заметила смуглую кожу, черные глаза и брови, нос с горбинкой…
— Дух… — слабеющим голосом крикнула Надежда, но струя из баллончика, пущенная Духом, не дала ей договорить.
Дух подхватил медленно оседающую Надежду и аккуратно положил ее на пол, потом с ненавистью посмотрел на приближающихся подчиненных. Вид у них был самый неприглядный. У Витька из порезов на голове струилась кровь и стекала по лицу, Крыса же зажимал пальцами глаза и постанывал.
— Хороши же вы бойцы, если одна баба-инвалид так вас разукрасила!
— Кой черт, инвалид! — злобно огрызнулся Витек. — Может, она и не инвалид вовсе? Может, она тут придуривается, симулирует?
— Прекратить базар! — вполголоса приказал Дух. — Выметаться отсюда надо как можно скорее.
Надежда пришла в себя довольно быстро: Дух побоялся, что тетка откинет копыта раньше времени, и плеснул из баллончика несильно. Прежде всего Надежда осознала, что лежит на очень неудобном ложе и не может пошевелиться — ноги и руки были крепко стянуты ремнями. Не открывая глаз, она попыталась вспомнить, что с ней случилось, а когда вспомнила, то чуть не застонала от бессильной ярости. Так глупо попасться! Принять старшего из бандитов за спасителя-доктора только потому, что на нем был белый халат!
Непростительная глупость! И теперь она за это поплатится.
Еще Надежду трясло, и пахло бензином — все ясно, они едут в машине, а привязана она к носилкам, значит, машина «Скорой помощи».
«Вообще-то умно, — подумала Надежда. — Кого удивит возле больницы „Скорая помощь“? Так они и Сырникову вывезли».
Вспомнив о Сырниковой, Надежда расстроилась — очень просто может быть и у нее такой быстрый конец.
В спину больно кололо и холодило. Это был тот самый костылик. Очевидно, когда Надежду переносили в машину, костыль зацепился за руку, так с ним и положили.
— Что-то долго она в себя не приходит, — обеспокоенно произнес голос с легким кавказским акцентом. — Проверь, Витек, не сдохла ли…
Надежда решила открыть глаза. Над ней склонилось лицо Витька, все в заклеенных пластырем порезах.
— Очухалась, лоханка старая! — с ненавистью процедил Витек. — Ух, я до тебя доберусь! Всю морду разбила!
— Да я до тебя пальцем не дотронулась! — возмутилась Надежда. — Под ноги нужно смотреть. Еще и имущество государственное попортил, а оно, между прочим, денег стоит. Больница-то на госбюджете, где они теперь денег на новый шкафчик возьмут?
— Заткнись! — заорал Витек и поднял было уже руку для удара, но Дух ловко перехватил ее и толкнул Витька на место.
— Здесь я командую, когда бить! — процедил он.
— У меня сердце больное, — на всякий случай соврала Надежда, — будете бить — сразу помру.
Бандиты никак на ее слова не отреагировали, и Надежда решила сменить тактику.
— Ребята, — начала она миролюбиво, — вы вообще-то не ошиблись? Может, вам кто-то другой нужен? В жизни я никаких криминальных дел ни с кем не имела, с вашей братией вообще первый раз близко познакомилась.
— Расскажешь, что видела — отпустим, — коротко промолвил Дух и отвернулся.
— Ага, так я и поверила, — протянула Надежда, — как Велору Михайловну отпустили? Нехорошо безвинного человека убивать, на том свете зачтется…
— Будешь болтать — рот заклею, — бросил снова Дух.
Надежда испугалась и замолчала, да скоро уже и приехали. Машина свернула, потом попетляла и остановилась. Надежду отвязали, она успела только прихватить костылик и порадоваться, что нынче вечером, собираясь звонить по телефону, она надела вполне приличный тренировочный костюм и вместо шлепанцев — тапочки, которые не сваливались с ног. Беднягу Сырникову похитили в одной ночной рубашке, а это унизительно…
Витек и проморгавшийся Крыса подхватили Надежду под руки и проволокли через двор к двери в дом, причем, когда она пыталась вертеть головой, чтобы определиться на местности, Витек пребольно шлепнул ее по затылку. Она успела только заметить, что тащат ее не в жилой дом, а в бывшее промышленное здание — склад какой-то.
