декоративных пальм.
Эльвира Карловна курила и тасовала пухлую колоду карт. Перед ней на столе стояла хрустальная пепельница, заполненная окурками.
Я присела на стул напротив и получила возможность рассмотреть гадалку.
Очевидно, подчиняясь требованиям мистического имиджа, Эльвира Карловна сотворила себе прямо-таки оперный макияж под царицу Клеопатру. А может, это было продиктовано необходимостью, потому что без такого щедрого слоя штукатурки она больше была похожа на Марью Ивановну, а не на Эльвиру, да еще Карловну.
— Спрашивайте, девушка, — улыбнулась мне гадалка, — карты не врут, люди — сколько угодно, а карты всегда говорят только правду.
Я пожала плечами, пока не зная, что спросить, я ведь сюда пришла за компанию, а пришлось играть первую скрипку.
— Проблемы с мужчиной? — стала нащупывать пути ко мне Эльвира Карловна. — Или карьерный рост?
Я впервые подумала, что, собственно, по большому счету меня ничего и не волнует в этой жизни. Пусть все идет, как идет. Откашлявшись, я попросила:
— Просто погадайте мне, пожалуйста, если можно.
— Значит, на жизнь, — задумчиво протянула Эльвира Карловна и протянула мне колоду карт. — Левой ручкой от себя сними шапочку.., вот так…
Она начала раскладывать. Таких интересных карт я еще не видела. Тут были рыцари с мечами и с дубинами, скелеты и башни и еще что-то, такое же сказочное. Я улыбнулась, подумав, что за сказкой, наверное, сюда и пришла.
Эльвира Карловна оказалась опытной гадалкой, и уже через несколько минут я, помимо своей воли, заинтересовалась тем, что она мне говорила, еще через несколько минут плотно задумалась о двух королях, сейчас находящихся рядом со мною, один из которых старше либо казенный, а второй молодой-холостой- неженатый.
Самое смешное, что я всерьез задумалась: а не влюблен ли в меня Кряжимский? То, что наш Ромка иногда вздыхает или зевает мне вслед, я уже слышала, но его считать за мужчину было бы просто смешно. Однако под определение молодого да неженатого он вполне подходил.
Сеанс гадания закончился плавно, оставив после себя тихое ощущение умиротворения.
Освободив меня от ста пятидесяти рублей, Эльвира Карловна посоветовала мне еще напоследок во время сна класть под подушку молитвенник, чтобы нечисть в мои сны не заглядывала.
Поблагодарив служительницу болтологии за ее тяжкий, но нужный труд, я вышла из комнаты.
— Ну как? — совсем уж потерянным голосом спросила у меня Маринка.
— Класс, — ответила я, — только почему ты меня не предупредила, что это удовольствие будет таким дорогим? Я бы обошлась и без гаданий.
— Кстати, займи мне немного денег, я потом отдам, — спохватилась Маринка.
Я вздохнула. Это «немного» полностью освободило мой кошелек от непосильной ноши, и теперь я должна была бы по идее чувствовать себя легко.
Запустив Маринку к Эльвире, я присела рядом с Виктором. Он продолжал спокойно смотреть телевизор и только бросил на меня один быстрый взгляд, но по своей привычке промолчал.
Я тоже взглянула на него. Поняв меня не правильно, — мужчина, что с него возьмешь, — Виктор кивнул на телевизор и пояснил:
— Чечня, бомбежки…
— Да-да, — поддержала я разговор, — умные люди показали нашим воеводам на примере Косово, как нужно воевать. Оказывается, на войне и людей можно беречь. Как странно, правда?
Виктор снова кивнул, я закурила, присмотрев для сбрасывания пепла цветочный горянок на подоконнике. Очень удобно — только протяни руку. Невинное удовольствие за сто пятьдесят рублей.
Мне показалось, что Маринка отсутствовала долго, гораздо дольше меня, я просто извелась вся на неудобном диване, смотря неинтересные передачи и куря надоевшие сигареты.
