— Все нормально с моим голосом, — огрызнулся бизнесмен, — о каких к черту деньгах идет речь, если вы убили заложника! Деньги вам были приготовлены. — Сам не зная, почему, он начал говорить вполголоса, как будто был в машине не один.
— Мы его убили, козел жирный, когда ты нам пустышку подсунул! И нечего передо мной идиота изображать!
— Ладно, вы тоже не придуривайтесь. Прекрасно знаете, что деньги пропали, что Черкасов успел их спрятать, а если бы вы, идиоты, не поторопились его убить, то деньги были бы у нас.
— Не у нас, а у меня! — проскрипел голос.
— Вот как! — холодно проговорил бизнесмен. — Но теперь, когда делом интересуется милиция, когда деньги пропали, а Рубен убит, говорить нам не о чем.
— Слушай, если будешь дальше ваньку валять, я твоим компаньонам прибабахнутым — или они тебе хозяева? — дам пленочку послушать, на которой наш разговор записан, как ты со мной договаривался своих кинуть, за Рубена выкуп получить и поделить... Что, валидольчик ищешь? Ищи, ищи, дорогой, ты мне живой нужен.
— Какая..., какая пленка? Это блеф. Не может быть никакой пленки... Это на набережной было, рядом никого и ничего.
Ответом ему был сухой металлический смех.
— Ты наивный, как целлулоидный пупс!
Что, не знаешь, как далеко техника зашла?
Короче, тебе на выбор: или находишь деньги — только теперь уже делим их не на твоих условиях, а на моих: мне — сто процентов, тебе за моральный ущерб — ноль без палочки.
Если такой вариант тебя не устраивает — опять-таки, как в анекдоте, возможны два варианта: или я тебя сам на кусочки нашинкую, или открою глаза твоим дорогим коллегам, и они эту процедуру произведут вместо меня.
Я лично склоняюсь ко второму варианту: удовольствие такое же, а возни меньше. Особенно китаец у вас суров: деловой мужчина, спокойный, но если его кто подставил или кинуть попытался — страшнее его никого нет.
Мужчина за рулем побледнел как полотно.
Потеряв контроль над собой, он проскочил перекресток на красный свет и чуть не врезался в чей-то «мерседес». С трудом справившись с управлением, он свернул к тротуару, остановил машину и перевел дыхание. Затем нажал кнопку отключения мобильника.
Вот они и наступили, настоящие неприятности, а он-то по наивности думал, что все обойдется. Тогда, полтора месяца назад, он думал, что в голове у него созрела вполне приемлемая идея. Похитить Рубена, запросить выкуп, концерн вынужден будет заплатить, никуда не денется. Деньги поделить с похитителями и быстро переправить свою часть за границу, пока есть надежный канал. А то тут, в России, становится трудно существовать, пора уже переезжать в спокойную страну. Он никогда бы не решился на подобное, но уж очень достал его Рубен, а потом он нашел надежных, как ему казалось, людей совершенно со стороны. Это были гастролеры, приехали ненадолго, сделали свое дело и отбыли в неизвестном направлении. Долго тут гулять им не позволили бы, местные бандиты замучили бы разборками. И все бы удалось, если бы сволочь Черкасов не спутал все карты.
Черкасова эти кретины сгоряча убили, баба его смылась, в концерне все смирились с тем, что деньги пропали, и он сам почти смирился, утешая себя тем, что избавился от Рубена, хотя без Рубена дела в концерне действительно пошли плоховато. И вот теперь, через полтора месяца, вдруг прорезались похитители и требуют, видите ли, денег. Он понимал, почему они так долго ждали — их не было в городе, удрали и отсиживались где-то после того, как устроили такой шум в городе. И чем ему это грозит? Могут расстрелять его в машину, как Черкасова, но еще больше его беспокоило то, что дело может дойти до Ли Фана. С китайцем действительно шутки плохи. Значит, надо действовать. Лежат где-то проклятые деньги, спрятанные Черкасовым, и он должен их найти. Конечно, никому отдавать их он не собирался, искать надо лично для себя, а потом бросить тут все и линять.
