нему, мама?
— Иди, сынок.
— Пол, это господин Клаус Зибель из ОКС. Он будет...
— Простите, мэм, просто Клаус. А ты — Пол... Пол Ричард Коркоран... Знаешь, ты очень похож на свою маму. Какая у тебя интересная комната... столько снимков, и все голограммы... Я вижу, на них капитан Литвин... здесь — на Меркурии, а здесь — в Поясе Астероидов... А это где?
— На Аяксе. Там два солнца, господин Клаус, зеленое и красное.
— Называй меня Клаусом, Пол. Я, конечно, старше тебя, но ненамного, всего лет на двадцать. Сущий пустяк, не так ли? Хорошая у тебя комната... и окна прямо в сад... а в саду еще астры цветут... Скажи, почему погашены эти два снимка — тот и вот тот?
— Мама говорит, такой обычай — не включать голограммы сорок дней. На них тетя Иоланда. Она умерла, Клаус.
— Ты хотел сказать — Йо?
— Я хотел сказать Иоланда, потому что так ее все звали, кроме нас с мамой и дяди Павла. Но ты из ОКС, и ты знаешь, что она была Йо.
— Знаю. Включи, пожалуйста, эти снимки. Включи для меня, на пять минут.
Молчание.
— Красивая... Жаль, недолго у вас прожила...
— Она здесь не жила. У нее и дяди Павла есть свой дом.
— Я оговорился, Пол. Я хотел сказать — у нас на Земле. Она была твоим другом?
— Да, Клаус.
— А другие друзья у тебя есть? Кто они?
— Коля. Он в том доме живет, где башенка. Видишь, Клаус? Во-он, над деревьями... Еще Серега и Петька. Они братья, но Петька маленький, а с Серегой мы вместе в гимназию пойдем, так мама сказала. Еще не скоро... еще целый год... почти...
— Но ты не забудешь того, чему научился у Йо? Фаата'лиу, например?
— Я постараюсь не забыть, но кроме тети Йо никто не знает фаата'лиу, даже дядя Павел. Серега... я хотел научить Серегу, но он все говорит неправильно и не умеет щелкать языком. И теперь, когда нет тёти Йо...
— ...Теперь есть я. Я немного знаком с фаата'лиу и умею щелкать. Тц, тц, тц... Слышишь? Знаешь, зачем я пришел?
— Зачем, Клаус?
— Я пришел, чтобы говорить с тобой на языке бино фаата. Нам нужно говорить, тебе и мне, иначе мы его забудем, а это не годится. Язык врагов надо знать... врагов или союзников, смотря по тому, как повернется судьба. Понимаешь?.. Вижу, что еще не понимаешь, но поймешь со временем. Мы будем говорить с тобой, Пол. Конечно, я не заменю тебе Йо, я совсем некрасивый, и я не похож на фаата, но знаю о них многое. Все, что знаю, расскажу тебе. И мы... может быть, мы станем друзьями.
Молчание. Почти бессознательно ментальный щуп коснулся чужого разума, приник на мгновение и отпрянул.
Странный этот Клаус Зибель... Странный, но, кажется, плохого не желает... Хочет говорить... в самом деле, хочет говорить...
— Айт т'теси, — произнес мальчик на языке фаата. — Я рад.
— Пол? Тебя зовут Пол Коркоран? Значит, Пао-ло. А я Хосе Гутьерес из Барселоны.
— Испанец?
— Ха, испанец! Я каталонец, Паоло! Мой дед говорит, мы настоящие иберы, не то что эти... — Презрительный жест. — А ты откуда? Из Швеции?
— Почему ты так решил?
— Все шведы рыжие, и ты рыжий.
— Я из России, Хосе.
— Ха, врешь! У русских таких имен не бывает! Ты точно швед! Разве плохо быть шведом?
— Наверное, хорошо, но я не швед. Моя мать — ирландка, отец был австрийцем, а живу я в России, в Смоленске.
