Он был научен самостоятельно отвечать на предполагаемый вопрос. Даже если его ответ и не совпадал с мыслью собеседника.
Не дождавшись вопроса насчёт необычности кшатрия, Диводас пояснил:
— Ты обладаешь высоким уровнем дхи. Силы прозрения. Настолько высоким, что ему мог бы позавидовать любой из жрецов-бхригов. Ты относишься к категории «человек-герой». Самой высокой категории людей.
«Вот для чего ему нужен был бык», — промелькнуло у Индры в голове. Диводас продолжал:
— У людей-героев физическое действие становится прорывом к познанию истины. В этом прорыве они открывают для себя совершенство и несовершенство мира. Они открывают осмысленную необходимость прорываться дальше, чтобы дать другим шанс выжить.
Взгляд Индры ожил.
— Да, — мученически вынес вождь сиддхов, вздрогнув тревожными жилками лица, — поскольку человечество обречено своей глупостью и недальнозоркостью. Правда, героям и дела нет до обыкновенных людей. Зато обыкновенным людям герои не дают покоя. Героическое притягивает, манит, возбуждает страстное желание подражать. Так же, как и демоническое. То есть противоположное этому. Простой человек может только подражать. Ему в равной степени недоступно ни то, ни другое. Ни героизм, ни демонизм в натуральном виде. То есть в системе усилий, которых они требуют от человеческой личности.
Диводас сделал паузу, чтобы убедиться в том, что Индра его понимает. Юноша сопровождал мысли сиддха напряжённым взглядом. Диводас вернулся к разговору:
— Я подскажу тебе кое-что. Возможно, ты и сам дошёл бы до всего этого, но зачем тратить полжизни, если всё можно узнать уже сейчас?
— У собственных прозрений есть преимущества — они вырастают из собственных мозгов.
— Верно, но нет ничего дороже времени.
Индра согласился. Взглядом. И Диводас продолжил:
— Разумеется, я постарался удержать тебя в своём доме, — в этот момент он заглянул Индре в глаза, и юноша вдруг подумал о Ратри, — не для того чтобы распинаться о твоих достоинствах. Только герой способен реализовать познание в поступке. Только герой… Покажи мне нож, завоёванный тобой в бою с этим молодым человеком.
Индра не задумываясь передал Диводасу своё новое оружие.
— Ты знаешь, из чего он сделан? — спросил сиддх, поглаживая ладонью холодную плоскость рубила.
— Кутса сказал, что этот материал вытапливают из камня.
— Верно. Это — металл. Одна из величайших ловушек человечества. Много лет мы обманывали людей, отвлекая их от этого открытия. В надежде, что пятый элемент появится ещё не скоро. Но, видно, пришло его время.
— Пятый элемент? — переспросил Индра.
— Да. Мир устроен по подобию времён года. Он слагается из четырёх стихий. Пятому элементу в этой связке места не нашлось, но его отыскал сам человек. Боги спрятали в камень, а человек отыскал.
— Почему же они не накажут человека за самоволие? — не удержался от вопроса Индра.
— Накажут, обязательно накажут. Но боги верховодят в другой реальности. Пройдут тысячи лет, прежде чем это свершится. Да им и делать ничего не надо, — наказание находится в самом металле. Оно там уже предусмотрено. Наказание должно вызреть в нём, как плод созревает на ветке дерева. Металл поглотит человека. Неизбежно. Такими чудовищными формами своего перерождения, что ни один, даже самый совершенный мозг и представить не сможет. Калиюга. Время «железного демона» началось. На небе сверкает его звезда. Тишья /*
— Для того чтобы человек открыл другой. Подобный этому.
Диводас с тревогой посмотрел на молодого воина:
— Откуда ты знаешь?
— Так. Просто предположил.
— Впрочем, я не об этом хотел с тобой поговорить. Тут уж мы бессильны что-либо сделать. Но есть области бытия, в которые наше познание обязано вмешаться. С единственной целью помочь самим себе выжить.
— Значит,
— Он никогда по-другому и не стоял, — Диводас сверкнул глазами.
Индра вдруг заметил, как красив этот человек. Он был тугим и спелым на тело, коренастым и крепким, будто не расставался с мотыгой. Как вайша. Обычно у таких людей бывают сильные руки и прямолинейный характер. Диводас напоминал могучий древесный ствол, растерзанный, но не сломленный бурей. Вихры Диводаса не слушались гребня и торчали во все стороны, дополняя портрет вождя сиддхов чем-то разбойничьим, чем-то от древнего, забытого облика первочеловека.
— Что мы знаем о себе? Сколько нас? — заговорщицки выспрашивал собеседник молодого воина.
— Приходят кланы и заявляют: «Мы — арийцы!» Их речь похожа на нашу, и обычаи у нас похожие. Они поклоняются Сурье или Вишну. Откуда они пришли? А до них были маруты, и тоже сказали: «Мы — арийцы!» Но до прихода марутов никто не слыхивал ни о них, ни о Рудре. Что это за новый громовник, которого все должны бояться? Парджанью не боялись, а Рудру должны бояться. Сколько ещё придёт племён, называющих себя арийцами? И откуда они приходят? А сколько тех, кто нас окружает? Неарийцев? Разве мы это знаем? Так вот что я тебе скажу: их, неарийцев, великое множество.
— Но они слабы.
— Слабы? Заблуждение! Дики — да! Примитивны, неорганизованны — да, но не слабы. Не слабы, потому что злы. Злость заставляет их яростно цепляться за каждый шанс выжить, отбирая у нас средства к выживанию, вытесняя нас с уже освоенного жизненного пространства потому, что это проще, чем что-то создавать самим. Или самим подчинять себе дикую, необузданную природу. Но они станут сильнее не в пример теперешнему, если организуются.
— Я это знаю. Мой отец защищал стада от набегов пишачей. Горного народа, похожего на зверей.
— Ты слышал, что я сказал?
— Да, — кивнул Индра, — ты сказал, что они станут сильнее, если организуются.
— Верно. А что значит «организуются»? — Диводас пронзил кшатрия выпытывающим взглядом. Индра не спешил с ответом. Он понимал, что заданный вопрос — не более чем выразительный приём этого драматического повествования.
— Организуются — значит, придут к согласию. Вот в чём весь фокус! Сила — в согласии! Не в объединении, не в вооружении и даже не в самой злости, от которой быстро выдыхаются и устают. В согласии! — обрушил Диводас на слушателя триумфальный эпилог своей мысли. — Никогда не допускай согласия в стане своих врагов.
— Если я силён, мне на их согласие наплевать, — заспорил Индра. Диводас покачал головой:
— У победы бывает разная цена. Только глупец платит двойную цену.
С этим Индра решил согласиться.
— Так вот о существовании, — продолжил сиддх. — Главная забота, цель и обязанность народа — обеспечить свою жизненную устойчивость. А мы даже не знаем, сколько нас. Не знаем своей территории, называя её «арийским миром» — Арватой. Где проходят её границы? Кто живёт за её пределами? Мы обожествляем реальное и тем удаляем это реальное от познания. Так не может продолжаться вечно. Скоро придёт необходимость знать всё. Знать точно, поскольку от этого будет зависеть, выживем мы или нет. Возможно, ты станешь одним из тех, кто познает мир вокруг нас, познает свой народ и поможет ему выжить.
Какое-то время назад, давно ли, нет — теперь сказать трудно — бездна ударила по земле огненным комом. Ослепительная вспышка озарила небосвод. Будто зажглось новое солнце, прямо на земле. Здесь тогда жили племена дашагвов, впервые назвавших себя «благородными».
