напустилась…
Татьяна стояла возле будки, оглядываясь по сторонам.
И вдруг в сумке послышалась негромкая трель мобильного телефона. Татьяна схватила сумку, вытряхнула из нее содержимое. На асфальт полетели какие-то тряпки, бумаги, и в руке у нее наконец оказался заливающийся звонками маленький аппарат.
Надежда уже стояла рядом, с любопытством следя за событиями.
Татьяна включила кнопку ответа.
— Бумаги при тебе? — раздался в трубке хриплый голос.
— Да, — поспешно ответила Татьяна.
— Спускайся в метро, остановись возле книжного киоска на платформе и жди.
— Эй! — крикнула Татьяна, не обращая внимания на окружающих. — Паша у вас? Я должна его услышать, чтобы увериться, что он жив!
— Услышишь, услышишь, — ответил хриплый голос после небольшой паузы, — вот тебе твой Паша.
Несколько секунд в трубке не было слышно ни звука, но наконец раздался голос Грибова:
— Танюша, я жив.., я не понимаю, что случилось, обратись в милицию…
После этих слов послышался негромкий крик, звук удара, и прежний хриплый голос сказал:
— Ты его не слушай. Если хочешь его живого увидеть — делай, как я велел.
— Я все сделаю, — быстро ответила Татьяна, — только обращайтесь с ним по-человечески! Он же инвалид!
— Не бойся, не бойся, — похититель чуть слышно рассмеялся, — получишь его в лучшем виде.
Трубка замолкла.
Татьяна убрала мобильник в карман и подняла глаза на Надежду Николаевну:
— Все, я пойду. Давай документы.
— Они не следят за нами, — сказала Надежда.
— Что? О чем ты говоришь?
— Они ничего не сказали, значит, не знают, что нас двое.
— Ну и что?
— Я пойду за тобой следом.
— Зачем это нужно? — Татьяна отшатнулась как от удара. — Это опасно! Они могут причинить зло Паше.
— Они ничего не сделают! Я не бросаюсь в глаза.
Кто я такая? Обычная немолодая женщина. Ты ведь не пошла в милицию, выполнила их требования.., а так я хотя бы увижу, что ты сама жива, с тобой ничего не случилось.., и если они нападут на тебя — вот тогда уже я обращусь в милицию. В этом случае все равно ничем уже нельзя будет повредить.
— Они не нападут! — заявила Татьяна с фанатической убежденностью. — Они выполнят уговор, если я его выполню.
— Так будет спокойнее, — мягким голосом повторила Надежда, — я постараюсь идти за тобой незаметно.
Татьяна задумчиво посмотрела на нее и наконец кивнула:
— Хорошо. Давай документы.
Она расстегнула свою сумку, и Надежда осторожно положила туда конверт с компакт-дисками и бумагами.
— Ни пуха ни пера! — напутствовала она подругу, и они направились ко входу в метро.
На станции в этот час было очень людно — толпы народа возвращались с работы. Платформа была заполнена людьми, и Надежде трудно было следить за передвижениями Татьяны. Она увидела, как та остановилась возле книжного киоска и замерла в ожидании.
Правда, та же самая многолюдность играла им на руку в том смысле, что позволяла подойти к Татьяне довольно близко, не опасаясь быть замеченной.
Вот Татьяна достала телефон из кармана, внимательно выслушала инструкции и направилась к подходящему поезду, двигающемуся в сторону центра.
Надежда пошла следом. В этом направлении ехало гораздо меньше людей, вагоны были полупустыми, и Надежда, чтобы не слишком бросаться в глаза возможному наблюдателю, вошла в соседний с Татьяной вагон, откуда она могла отчетливо видеть подругу.
Поезд проехал «Удельную», приблизился к станции «Пионерская». Двери открылись.
Неожиданно Татьяна поднесла к уху телефон, вскочила со скамьи и шагнула к выходу из вагона. Надежда тоже бросилась к дверям, но в последний момент увидела, что Татьяна остановилась перед открытыми дверями, снова послушала телефон и осталась в вагоне — видимо, тот, кто отдавал ей по телефону приказы, хотел обмануть возможных преследователей, сбить их со следа.
Двери закрылись, и поезд пошел к станции «Черная речка».
Здесь повторилась та же история: Татьяна встала со скамьи, подошла к двери, не отрывая от уха мобильный телефон, и замерла в дверях, ожидая следующей команды.
Надежда стояла, внимательно наблюдая за ней, как бегун за стартовым пистолетом.
'Двери закрываются, — объявил голос в динамике, — следующая станция — «Петроградская».
И в этот момент Татьяна шагнула на платформу.
Надежда Николаевна едва успела выскочить следом, сжимающиеся двери чуть не придавили ее.
Татьяна снова выслушала приказ и перешла на другую сторону платформы — к поезду, направляющемуся в сторону проспекта Просвещения.
Этот поезд был плотно набит людьми, возвращающимися из города в спальные районы. Здесь, чтобы не потерять Татьяну из виду, нужно было держаться к ней как можно ближе, и Надежда вошла в тот же самый вагон.
В плотной человеческой массе она не могла пробиться ближе к Татьяне, но видела в дальнем конце вагона темно-синее пятно ее плаща. Теперь очень трудно было сохранить нужную для наблюдения мобильность. Надежда остановилась возле самой двери, чтобы успеть быстро выйти на станции вслед за Татьяной, — и ее тут же обругал толстый красномордый пенсионер:
— Что уперлась? Проходи внутрь вагона, курица!
Надежда с трудом удержалась от достойного ответа, ей очень хотелось обозвать этого хама боровом, как он того заслуживал, но это привлекло бы к ней внимание окружающих, и она, проглотив обиду, вполголоса ответила, что ей скоро выходить.
Когда поезд остановился на «Пионерской», Надежда привстала на цыпочки, чтобы не упустить Татьяну из виду. Синий плащ оставался на месте. Двери захлопнулись. Привязчивый пенсионер снова завелся:
— Чего же не вышла? И ездит, и ездит, сама не знает куда, только трудящимся людям мешает!
В слове «людям» он сделал ударение на последний слог, и это удивительно подошло к его образу. Надежда сделала над собой усилие и, вместо того чтобы огрызнуться в ответ, улыбнулась пенсионеру. Он мгновенно замолчал, побагровел от злости, но больше не вязался.
Поезд проехал перегон и остановился на «Удельной». Надежда снова приподнялась на цыпочки под полным ненависти взглядом толстого пенсионера.
И очень вовремя, потому что синий плащ уже выплыл на платформу.
— До свидания! — сказала Надежда борову с чарующей улыбкой и вышла из поезда.
Синий плащ уже плыл по эскалатору, и Надежде пришлось прибавить шагу, чтобы не потерять Татьяну из виду. Выйдя на улицу, она оказалась в хаосе торговой зоны и здесь еще больше прибавила шагу, протискиваясь в толпе. Синий плащ мелькал впереди, двигаясь в сторону перрона пригородной электрички.
Татьяна поднялась по ступеням на перрон, Надежда Николаевна устремилась следом, и вдруг ее остановил молодой человек с повязкой на рукаве:
— Ваш билет! Или у вас пенсионное?
