воспринимать как часть естественной среды, но мир, где были только машины, одни машины, казался бессмыслицей. Не жизнь, но ее тень, кладбище, где бродят призраки былого…
Вспомнив, что трафор со всеми его приборами остался на поверхности, он выдвинул над шлемом камеру и включил запись. Масштабы производства впечатляли, как и мысль о том, что эта шахта наверняка не единственная. Согласно наблюдениям с орбиты, полости под континентами Хтона тянулись на сотни киломеров.
— Чем заняты твои слуги? — спросил Тревельян, повернувшись к отпрыску Фарданта.
— У каждого своя программа, — прошелестел тот. — Поглотители добывают сырье. Стражи готовы отразить врага. Работники воспроизводят новые формы. Есть побеги, распределяющие энергию, есть те, что наблюдают за внешним миром и поддерживают связь. В твоем языке есть термин, описывающий это состояние: гомеостаз.
— Кто управляет им?
— Часть сущности, не занятая общением с тобой. Разум, сосредоточенный в модулях, дополняющих центральный мозг. Функции управления распределены между ними.
Вдруг пробудился командор и забормотал, перебивая мысли Тревельяна:
«Спроси, кто командует стражами. Спроси, спроси, спроси…»
«Дед, перестань!»
Но тот не унимался. Временами он был на редкость упрям.
— Я наблюдал битвы стражей с сокрушителями Побега и Матаймы, — вздохнув, произнес Ивар. — Ты вел ли соажения сам? Или твой модуль?
— Вопрос: зачем Пришедшему эта информация? Ивар снова вздохнул.
— Битвы были проиграны. Ты неважный полководец, владыка Фардант.
Они достигли дна колодца. Машина перешла в горизонтальный полет и двигалась теперь в пространстве, напоминавшем космос в миг творения: глубокая бархатная тьма, и ни единого лучика света. Возможно, это был тоннель, столь же огромный, как шахта, но оценить его размеры Тревельян не мог. Они летели рядом с титанической стеной, и ореол силового поля, окружавшего их аппарат, позволял разглядеть то бугристую каменную поверхность, то участок, залитый темным стекловидным веществом.
— Имеется модуль, который управляет сокрушителями, — внезапно произнес его спутник. — Стратег, в терминах твоего языка.
«Генерал!» — возликовал Советник, и Тревельян, удивленный, поинтересовался:
«Чему ты радуешься, дед?»
«Открылась генеральская вакансия, малыш. Я ведь до генерала не дослужился… А тут есть шансы!»
Шелестящий голос снова нарушил тишину.
— Ты сказал: битвы были проиграны. Возможно, Стратег неэффективен. Он не смог бы взять под контроль сокрушителей Побега и Матаймы. Возможно, он нуждается в замене. — Пауза. Потом: — Возможно, эта сущность, Фардант Седьмой, тоже должна быть модифицирована. Возможно, настало время Фарданта Восьмого.
— Попробуем обойтись без этих радикальных перемен. Возможно, Фардант Седьмой неважный полководец, но мудрый политик, и мы с ним придем к консенсусу, — сказал Ивар. — Теперь вопрос: куда мы направляемся?
— В место, где есть необходимые тебе условия. Пища, вода, свет, температурный режим, удаление отходов.
— Ты знаешь о таких вещах?
— Ответ положительный. Когда-то этот мир населяли существа, подобные Пришедшему из Пустоты. Я знаком с процессами их жизнедеятельности.
«Тут он слегка не прав, — заметил командор. — Хотя, если не вдаваться в детали, чем ты не лоона эо? Похож, определенно похож! Две руки, две ноги, а сверху — голова!»
Тревельян зевнул.
— Кроме пищи и удаления отходов моя жизнедеятельность требует сна. В этот период я не могу активно функционировать.
— Вопрос: такой период скоро наступит?
— Да.
