– Если тераты не догонят его раньше.
– Не догонят. Я приказал им.
– А та баба с ним?
– Эта добрая самаритянка? Она, конечно, умрет. Добрые деяния должны вознаграждаться.
Джо-Бет не выдержала.
– Неужели тебя ничего не волнует?
Джейф внимательно посмотрел на нее.
– Слишком многое. Ты. Он, – он посмотрел на Томми-Рэя, который в ответ осклабился. – Но я не даю чувствам заслонить цель.
– И что это за цель? Убить Хови? Разрушить город?
– Томми-Рэй в конце концов понял это. И ты поймешь, если выслушаешь меня. Это долгая история. Пойми только сперва, что и Флетчер, и его сын – наши враги. Они бы убили меня, если бы смогли.
– Только не Хови.
– Он сын своего отца, даже если сам этого не знает. Скоро здесь будет разыгран большой приз, Джо-Бет. Он называется Искусство. И когда я его получу, я поделюсь...
– Я ничего не возьму от тебя.
– Я покажу тебе море...
– Нет!
– ...и остров...
Он потрепал ее по щеке. Против ожидания, это не было ей неприятно. Теперь она видела перед собой не злобного эмбриона, а человека с лицом властным, мудрым и... благородным? ...да, благородным...
– Мы еще поговорим об этом. У нас будет много времени. На этом острове день никогда не кончается.
– Почему они не хватают нас? – спросила Тесла.
Преследователи давно бежали за их спинами и дважды отставали в тот самый момент, когда, казалось, вот-вот их схватят. В ней росло подозрение, что все происходит по плану, что их загоняют в какую-то ловушку. Но в какую? И кто их там ждет?
Парень – пару улиц назад он сообщил хриплым шепотом, что его зовут Хови, – совсем выдохся и последние четверть мили тащился за ней, как на буксире. Куда делся Грилло, когда он ей так нужен? Заблудился в перекрестках этого проклятого городишки или стал жертвой непонятных существ, напавших на автомобиль?
Ни то, ни другое. Надеясь, что у Теслы хватит ума убежать подальше от этих тварей, Грилло, как бешеный, погнал машину сперва к телефону, потом по адресу, который он узнал в справочнике. Хотя все его тело словно налилось свинцом, а зубы все еще стучали, в голове прояснилось. Однако из опыта месяцев более или менее постоянных возлияний он знал, что это самообман. Сколько раз он в бреду похмелья строчил «гениальные» статьи, которые потом было не легче прочитать, чем «Поминки по Финнегану!» Но сейчас он твердо знал, что нелепо стучаться в первую попавшуюся дверь и просить помощи. Появление небритого типа, бормочущего о каких-то монстрах, заставило бы любого здесь захлопнуть дверь перед самым его носом. Любого, кроме Хочкиса.
Он оказался дома.
– Грилло? Господи, да что с вами?
Состояние самого Хочкиса, однако, было ненамного лучше. Он держал початую бутылку пива, и еще несколько ее предшественниц явственно отражались у него в глазах.
Не спрашивайте. Пойдем со мной. Объясню по дороге.
– А куда?
– У вас есть оружие?
– Пистолет.
– Возьмите его.
– Но мне надо...
– Некогда, – перебил Грилло. – Я не знаю, куда они побежали, и нам...
– Постоите.
– Что?
– Тревога. Я слышу сигналы тревоги.
Сигнализация начала звонить, когда Флетчер разбил стекло универмага. Потом он сделал то же в кафе Мервина и в зоомагазине. Там звонкам вторили голоса разбуженных животных. Это было хорошо. Чем раньше город очнется от летаргии, тем лучше и эффектнее всего его можно будет разбудить, потревожив его коммерческое сердце. В домах вокруг начал зажигаться свет. Это тоже хорошо. Задуманное им действо требовало освещения. Если ему удастся разбудить спящие души горожан, то останется хоть какая-то надежда; если же нет – последствий он уже не увидит. У него в жизни и так было слишком много горя и слишком мало друзей, чтобы помочь его перенести. Может быть, самым близким был Рауль. Где он теперь? Скорее всего, погиб, и его дух скитается в развалинах миссии Санта-Катрина.
Флетчер вдруг застыл, пораженный внезапной мыслью. А как же Нунций? Неужели то, что осталось от Великого Деяния, как Джейф это называл, все еще находится там, на вершине скалы? Если какой-нибудь бедолага случайно найдет его, может случиться нечто еще худшее, чем то, что уже произошло. Нужно будет и об этом предупредить Ховарда, когда они встретятся... в последний раз.
Никогда еще сигнализация в Гроуве не звонила так долго и в стольких местах одновременно. Хор звонков и сирен проплыл по городу от лесной окраины Дирделла до дома вдовы Вэнса на вершине Холма. Хотя взрослые жители еще не спали, почти все они – как те, кого посещал Джейф, так и прочие, – ощущали странную дезориентацию. Они говорили с домашними шепотом – если говорили вообще; они стояли в дверях или посреди комнат, вдруг забыв, зачем они оторвались от своих уютных кресел. Многие в эти часы, если их спросить, вряд ли вспомнили бы даже свое собственное имя.
Но звонки привлекли их внимание, возвещая то, что им говорили и их природные инстинкты: под покровом ночи все вещи меняются, становятся не такими нормальными, не такими понятными. И спастись можно только дома, запершись на все замки.
Однако не все были так пассивны. Некоторые выглядывали в окна, смотря, не вышли ли на улицу соседи; другие осмелились даже подойти к двери (но мужья или жены тут же звали их назад, убеждая, что за дверью нет ничего интересного, телевизор гораздо лучше). Лишь один человек, не медля, выскочил на улицу, опередив всех остальных.
– Умно, – сказал Джейф.
– Что? – не понял Томми-Рэй. – Что это за шум?
– Он хочет, чтобы люди увидели тератов. Надеется, что они поднимутся против нас. Он уже выкидывал подобные штучки.
– Когда?
– Когда мы с ним путешествовали по Америке. Но никто на это не поддался; не поддадутся и сейчас. Людям не нужна вера, не нужны мечты. А ему необходимо именно это. Он в отчаянии. Он ведь знает, что побежден, – Джейф повернулся к Джо-Бет. – Можешь порадоваться: я отвел своих собачек от Катца. Мы ведь уже знаем, где Флетчер. А его сынок все равно явится туда же.
– Они остановились, – сказала Тесла.
Стая застыла позади них, продолжая неумолчно шуршать и скрипеть.
– Что все это значит?
Он не ответил – похоже, просто не мог, – но продолжал упорно вести ее к Центру. Они увидели разбитые витрины супермаркета.
