– Видите ли, должна быть зацепка – что-то такое, от чего все бросились бы читать эту статью.
– Но ведь это и так увлекательнее любой фантастики – машиной управляет мысль человека! Прямое взаимодействие мозга с компьютером. Весьма полезное применение телепатии на практике...
– Я понимаю, но все это пока абстракция, дело будущего. Я должна предъявить редактору нечто более занимательное, чем любопытные теории или многообещающие статистические выкладки. А пока я ничего другого не вижу.
Они поднялись по ступенькам и вышли на бетонную площадку перед зданием. Где-то тихо звучал вальс Шопена. Сначала Джоанна подумала, что это радио или запись, но тут пианист сбился и повторил фразу. Наконец они оказались на улице, и шум города заглушил музыку.
Когда они уселись за свои, теперь уже постоянный, столик у Марио – который, по настоянию Джоанны, оплачивала редакция, – Сэм вдруг перестал хмуриться и оживился, словно его захватила какая-то новая идея.
– Есть одна штука, я уже много лет хочу ею заняться, – сказал он, когда они сделали заказ. – Это получалось у других, значит, получится и у нас. И если уж она не заставит читателей прочесть статью от начала до конца, тогда я не знаю, чем им еще можно угодить.
– Выкладывайте.
– Эксперимент, в котором будет участвовать вся группа – причем вы тоже к нам присоединитесь. Мы попробуем создать привидение.
Джоанна вытаращила на Сэма глаза:
– Просто, чтобы я знала, в чем мне придется принять участие, – вкрадчиво сказала она, – объясните, мы что, будем должны кого-то убить? Или у вас есть другой метод создания привидений?
– Убивать никого не придется, – рассмеялся Сэм. – Это будет призрак человека, которого никогда не существовало. Мы его сами сделаем – или ее.
Джоанна молча смотрела на него, обдумывая эту идею.
– Ладно, – сказала она наконец. – Расскажите мне, как мы создадим привидение.
– Прежде всего надо договориться о том, что мы понимаем под этим словом. Вот вы, например?
– Ну, «привидение» – это нечто потустороннее, оглашающее по ночам своими стонами старинные замки.
– И оно является, чтобы покарать убийцу, предостеречь кого-то или просто потому, что не может забыть свои излюбленные места?
– Что-то в этом роде.
Сэм пренебрежительно махнул рукой:
– В такие привидения я не верю.
– А я вас в этом и не подозреваю. Так в какие же?
– Вам никогда не встречался такой термин – «тулпа»?
– Нет.
– Это тибетское слово; оно означает «овеществленная мысль». Когда вы определенным образом создаете что-то в своем воображении, это «что-то» становится явью.
Джоанна скептически приподняла бровь:
– Я поверю в это, только если увижу.
– В том-то и дело, что именно увидите.
– Продолжайте.
– Вспомните, что вы слышали о том, как обычно являются призраки. Каждый раз это одна и та же история. Все начинается с непонятных звуков, странных шагов, открывающихся и закрывающихся дверей, холодных дуновений и необычных запахов – это общее для всех случаев «присутствия потусторонних сил». Может наблюдаться феномен полтергейста – а потом, рано или поздно, люди начинают видеть. Иногда – что-то похожее на плывущее облако, а иногда – вполне реальную фигуру человека, который проходит по коридору или заглядывает в окно.
– Лично я, – перебила Джоанна, – ничего такого не видела.
Сэм пожал плечами:
– Да и я тоже. Но свидетельств, что это случается, предостаточно. Куда сложнее проглотить объяснения, которые для этого предлагаются. Привидения, если вдуматься, вещь весьма распространенная. Стоит углубиться в историю любого дома, обнаружится, что с кем-то когда-то что-то нехорошее там произошло. Даже если дом новый, наверняка окажется, что на его месте когда-то стоял другой дом. Одним словом, если постараться, всегда можно найти объяснение появлению призрака – но это все равно, что увидеть фигуры в языках пламени или в проплывающих облаках, если смотреть на них достаточно долго.
– И что вы хотите сказать?
– Я хочу прежде всего спросить – почему призраки так однообразны и неоригинальны? Они раз за разом делают одно и тоже и одеты всегда одинаково – сколько бы раз и сколько людей их ни видели. Они больше похожи на моментальные фото или воспоминания, чем на живые события. А воспоминания хранятся в мозгу человека. И я думаю, что оттуда берутся и призраки: из головы тех людей, кто их видит.
– Галлюцинации?
– Определенного рода.
– А сколько всего родов?
– Ну, есть галлюцинации, которые видит один человек, а есть такие, которые видит группа людей, благодаря телепатии.
– Если предположить, что телепатия существует.
Сэм кивнул в ответ на эту поправку, но сказал:
– Медициной получены свидетельства, позволяющие это предположить.
– Каким образом?
– Есть стандартная процедура для регистрации изменений в физическом состоянии мозга в ответ на определенные раздражители – например, направленный в глаза свет или звук камертона, поднесенного к уху. Так вот, это установленный факт, что мысль, спроецированная на мозг другого человека, способна вызвать такую же физиологическую реакцию.
На лице Джоанны ясно читалось сомнение:
– Ну что ж, остается только надеяться, что вы не морочите мне голову. Но учтите, я всегда могу это проверить.
Сэм засмеялся:
– Валяйте, проверяйте. Телепатия давно стала общим местом, хотя не все люди это осознают. Впрочем, я не собираюсь ничего вам доказывать, потому что человек верит тому, чему хочет верить. Я просто хочу сказать, что телепатия представляется мне наиболее вероятным объяснением тому факту, что призраков могут видеть или слышать сразу несколько человек. И эксперимент, который я предлагаю поставить, послужит этому подтверждением.
– Вы говорите, такой опыт уже проводился?
– И не однажды. А теперь, по-моему, настало время создать новое привидение и повнимательнее изучить эту гипотезу.
К концу обеда Джоанна поняла, что нашла то, что искала. Меньше двадцати минут ушло у нее на то, чтобы отпечатать свои записи и отнести Тэйлору в кабинет. Он вялой рукой взял листочки, поднес их к глазам с таким видом, будто это ничтожное усилие чрезвычайно его утомило, а прочитав, выпустил из пальцев.
– Займись этим, – томно проронил он.
Джоанна вышла из кабинета, чувствуя себя триумфатором. В устах Тэйлора слова «займись этим» означали то, что у нормальных людей называется состоянием крайнего восхищения.