Участки стены, покрытые стекловидной массой, стали прозрачными, затем в их глубине вспыхнул неяркий свет, и Тревельяну явились пещеры, заполненные механизмами. Воздушный и наземный транспорт, рабочие и боевые отпрыски, метатели плазмы всех форм и размеров и агрегаты, чье назначение он не мог представить и понять. Там сверкали плоские блюдца энергоцветов, сложенные штабелями, там свешивались с потолка сталактиты из мелких тварей-поглотителей, блестела броня легионов стражей, и их растопыренные щупальца грозили незримому врагу. Там высились гигантские комбайны для горных разработок, с серпообразными жвалами для измельчения породы, там змеились кабели, подобные раздувшимся удавам, стояли чаны или саргофаги размером с дом, покрытые узорами инея. То был огромный арсенал, хранилище армий машин и роботов, дремлющих в подземельях и ожидавших приказа владыки. По его велению они, как сказочные джинны, могли разрушать и строить, уничтожать и созидать.
«Хвастает, показывает свою силу, — буркнул командор. — Все это древний хлам, малыш, хлам и старье! Плевка аннигилятора не стоит! Хотя, если использовать с толком, Стручки и Матаймы хвост подожмут. А коль не подожмут — отрубим! Я бы за это дело взялся. Солдаты есть, нужен лишь толковый генерал».
«Ты это всерьез, дед? — спросил Тревельян. — Мечтаешь о генеральской вакансии?»
Ответ пришел без слов. То была сложная и откровенная эмоция, какими командор не часто баловал потомка; Ивар ощутил тоску, яростную жажду деятельности, бессильный гнев существа, лишенного телесного обличья, и что-то еще — скрытое, тайное, неназываемое, понятное не разуму, но сердцу. Жертвенность? Стремление помочь? Отцовскую любовь? То покровительство, которое старший и более опытный дарит младшему? Чувство своей полезности?.. Пока он пытался разобраться, командор заговорил:
«Покарать владык, проявивших враждебность… Мы дали это обещание, но как его исполнить? Надеюсь, ты не захочешь вооружить Фарданта чем-нибудь действительно опасным?»
«Нет. Разумеется, нет».
«Ну и что ты намерен делать? Фардант требует подтверждения, и это его право. Что ты ему предложишь? Что, кроме меня?»
«Ты не предмет для торговли, ты мой родич. Почтенный предок».
«При чем тут торговля, парень? Долг родичей — помогать друг другу! Вспомни, Серый Трубач перешел горы, и значит, ты должен спешить, должен вернуться на корабль. Ты нуждаешься в помощи Фарданта, а у него свой интерес. — Он испустил ментальный смешок и пробурчал: — Поверь, я не пропаду, оставшись здесь. К тому же, какое-никакое, а развлечение…»
Тревельян не отозвался. По прежнему опыту он знал, что деда не переупрямить. Возможно, предложенное им решение — самое лучшее… Возможно! Если у Фарданта нет других интересов, кроме всепланетной гегемонии… если он примет стратега со звезд… и если…
Он ощутил чужой ментальный импульс, коснувшийся сознания и отраженный барьером. Это происходило инстинктивно; защитная реакция нетелепата, оберегавшего свой разум от вторжения извне.
— Твой язык неудобен для коммуникации, — зашелестел голос Фарданта. — Можно общаться иначе, на уровне сознаний. К этому способны только живые существа. Ты живой, Пришедший из Пустоты.
— Живой, — подтвердил Тревельян. — Но я не могу контактировать мысленно без специальных приспособлений. Для моего народа это невозможно.
И долго будет невозможным, подумал он. Долго, как бы ни старались лоона эо изменить ситуацию и человеческую природу! Пока что их Запретные Товары убивают или сводят с ума. Всех гуманоидов! Людей, кпи'лина, хапторов, терукси… Тот странный серв из сказочного сада говорил: разве вы не спрашиваете, куда двигаться дальше — в центр Галактики или в глубины собственного разума? Жизненно важный
