обильно уснащая свою речь солёными словечками, позаимствованными из лексикона взрослых. Ване пришлось приложить немало усилий, чтобы перевести разговор в интересующее его русло.
— Что это за тётя у вас на квартире проживает? — спросил он.
— Тётя Изольда, — сообщила Настёна. — Ещё та курва! Бабуля говорит, что на ней пробы негде ставить. Наши старушенции целый день перед ней поют и пляшут, а она им за это денежки платит. Только мало и не всем.
— А тебе самой денежки перепадают?
— Как же, дождёшься от неё. В Крещенье льду не выпросишь.
— Неужто ты с ней не дружишь?
— Дружу, когда дома никого нет. И пляшу, и песни пою, да всё задаром, — Настёна жалостно вздохнула.
— В тот вечер, когда магазин сгорел, ты тоже плясала?
— Нет, не дождалась я пожара, — Настёна опять вздохнула, явно стараясь разжалобить собеседника. — Мне Изольда какую-то конфету дала, от которой сразу на сон потянуло. Уж как я потом горевала что магазин без меня сгорел, как горевала...
— Ты эту тётю просто Изольдой зовёшь?
— Как когда. Иногда Изольдой, а иногда выдрой.
— Она обижается?
— Бывает, что и шлёпнет.
— Изольда радиоприёмник слушает?
— Ещё как слушает. Наушники с головы не снимает. Даже кашу в наушниках лопает. Она сумасшедшая.
— Ты сама так решила?
— Нет, бабуся сказала. Изольда сбежала из дурдома, обворовала банк и сейчас у нас прячется. Только милиционеру не говори, а то он её застрелит... Ты правда из Москвы?
— Правда, — кивнул Ваня.
— Сколько тебе лет?
— Десять, — соврал он.
— А мне пять. Это значит... — Она начала что-то считать, приставляя пальчик к пальчику. — Это значит, что когда я буду невестой, тебе будет тридцать.
— Нет, двадцать три.
— Хочешь на мне жениться?
— Кто же откажется от такого заманчивого предложения, — сохраняя полную серьёзность, ответил Ваня.
— Значит, договорились. Венчаться будем в церкви, а то нас бабуся проклянёт.
— Хорошо, но ты пообещай, что в школе будешь учиться на одни пятёрки.
— Если ты такой вредный, я лучше на Ваське Хмырёве женюсь! — Настёна топнула ножкой и, надув губки, ушла домой.
Едва уроки закончились, как Людочка заперлась в своей комнате, очистила стол от всего лишнего и установила на него спутниковый телефон, внешне похожий на обыкновенный чемоданчик для деловых бумаг. Откинув крышку, заодно являвшуюся антенной, она стала поворачивать чемоданчик из стороны в сторону, ловя сигнал спутника «Инмарсат», висевшего на геостационарной орбите где-то в районе Атлантики.
Сначала канал связи забивали помехи, но потом слышимость установилась такая, словно она звонила в особый отдел, скажем, из Сокольников.
Проверка личности Изольды Марковны много времени не заняла. Она действительно проживала в Москве на Покровском бульваре и числилась в Институте этнологии и антропологии консультантом по общим вопросам.
Восстановить подробности её биографии не представлялось возможным, поскольку Изольда Марковна сменила эквадорское гражданство на российское только в девяносто шестом году, продолжая при этом оставаться почётным консулом Республики Эквадор.
Научных работ и степеней она не имела, однако весьма успешно содействовала родному институту в разрешении различных финансовых вопросов. Грант на исследование фольклора угро-финских народов Изольда Марковна раздобыла себе сама, используя обширные связи в зарубежных научных кругах.
Родственников в России она не имела и ни в одной из многочисленных картотек МВД не значилась.
После этого, действуя от лица особого отдела Людочка направила два запроса в региональное бюро Интерпола. Один касался эквадорского прошлого гражданки Архенгольц, другой — достоверности сведений о её сотрудничестве с Британским королевским обществом.
Ответы ожидались только к концу недели, а до этого момента личность Изольды Марковны оставалась загадкой за семью печатями. Ну что, спрашивается, заставило её сменить солнечный Эквадор на забытую богом Чарусу? Или откуда у почётного консула слаборазвитой латиноамериканской страны взялся такой опыт в финансовых операциях?
Некоторую ясность в эти вопросы могли внести отпечатки пальцев Изольды Марковны, но как их добыть, если она практически не выходит из дома и никого, кроме дряхлых старух, у себя не принимает.
Тут Людочка вспомнила одну историю, недавно услышанную от Цимбаларя. Безусловно, это был шанс, который не следовало упускать.
Правда, за помощью вновь пришлось обращаться к Ване Коршуну, сегодня уже пытавшемуся вызнать подноготную фольклористки (кое-какое подозрение вызвали лишь наушники, которыми она постоянно пользовалась, да загадочная конфета, лишившая Настёну удовольствия созерцать пожар).
Как и следовало ожидать, просьбу Людочки Ваня встретил в штыки.
— Я так замёрз, что уже ни рук ни ног не чувствую, — ворчал он. — К тому же эта внучка — редкая негодяйка. Выманивает у меня дорогущие подарки, да ещё требует узаконить наши отношения в церкви.
— Прямо сейчас? — удивилась Людочка.
— Да нет, после достижения совершеннолетия.
— Это не беда. Через пару недель она забудет о своих матримониальных планах. В её возрасте я тоже была постоянно влюблена. То в дворника, то в водопроводчика... Ну так ты идёшь или нет?
— Ладно, схожу, — Ваня зябко поёжился. — Только налей мне на дорожку рюмочку коньяка.
— Ты ведь к девочке идёшь! От тебя спиртным разить будет, — возмутилась Людочка.
— От этой девочки ещё сильнее моего разит. Она шоколада с ромовой начинкой нажралась... А про что у неё спрашивать? — Услышав, как Людочка откупоривает бутылку, Ваня сразу оживился.
— Сейчас я тебе всё подробно растолкую.
На сей раз удача, можно сказать, сопутствовала Ване. Ещё подходя к избе, он встретился взглядом с Настёной, которая, продышав в оконной наледи отверстие, печально взирала на пустую улицу.
Завидев Ваню, она показала ему язык, а тот в ответ помахал заранее купленной коробкой зефира (от избытка шоколада у малышки могла развиться аллергия).
Не прошло и минуты, как простоволосая Настёна выглянула из сеней.
— Чего тебе? — спросила она.
— Мириться пришёл, — ответил Ваня. — Возьму тебя в жёны, какая есть, вместе со всеми двойками.
— А мне не к спеху, — фыркнула девочка. — Ба-буся сказала, что надеяться на москвича — как на вешний лёд... Ты зефир мне принёс? Давай сюда!
— Не спеши, — Ваня спрятал коробку за спину. — Его ещё заработать надо... Ты видела, как бабушка достаёт из-под печки пустые бутылки, которые туда Изольда прячет?
— Сколько раз!