— Почему? И почему твой отец — был?
— Потому что он умер, и мама решила, что в Смоленске нам будет лучше. Там дядя Павел.
— Твой новый отец?
— Нет, друг моего отца, капитан Пол Литвин. Сейчас он командует «Дрезденом».
— Ух ты! Капитан космического флота, да? Я читал про Вторжение... Он тот самый Литвин? Венок Славы, Пурпурное Сердце, Орден Кометы и... и...
— Он тот самый Литвин, Хосе. Он был десантником... и мама, и мой отец... Они летали на «Жаворонке».
— Десантники, ух ты! Я видел утром, как ты прыгаешь в этом... как его... да, в блоке невесомости! Здорово! Это у тебя от родителей, верно? От десантников? А мои... мои всегда торговали вином. Дед торговал, и прадед, сейчас отец торгует... А я не хочу. Я, как вырасту, — делает большие глаза, — отправлюсь на Плутон. Туда прилетели эти... как их... лоона эо, вот! Им наемники нужны, бойцы! И я...
— Хосе, зачем тебе идти в наемники? Разве плохо на Земле?
— Хорошо. Хорошо, но скучно! А дед говорит: мы, каталонцы, такие непоседы...
— Почему мы встретились здесь, Клаус?
— Потому, что мне надо сказать тебе нечто важное, Пол, и это самое подходящее место. Твоя мать и дядя Павел тоже так считают. Мисс Эби, твоя мама, очень боится, не знает, как ты отреагируешь... Возможно, решишь, что нужно побыть одному. Есть вещи, с которыми мужчина должен справляться в одиночестве, а ты уже мужчина, Пол, тебе четырнадцать лет. Если захочешь здесь остаться, вот пароль и ключ. Коммодор Литвин оставил их для тебя.
— Клаус... не обижайся, Клаус... если я должен узнать что-то важное, то почему ты?.. Ты, а не мама?.. Ты, а не дядя Павел?..
— А как тебе кажется?
Тишина, только потрескивают поленья в камине.
— Я думаю, ты специалист, Клаус. Психолог. Ты служишь в ОКС и занимаешься фаата. Наверное, ты знаешь о них больше всех на свете... — Пауза. — Наш разговор касается бино фаата?
— Правильный вывод, мой мальчик. Бино фаата, Эби Макнил, твоей матери, Павла Литвина, Рихарда Коркорана и тех дней, которые они провели пленниками в чужом корабле. Ну и других любопытных моментов и забавных личностей вроде Гюнтера Фосса, спасителя Земли... Здесь, на этом диске, полный отчет о случившемся, и ты его просмотришь, когда я уйду. Но сначала мы поговорим... Скажи, ты замечал за собой что-нибудь странное?
— Странное? Нет, Клаус... пожалуй, нет.
— Нет? Я подскажу тебе, Пол. Тебя не удивляет, что ты говоришь на фаата'лиу?
— Ты тоже на нем говоришь.
— Мне сделали операцию, сложную операцию на гортани. Видишь ли, Пол, голосовые связки, нёбо и язык у бино фаата устроены чуть иначе, и люди Земли просто не в силах овладеть необходимым произношением. Только мы с тобой, если не считать особых трансляторов-вокодеров... Но это не самое главное... не самое главное для тебя. Важнее другое. Я замечаю, что ты улавливаешь смысл незаконченной фразы, а иногда — невысказанную мысль. В последние годы, когда ты вступил в пубертатный период, все чаще и чаще... Ты не думал, как это получается? Не вздрагивай, в этом ничего плохого нет. Такой уж у тебя дар, мой мальчик.
— Клаус, теперь я понимаю, о чем ты говоришь. — Пауза. — Клаус... мне страшно, Клаус...
— Ты не должен бояться. Это не уродство, Пол, это, так сказать, наследственный дар. Ну-ка
