располагались на корме.
В этот момент прекратилась передача с дирижабля: охваченный огнем, он стремительно сближался с гладью морской, а его экипаж более медленно планировал туда же на парашютах. Они не успели еще коснуться воды, а с расположенного за сорок километров малого авианосца «Принцесса Ба» взлетел новый экипаж смертников.
«Генерал Авак» невероятно быстро для такой массы завершил маневр и теперь двигался поперек своего прежнего курса. Он дал залп большими боковыми калибрами в загоризонтную цель. Это был прикидочный обстрел, но благодаря еще не упавшему снаряду-наблюдателю офицеры-разведчики успели получить новую информацию. Ни один снаряд не поразил вражеский линкор, все они рассыпались, не долетев тридцати метров до борта.
«Электрокинетическая защита?» — вслух предположил один из операторов. Другой кивнул и доложил на мостик о том, что координаты цели выбраны верно. Затем он выдал данные на флагман. В это время передача с наблюдательного снаряда прекратилась, хотя воды он не достиг. По всей видимости, его сбили. Из-за этого разведчики не смогли пронаблюдать, как силуэты брашских линкоров окутались дымом. По траектории снарядов, пущенных крейсером, браши определили его координаты с небольшой ошибкой, имеющей место вследствие взаимного движения. О приближении смертоносной гирлянды противника на «Аваке» узнали по вою сигнализации, реагирующей на радиоимпульсы, испускаемые головками самонаведения. Снаряды были крупнокалиберные с активно-реактивной концовкой траектории. В борт и палубу «Генерала Авака» их воткнулась целая стая. Одновременно он получил торпеду в днище, сделанную из пластика и поэтому не засекаемую магнитометром. Ее выпустила висящая на глубине ста метров подлодка. Тем, кто наблюдал эту скоропалительную трагедию с ближайшего эсминца, показалось, что крейсер взорвался изнутри, а столб черного дыма, ударивший в небо, возвестил и удаленным наблюдателям о его славной кончине.
А в это время к обоим линкорам уже летел привет от куда более мощного класса кораблей. Обе жертвы обнаружили приближение этих подарков заранее и, прекратив стрельбу, снова включили свою электрокинетическую защиту. Эта штука жрала страшно много энергии, но, поскольку на каждом линейном корабле имелось два реактора, это не было проблемой. Энергия тратилась на создание вокруг корабля мощнейшего электромагнитного поля. Любой металлический предмет, попадая в него, замыкал цепь, и тогда поле мгновенно усиливалось: снаряд обычного калибра за тысячные доли секунды превращался в нем в облако намагниченной пыли.
Но это были не обычные снаряды. Сверхкалибр прошел сквозь поле, лишь немного нагревшись более нормы, и, пробив пятисантиметровую броневую палубу, разорвался, подчиняясь чувствительному детонатору. Детонатор имел специальную штырь-антенну, иначе снаряд мог пронзить корабль насквозь, не заметив. Громадный линкор вздрогнул, переваривая эту попавшую внутрь закуску, а когда более сорока тонн взрывчатки рвануло, он просто разлетелся на куски. Тысячетонные башни главного калибра некоторое время парили над волнами в состоянии невесомости, плохо видимые в тучах воды и пара.
Второму кораблю тоже не помогла защита, а броня тем более. Над ним разорвался снаряд другого сорта, с очень горячей начинкой. Это была напалмовая смесь со спецдобавками для повышения температуры горения. Напалм не был металлом, и защитное поле на него не сработало, зато он хорошо прожигал железо. Никто из экипажа не выжил, а сам дредноут еще в течение часа держался на воде, и в огне его надстройки и орудия таяли, теряя форму, словно пластилин на батарее центрального отопления.
Крейсер в обмен на два линкора, не считая мелочи, — первый раунд был явно в пользу эйрарбаков. Все ждали продолжения, и оно последовало.
