сказала:
— Дорогой, не пытайся меня охмурить. Говори прямо: что тебе нужно? Может быть, мы и сумеем договориться!
Официант принес бутылку красного бордо, откупорил ее и разлил по бокалам. Загряжский поднял свой бокал, покрутил его, глядя, как вино играет в отблесках огня, притушил профессиональный масленый блеск глаз и сказал:
— Познакомь меня с Михаилом!
— С каким Михаилом? — спросила Калерия, чтобы выиграть время, пряча глаза и комкая в пальцах бумажную салфетку.
— Ты знаешь. С твоим двоюродным братом. С Кабанычем.
Калерия залпом выпила полный бокал вина, подняла на своего законного мужа полные застарелой неприязни глаза и спросила:
— Зачем?
— А вот этого, дорогая, я не могу тебе сказать.
Он был внешне спокоен, но Калерия Эдуардовна прожила с ним не один год. Она сразу почувствовала, что дело важное, ему просто необходимо, чтобы именно сейчас она свела его с Михаилом.
— Как хочешь. — Калерия сделала вид, что встает из-за стола.
— Подожди. — Интонация Загряжского стала просительной, и это порадовало Калерию Эдуардовну. — Подожди. Я хочу предложить ему сделку.., очень выгодную сделку, очень крупную. Пожалуйста, устрой нашу встречу. Я могу и сам попытаться выйти на него, но тогда разговор будет не таким доверительным…
Официант принес закуски. Калерия сделала над собой усилие и молчала, пока парень суетился перед столом, расставляя тарелки.
— Да он с тобой вообще говорить не захочет! — произнесла она, окинув мужа презрительным взглядом. — Он помнит, как ты со мной обошелся!
— Калерочка, не будем ворошить прошлое! — Загряжский положил ладонь на ее руку, посмотрел в глаза с хорошо отработанным лиризмом.
Не выпей она бокала вина, могла бы сорваться и бросить в него тарелкой. Теперь же Калерия Эдуардовна с удивлением почувствовала, что ласка ей приятна. Она мигом взяла себя в руки: больше ни капли спиртного, а то потеряешь над собой контроль, и мерзавец добьется всего, что ему нужно. Калерия вовсе не собиралась вот так, с бухты-барахты, выполнять его просьбу, не такие у них с мужем были отношения.
— Ладно, — Калерия вырвала руку, — я спрошу его, захочет ли он с тобой говорить. Встретимся через неделю.
Дальше ужин прошел в ничего не значащей беседе.
Эту неделю Калерия Эдуардовна посвятила частному расследованию. Она развила бурную деятельность, выяснила адреса и телефоны нескольких бывших сотрудниц Загряжского, нескольких жен его бывших сотрудников и бывших жен его теперешних сотрудников, двух его бывших секретарш, резонно рассудив, что бывшие жены и бывшие сотрудницы гораздо словоохотливее.
Она извела огромное количество французского парфюма и бельгийского шоколада, но выяснила в результате, что Загряжский владеет на пару с Посташевым частным конструкторским бюро, занимающимся разработками в области авиастроения, что он непричастен к торговле оружием, наркотиками, драгоценными и редкоземельными металлами, то есть к тем видам бизнеса, где участие Кабаныча кажется вполне естественным.
Оставалось предположить, что Аркадий хочет продать какую-то разработку своего конструкторского бюро на сторону и именно для этого ищет контакта с Михаилом, рассчитывая, ввиду как бы родственных с ним отношений, на посредничество и относительную безопасность.
Следующую встречу Загряжский назначил днем в дорогом и очень приличном кафе на Невском. В подвальчике было прохладно и пустовато, что не мешало важным разговорам.
Калерия Эдуардовна снова тщательно продумала свой туалет и остановилась на кремовом легком пальто — погода позволяла. Под пальто она надела деловой костюм кофейного цвета, что шло к ее карим глазам. Придирчиво оглядев себя в зеркале, Калерия осталась довольно своим внешним видом, преисполнилась уверенности в собственных силах и отправилась на встречу. В кафе, сняв пальто и удовлетворенно поймав заинтересованный взгляд мужа (он понимал толк в женщинах и умел оценить вкус, а костюм и вправду очень подходил к глазам), Калерия Эдуардовна поставила локти на стол, тем самым как бы обозначив твердость своей позиции, и вместо предисловия решительно заявила:
— Десять процентов.
— Что — десять процентов? — удивленно переспросил Загряжский. — Десять процентов чего?
Он профессиональным взглядом скользнул по точеной фигурке молоденькой официантки. Девушка была хорошенькой и улыбнулась Аркадию от души.
Калерия Эдуардовна сжала зубы и отчеканила:
— Десять процентов прибыли от этой сделки.
— Михаилу? — оживился Аркадий.
— Мне, — отрезала Калерия, — за то, что сведу тебя с ним. В противном случае он с тобой и разговаривать не станет.
— Ты с ума сошла! — Холеное лицо Аркадия покрылось красными пятнами. — Ты даже не представляешь себе, о чем идет речь! О каких суммах! О каких людях! Десять процентов? Ха-ха! Да я сам вряд ли получу больше десяти процентов! Я не один на этой стороне, а еще сколько возьмет Михаил за посредничество и безопасность? А кто еще будет участвовать в цепочке? Нет, об этом не может быть и речи!
Девушка принесла две чашки и чайничек голубоватого фарфора. Загряжский махнул ей рукой, чтобы не мешала, и это порадовало Калерию.
— Хорошо, — она внимательно смотрела на Загряжского: кажется, его волнение было вполне натуральным, значит, расклад интересов действительно в общих чертах такой, как он говорит, — хорошо, пусть будет пять процентов, но это — последнее слово. Больше я не отступлю. Если согласишься — сведу тебя с Мишей, нет — можешь искать покупателя на свою разработку в другом месте. Только, думаю, в любом другом месте ты, скорее всего, найдешь пулю.
Калория запустила пробный шар, упомянув о покупателе и разработке, и, судя по реакции Аркадия, попала в точку; в первую секунду ее слова не удивили Загряжского, а когда до него дошел смысл ситуации, он взглянул на жену с уважительным интересом: откуда, интересно, эта стерва Калера знает про разработку, когда она успела все это разнюхать?
— Ладно, — сказал он наконец, побарабанив длинными пальцами по столу, — пусть будет пять процентов. Это предел.
— И запомни, дорогой, — проворковала Калерия, развивая успех, — что это не тот случай, когда ты можешь пообещать наивной дурочке все, что угодно, рассчитывая впоследствии отвертеться от выполнения обещаний. Миша проследит, чтобы ты заплатил все до цента!
— Да уж знаю, — ответил Аркадий, неприязненно глядя на жену.
Он положил на стол деньги и вышел, сухо кивнув ей на прощание. Пирожное и чай остались нетронутыми.
Калерия Эдуардовна глубоко вздохнула и подозвала девушку:
— Принесите мне кофе покрепче! Умеет кто-нибудь в этом заведении варить настоящий кофе?
— Разумеется! — Девушка пожала плечами.
На этот раз Калерия Эдуардовна действительно встретилась со своим двоюродным братом. Миша здорово растолстел, обрюзг, заматерел, от прежнего человека остался только кривой волчий оскал. Внимательно выслушав сестру, он задумался.
— Понимаю, почему он захотел поговорить именно со мной, — сказал он наконец, — у меня есть хороший выход на очень богатых японцев. Я веду с ними дела по цветным металлам… Интересно только,