Надежду с ходу проволокли на второй этаж, потому что на первом было весьма некомфортно: пустое гулкое помещение, не то гараж, не то сарай, пол цементный, а из мебели — сломанная табуретка.
На втором этаже был коридор и несколько дверей, Надежду впихнули в большую комнату, протащили через нее в другую, поменьше, и усадили на стул.
Кроме вновь прибывших, было там, в большой комнате, еще несколько рослых накачанных парней, трое сидели на продавленном диване, смотрели телевизор, двое играли в карты, и только один занимался делом — разбирал пистолет на маленьком столике у окна.
«Прямо какие-то партизанские будни, — вздохнула Надежда. — Очевидно, здесь, в этом доме, — бандитская база. Или хаза. Или малина, черт их разберет, как это называется. Это вообще неважно. Самый главный вопрос: как мне отсюда выбраться…»
Витек принес откуда-то две бутылки пива, протянул товарищу, сел поудобнее напротив Надежды и отхлебнул из бутылки. Она тут же почувствовала жуткую жажду, сухость в горле.
«Чтоб ты подавился, — пожелала она Витьку, — Как же мне себя вести? Отрицать все, говорить, что они приняли меня за другую, или вести переговоры — пускай дадут воды, в туалет сводят…»
— Ну, ребята, свободны, — заговорил появившийся Дух, — я сам с теткой побеседую.
— Что вас интересует? — холодно спросила Надежда, когда дверь за бандитами закрылась.
— Меня интересует все, что вы видели прошлой ночью: кто приходил в морг и что он или они там делали.
— Я ничего не видела, я ночью спала, — скороговоркой заговорила Надежда, но тут же сникла от сильной пощечины.
— Не будем терять время,:
— напомнил Дух, — в моем распоряжении паяльники, утюги и целая куча застоявшихся жеребцов. Они с удовольствием позабавятся.
Получив пощечину, Надежда дико разозлилась, поэтому слова Духа не произвели на нее желаемого впечатления. Это от сильного стресса и от ярости, поняла Надежда. Однако следовало ярость свою не показывать.
Надежда прижала руку к сердцу и сделала вид, что ей плохо, а сама напряженно думала. Придется сказать этому типу про косметичку и отдать ее. В конце концов, она не нанималась стеречь имущество неизвестной девицы. Но как бы так извернуться, чтобы эти ненормальные бандиты ее потом не убили?
Она подняла голову и внимательно посмотрела на Духа.
— Что-то подсказывает мне, — начала она, — что вы не позовете своих бугаев. Во-первых, я им неинтересна — возраст не тот. А во-вторых, мне почему-то кажется, что вы хотите услышать от меня все важное лично, так сказать, наедине. Или я не права?
И тут же получила вторую пощечину, еще сильнее первой.
«Следует признать, что это очень хороший аргумент в споре», — подумала Надежда и представила себе, как она сидит в кабинете своего начальника и пытается доказать ему, что он был не прав, когда дал ей в прошлом месяце такую маленькую прибавку к зарплате. Спорить с начальством все равно что плевать против ветра — это все знают. Но вот если воздействовать на начальство таким аргументом…
— Ну хорошо, — вздохнула она, — да, я сидела у окна и видела, как девица вошла в здание морга. Потом появились вы трое. Что там случилось внутри — вам лучше знать, но, должна сказать, что помощнички у вас дубиноголовые.
Дух был в бешенстве. Он сдерживался из последних сил — если дать волю своему гневу, то он может задушить проклятую тетку и тогда ничего не узнает об этом совершенно непонятном деле.
