– Иногда, – сказала она, помолчав, и добавила уже более жизнерадостно: – Обычно я говорю себе, что если бы было проклятие, оно бы уже подействовало, а я ничего такого не чувствую.
Сэм рассмеялся:
– Ну, тогда я за вас спокоен.
Поток пассажиров с автобуса вдруг вклинился между ними, и, чтобы удержать Джоанну, Сэм подался вперед и поймал ее за руку.
Совершенно неожиданно для себя Джоанна почувствовала, что ей нравится его прикосновение.
Глава 9
В конце концов Джоанна решила, что профессиональный долг требует сделать с Сэмом подробное интервью. В такой формулировке не было изъянов, и Джоанна осталась собой довольна.
Сэм согласился сразу и, к ее немалому удивлению, предложил встретиться у него дома, чтобы им никто не мешал. Например, на этой неделе, сказал он. Попьем чаю. Идет, ответила Джоанна, внезапно поняв, что нельзя интересно написать о человеке, если ты не видел, как он живет. А фотографа, если понадобится, можно будет прислать потом.
В четверг, в условленные четыре часа, она вышла из такси возле его дома. Сэм жил в древнем с виду здании на Риверсайд Драйв. Квартира его располагалась на пятом этаже, и из окна открывался изумительный вид на реку. В остальном же она была обшарпанная и неудобная, зато, что самое главное, с твердой арендной платой. Он сказал, что квартира перешла к нему от школьного друга. По обстановке комнат было видно, что они давно уже служат людям науки. Почти вся мебель и основная часть книг, которыми были уставлены все полки на стенах, принадлежали предыдущим съемщикам, которые никак не могли выбрать время забрать их. Но это роли не играло. Все вещи продолжали исправно служить Сэму, и он ничего не выбрасывал, пока что-нибудь окончательно не разваливалось.
Выпив по чашечке «Эрл Грей» с экзотическими пирожными из бельгийской кондитерской, которую Сэм обещал потом показать Джоанне, они перешли к интервью. Диктофон Джоанны на столе тихо мотал пленку, и несколько раз за время беседы она вставляла чистую кассету. Джоанна узнала, что отец Сэма – врач, и у него практика на полуострове Кейп-Код. Он уже пять лет обещает жене уйти на покой, но сам и не думает предпринимать никаких шагов в этом направлении. У Сэма, похоже, было счастливое детство – он плавал на лодке, катался на лошадях и лазил по деревьям в свое удовольствие вместе со старшими братьями, один из которых теперь профессор истории в Гарварде, а другой – кардиохирург в Чикаго. Что касается Сэма, то он, как выяснилось, имел степень магистра физики и доктора психологии.
– Ничего себе, семейка у вас, – сказала Джоанна. – Даже завидно.
– Это все отец. Он никогда не заставлял нас чем-то заняться, а старался заинтересовать. Если у нас возникали какие-то вопросы, у него или находилась нужная книга в библиотеке, или он приносил ее на следующий день и оставлял на видном месте. У него настоящий талант развивать детский ум.
– А ваша мать?
– Она у меня деятельная натура – рисует, играет на гобое в местном оркестре и еще пишет романы.
– Может быть, я что-то читала?
– Вряд ли. У нее вышел только один, да и то лет двадцать назад, но она не унывает. Еще и путешествует – в прошлом году ездила в Китай.
– Вас послушать, они просто страшные люди, – улыбнулась Джоанна.
Сэм рассмеялся:
– Обыкновенная среднестатистическая американская семья.
– В таком случае, у меня – необыкновенная.
Родителей Джоанны никак нельзя было назвать людьми неинтересными, но в сравнении с родными Сэма они показались бы простоватыми. Отец ее был сначала военным летчиком, потом работал пилотом на гражданских линиях, пока не стал главой авиакомпании. Мама же всегда была просто мамой: не домохозяйкой, приклеенной к кухонному столу, но и не богемной путешественницей, сочиняющей романы. И Джоанна, которая росла в семье, где книгам много внимания никогда не уделялось, привыкла черпать пищу для размышлений из телевизора. Но она упорно трудилась и поступила в Веллсли, учиться на журналиста. Приятнее всего в ее работе было то, что она постоянно приобретала новые впечатления, не только не тратя на это средств, но еще и получая за это деньги.
– Да, кстати, – наконец решилась спросить Джоанна, надеясь, что ее вопрос прозвучит небрежно. – Вы когда-нибудь были женаты?
– Нет, – просто сказал Сэм, словно этого было достаточно.
– А позвольте спросить, в чем, по-вашему, причина того, что вы до сих пор холостяк? – Джоанна улыбнулась, словно хотела ободрить застенчивого человека, который не любит говорить о себе.
Он пожал плечами:
– Наверное, это судьба.
– Но для вас это хорошо или плохо?
– Да как вам сказать... Даже не знаю. Пару раз я был близок к тому, чтобы жениться, но не сложилось. – Он снова пожал плечами. – В нашей семье мужчины всегда поздно вступали в брак.
Джоанна решила больше не касаться этой темы. В конце концов для статьи это было не так уж важно.
– Тогда расскажите мне, – попросила она, поудобнее устроившись в глубоком кожаном кресле, – как вы начали заниматься тем, над чем сейчас работаете?
– Даже не знаю, что и сказать. Это произошло само собой, постепенно, шаг за шагом.
– Но шаги были весьма любопытными. Вы начинали с физики, потом стали психологом, а затем – парапсихологом. Наверное, что-то вас к этому подтолкнуло?
Сэм покачал головой, словно искал ответ и извинялся, что не может его найти.
– Просто я всегда занимался тем, что мне было интереснее всего. И вот куда, в конечном итоге, меня это и привело.
– Но вы мне как-то говорили, что лично никогда не сталкивались с паранормальными явлениями, не видели призраков, не предсказывали будущее. Значит, вами движет исключительно любопытство?
И вновь Сэм помедлил с ответом.
– Кажется, однажды, много лет назад, произошла одна вещь, которая, видимо, как-то связана с этим. – Лицо его стало отрешенным, словно он сосредоточился на чем-то далеком. – Я помню только, что шел по дороге. Был чудесный денек, начало июня. Я был один, и вдруг меня поразила одна мысль. Как будто вспышка в мозгу. Наверное, я даже не сбился с шага. Если бы меня в ту минуту кто-нибудь видел, он бы не заметил никаких перемен. Но мне показалось, что произошло нечто из ряда вон выходящее. – Он помолчал, потом снова заговорил, и опять замолчал, покусывая губы, словно мучительно пытался подобрать верные слова: – Этим из ряда вон выходящим событием был просто сам факт моего существования – я жив, я мыслю, и это мои ноги ступают по тропе. Я как бы оказался одновременно внутри и снаружи собственного тела. И при этом – чего раньше я никогда не осознавал – я был еще частью окружающего меня пейзажа – пейзажа, который странным образом стал для меня новым и незнакомым, хотя вокруг совершенно ничего не изменилось. Это ощущение было жутким и захватывающим одновременно. Длилось оно не больше пары минут, но пока они шли, время ничего не значило для меня. И можно сказать, что с тех пор оно вообще мало что для меня значит, – он взглянул на нее с виноватой улыбкой, будто надеялся, что она удовлетворится этим ответом, ибо больше сказать ему нечего. – Обыкновенное, простое чувство единства со вселенной. Странно лишь, что мы находим его странным, в то время как у народов, которые мы привыкли обзывать примитивными, оно присутствует всегда.
На секунду задумавшись, Джоанна спросила:
– Когда же это с вами произошло?
– Ну, много лет назад.
