный «Глаз Ночи» уже был в его руках, он убедился в его существовании, — и этот камень уплыл из-под самого носа, подразнив своим зеленым сиянием… Зарудный был бы рад сорвать на ком-нибудь свою злобу, да не было под рукой подходящего кандидата.
Миша Молоток в истории с камнем доказал свою преданность, спас из огня и дыма чемодан с деньгами и тем самым здорово помог своему боссу, потому что деньги в чемодане были чужие, изъятые Зарудным из крупной совместной финансовой операции, и если бы они пропали — Зарудному пришлось бы плохо, очень плохо. Поэтому на Мишу Зарудный вину за провал операции не сваливал. Сам хозяин ресторана, Лева Ашкенази, был вообще ни при чем — он пустил Зарудного с людьми в свое заведение, и все остальное его совершенно не касалось.
Так что винить оставалось только самого себя, а на такое мало кто способен.
Зарудный ходил по своему кабинету, как тигр по клетке, злобно посматривая по сторонам, и думал. Теперь камень трудно будет заполучить. А он нужен, просто жизненно необходим! Финансовое положение Зарудного осложнялось, ему остро необходим был срочный и большой кредит, а банки как сговорились — их руководители под благовидными предлогами уклонялись от встреч с Зарудным, а без санкции руководителей нечего было и думать о кредите. В последнее время у Зарудного возникло стойкое ощущение, что против него ведется позиционная борьба, кто-то из крупных воротил финансового мира интригует, пытаясь потопить корабль его бизнеса…
«Узнать бы, кто, — думал Зарудный, злобно уставившись в окно кабинета, — растоптал бы гада…»
И в это мгновение у него на столе заиграл веселый мотивчик. Зарудный вздрогнул и поднял глаза. Не сразу он вспомнил, что накануне положил туда мобильный телефон, который оставил ему для связи неуловимый Дупель, ловкий мошенник, который сумел обвести его вокруг пальца в истории с изумрудом.
Зарудный поднял телефон и ответил.
Злость, звучавшая в его голосе, могла бы расплавить айсберг средней величины.
— Зарудный слушает!
— Мой чернокожий друг просил передать вам пламенный привет!
— Достану я тебя вместе с твоим черножопым другом! — рявкнул Зарудный.
— Ой, как страшно, — хихикнул голос в трубке, — а что бы вы, интересно, хотели — чтобы мы вам отдали камень за здорово живешь и удовлетворились приятными воспоминаниями? Ведь признавайтесь — вы и не собирались отпускать моего друга с деньгами!
Зарудный промолчал: оба они прекрасно понимали, что Дупель прав.
— Короче, — голос Дупеля стал сухим, как полдень в Сахаре, и твердым, как политика Маргарет Тэтчер, — вы по-прежнему заинтересованы в камне?
— Да, — ответил Зарудный, с трудом справившись с ненавистью, бушевавшей в его душе.
— Но на этот раз обмен будет происходить на моих условиях. Ваш эксперт подтвердил подлинность камня, — последняя фраза прозвучала не как вопрос, а как утверждение, — но цена его на этот раз будет выше.
— Это еще почему?
— По двум причинам. Во-первых, потому что теперь вы точно знаете, чего этот камень стоит. И, во-вторых, в качестве моральной компенсации за попытку кинуть меня.
— Сволочь! — прошипел Зарудный.
— Сам такой! — парировал его собеседник.
— И насколько же поднялась цена?
— Ровно в два раза! — невозмутимо ответил Дупель. — Теперь изумруд стоит миллион долларов.
— Ты совсем сбрендил! — рявкнул Зарудный. — Где я возьму такие деньги?
— Это ваши проблемы, — холодно ответил голос в трубке. — Вы прекрасно понимаете, что камень стоит гораздо больше.
Зарудный понимал. Зарудный отлично это понимал. Камень был его последней надеждой спасти свою финансовую империю.