Раздался звонок.
— Что замолчал? — послышалось в трубке. — Перевариваешь информацию?
— Да, перевариваю. Дайте мне хотя бы месяц. Ничего не предпринимайте. — Мужчина постарался, чтобы в голосе у него прозвучал страх.
— У тебя времени почти два месяца было, а ты еще просишь!
— Я искал деньги, все это время искал...
— Плохо искал!
— Как умел, — огрызнулся мужчина. — Появилась ниточка...
— Почему я должен тебе верить? — тянул похититель.
— А что еще тебе остается? — спросил мужчина. — Ну сдашь ты меня китайцу, а тебе-то с этого какая корысть? У китайца денег точно не получишь. Так что жди месяц.
«Дожидайся!» — подумал он про себя.
— Ладно, но не думай, что от меня сможешь уйти. За тобой мои ребята постоянно следить будут. Так что за рулем будь осторожен, еще врежешься в джип какой-нибудь, платить придется, а у тебя сейчас с деньгами туго будет.
В трубке раздался сигнал отбоя.
«Как же, следить ты будешь, — зло подумал мужчина, — у тебя самого сейчас земля под ногами горит».
Однако ему было страшно. Больше всего он боялся спокойного сдержанного китайского бизнесмена господина Ли Фана. 'Он знал, какие слухи ходят по городу о том, как господин Фан расправляется с теми, кто пытался его обмануть. Эти люди пропадали бесследно, а если потом случайно находили то, что от них осталось, — даже у бывалых людей волосы вставали дыбом от увиденного.
Придя в себя, отдышавшись и обдумав сложившуюся ситуацию, мужчина выработал первоначальный план действий. Первым делом он отправится в оздоровительный центр «Ольгино».
К стойке администратора подошел полноватый, хорошо одетый мужчина и робко кашлянул. Женщина за стойкой отложила любовный роман и подняла на него вопросительный взгляд.
— Здравствуйте, — смущению посетителя не было границ, — вы понимаете, у вас здесь несколько недель назад..., отдыхала моя жена, Ольга Ивановна Сидорова...
Дама— администратор заинтересовалась.
Мужчина производил приятное впечатление, во всяком случае сразу видно, что человек небедный. Что-то уже было у них с этой Сидоровой... В голове смутно бродили какие-то воспоминания.
— Ну и что вы хотели бы? — поощрила она робкого посетителя.
— Понимаете, — он смущался и прятал глаза, — я хотел бы спросить вас, с кем она здесь встречалась, с кем общалась, с кем проводила время... Честно говоря, я подозреваю, что она здесь встречалась..., ну, сами пони; маете...
На стойке что-то приятно зашуршало. Администраторша сделала неуловимое глазом движение рукой, и купюра исчезла, как исчезает легкомысленная муха, засидевшаяся на солнышке и не заметившая в опасной близости изумрудно-зеленую лягушку.
— Ах, вот что вас интересует, — протянула администраторша потеплевшим голосом.
Ситуация стала ей понятна: она вспомнила Ольгу Сидорову, это была молодая интересная женщина, младше ее собеседника лет на пятнадцать, что само по себе ни о чем не говорило. Просто муж слишком ревнив. Администраторша была не та, которую в свое время расспрашивали ребята из концерна. Той страшно попало, ее чуть не уволили с работы. Она бы не поверила в историю с ревнивым мужем, потому что помнила, как серьезно парни расспрашивали ее про Ольгу Сидорову. Но эта, нынешняя, ни о чем не подозревала, она посчитала, что дело вполне житейское.
— Голубчик, — заворковала она, — да вы представляете себе, что у нас тут происходит?
Да ведь у нас оздоровительный центр! Дамы приезжают сюда поправить здоровье и внешность, так что ни о каких любовных свиданиях не может быть и речи. Какая женщина потерпит, чтобы любимый человек видел ее в разобранном, так сказать, состоянии! А уж потом, когда пройдут курс процедур и