Когда она наконец выпорхнула в гостиную, я, не дожидаясь ее слов, вскочила и радостно произнесла:
— Едем?
— Подожди, — досадливо махнув рукой, ответила Маринка и убежала в коридор. Почти сразу же она вернулась с блокнотом в руке и снова скрылась в комнате у Эльвиры.
«Вот тебе и на, — удивленно подумала я, — а ведь ей, кажется, диктуют и исходные данные ее пиковых королей. Может, я зря не проявила большого любопытства? Сейчас не гадала бы, кто по мне сохнет».
Окончательно Маринка вышла только минут через пять, и мы наконец ушли отсюда.
— Что ты там записала? — спросила я у Маринки, когда мы сели в машину, каждый на свое место. Белой «Ауди» уже здесь не было. — Ты почему молчишь? — продолжала я лениво скачивать информацию со своей подруги, — она тебе продиктовала смету своих услуг на будущее?
— Да нет, — Маринка нахмурилась, помолчала в нерешительности, а потом сказала:
— Эльвира Карловна нагадала мне неприятности на работе и смерть знакомого человека и для меня смертельную опасность и предупредила, что нужно сделать, чтобы ослабить пагубное влияние черного астрала.
— Черный астрал — это какой-то брюнет или негр? — рассеянно поинтересовалась я.
Маринка приоткрыла было рот, чтобы кинуться в объяснения, но почему-то передумала и оставила меня в темном неведении относительно этого важного вопроса. Вместо этого она, обернувшись назад, как- то очень уж жалостливо посмотрела на меня. Недоуменно взглянув на нее, я криво усмехнулась.
— Не забывай, мать, — зловещим голосом проговорила я, — что гадатели стараются напрямую не рассказывать ничего… А про смертельную опасность, что там было?
Маринка отвернулась от меня и промолчала. Действительно: какой толк общаться с профанами?
Виктор завел машину и тронул ее с места.
Мы, покачиваясь на рытвинах и подпрыгивая на крышках колодцев, выехали со двора на дорогу, и Виктор, быстро осмотревшись, помчался в направлении моего дома.
Дорога, спускаясь вниз, извилисто вела в сторону центра из этого пропахшего химией и магией захолустья. Слегка затормозив перед первым поворотом, Виктор заложил плавный вираж и, когда мы выруливали, то увидели впереди слева стоящую невдалеке от освещенного коммерческого ларька знакомую белую «Ауди».
— А вон и Рита со своим ясным соколом, или как она его назвала? — показала мне Маринка, забывшая уже, что она на меня в некотором роде обижена. Я посмотрела и точно разглядела отходящую от ларька Риту, одетую в енотовую шубу. Рита, осторожно ступая по льду, направлялась к «Ауди», прижимая к груди большой пакет, наполненный до самых краев.
— Как замучила жажда девочку, — умильно проговорила Маринка, — смотри, сколько апельсинового сока накупила… Жалко ее, сиротку несчастную.
— Ага, — подхватила я ее реплику, — сейчас ее Макс разглядит объем покупок и прямо-таки подпрыгнет на месте от удивления.
До белой «Ауди» оставалось приблизительно два десятка метров, как вдруг мои слова сбылись самым буквальным образом.
Мне показалось, что «Ауди» подпрыгнула на месте, раздался громкий хлопок, и в одно мгновение всю машину охватило пламя. В разные стороны от нее полетели дымящиеся куски обшивки и деталей.
Виктор, резко ударив по педали газа, вывернул руль, и моя «Лада» перемахнула через невысокий бордюр и застыла в двух шагах от стены какого-то здания.
Почти одновременно хлопнули дверки, и мы с Маринкой выскочили из «Лады» наружу. Виктор заглушил мотор и вышел только после этого, но все равно оказался раньше нас около горящей машины. Не знаю, как у него это получается, но так он действует всегда: внешне вроде неторопливо, но всегда резче и быстрее меня.