Эскадры сошлись в пределах поражения линейных кораблей стандартного размера. Громадные стволы КДАДов, имеющие сложную внешнюю форму, поскольку для охлаждения использовались низкотемпературные циркулирующие охладители, конечно, не входили в это число: в их зоне поражения давно оказалось все соединение брашей. Рейдеры Эйрарбии стали в разных местах вторгаться в рассредоточенные боевые порядки республиканского флота, и, хотя они в львиной доле случаев тут же попадали под перекрестный огонь, первых пристрелочных выстрелов или даже ответных залпов противника было достаточно для точной координатной засветки недруга. Какой-то из КДАДов тут же перенацеливал одно из орудий и производил стрельбу. Это не занимало много времени, поскольку каждый КДАД уничтожал противника в отведенном заранее квадрате, и поэтому великанское устройство не надо было сильно ворочать. В основном получалась теоретически отработанная схема: один выстрел — одно поражение. Даже в случае, если снаряд удавалось сбить с курса помехами, ставящимися против его радиолокатора, взрыв вблизи судна имел почти такой же эффект, как прямое попадание, особенно это касалось снарядов с зажигательной начинкой. Флот брашей попал в гигантские акульи челюсти, и они начали безжалостно перемалывать его.
Первым заметившим неладное был заместитель командующего Четвертым флотом семизвездочный адмирал Ри-Экли. Он, как и все окружающие, любовался, видя, как на большом экране, транслирующем обработанную картинку, даваемую загоризонтным локатором, одна за другой исчезают метки вражеских кораблей. Ри-Экли наверняка не был самым умным человеком во всей многотысячной эскадре, но, по всей видимости, прозорливейшим среди тех, кто имел возможность видеть всю оперативную обстановку в целом.
— Странно, — сказал он, обращаясь более к самому себе, чем к окружающим офицерам. — Почему это браши не бегут, у них нет никаких шансов? На их месте я бы давно скомандовал общее отступление. И почему они не применяют атомные снаряды, это бы несколько сравняло наши огневые возможности?
Он повернулся к адъютанту, холеному, не очень молодому капитану второго ранга:
— Соедините меня с командующим соединением.
— Соединением или флотом? — решил уточнить адъютант, он подумал, что адмирал вряд ли будет перепрыгивать через командира собственного флота, но начальник пронзил его таким холодным взглядом, что тот торопливо выполнил приказание.
Ри-Экли по всей форме доложил о своих сомнениях девяти-звездочному адмиралу Друману. Они были давно знакомы лично и даже состояли в дальнем родстве.
— Не нервничайте так, Ри, — успокоил его «дядюшка». — Мы не можем прекратить бой из-за каких-то предчувствий. Корабли достаточно рассредоточены, противолодочные группы начеку. Мы не попадем ни в какую минную или еще какую-то ловушку, потому что я уже дал приказ застопорить наши «двустволки».
Он ошибался.
Через некоторое время КДАДы действительно остановились, как и подвижные локаторы. Теперь они продолжали свою работу, не сходя с места. Хотя КДАДы имели в своем названии слово «дуэль», в нынешнем положении это больше походило на загон шаров в бильярдные лузы, когда противнику не отдают ход. А тяжелые линкоры с именами принцев крови на борту продолжали вгрызаться в боевые порядки противника, походя топя всякую мелочь, с равными им соперниками прекрасно справлялись шесть КДАДов, носящие название шести почивших императоров. КДАДы располагались в линию, попарно, на расстоянии пяти километров друг от друга и десяти между парами. А два незадействованных корабля мирно дремали в пятнадцати километрах южнее.
Перед этим боевым порядком медленно перемещался флагман эскадры тяжелый линкор «Принц Оюза». А впереди, на севере, в диапазоне от восьмидесяти до двухсот и на площади почти-пятнадцать тысяч километров, гибли люди, много лет готовящиеся к этому часу специалисты, сотнями и тысячами в минуту, а вместе с ними корежились от напалма и выворачивались наизнанку тротилом красавцы-корабли. Это было славное зрелище. Уже совсем без свидетелей обломки этих линкоров и фрегатов стремительно опускались на дно, в никем не измеренную глубину, часто унося в чревах еще живую команду. Именно оттуда и должна была прийти посылка от неприятеля. Если бы адмирал Друман был осведомлен о судьбе Третьего ФЗК, он бы был менее самоуверен. Но пока в трагедии, постигшей Горманту, никто не мог досконально разобраться, свидетели начисто отсутствовали. Нельзя сказать, что эйрарбаки совсем не знали о «Лилипутах», но разведка почему-то считала их давно списанным анахронизмом начального этапа атомной гонки. А тут, прямо перед носом объединенного флота, у Армады имелось две субмарины- носителя, и они ждали команды. «Лилипут-1» при разработке не предназначался для поражения
