– Ну-ну, моя дорогая, – успокаивающе проговорил мой попутчик на английском языке. – Я понимаю, как тебе трудно. Но мы должны были сказать об этом.
Старший офицер вернул бумаги и произнес также по-английски:
– Сожалеем о вашей потере, герр Мартин и фрау Мартин. Надеюсь, вы понимаете, что подобный осмотр был необходим, иначе мы бы не стали его проводить. Счастливо оставаться.
Они вышли, а мой «муж» опустил мою руку и облегченно вздохнул.
– Поздравляю вас, – сказал он, все еще по-английски. – Ваше представление было крайне убедительным, баронесса.
Я рывком подняла вуаль и гневно взглянула на него.
– Очень легко быть убедительной, когда тебе в едва зажившую рану вонзили нож и повернули его! Вы очень умны, мсье С. Использовать столь болезненные воспоминания, чтобы заставить меня сыграть более правдоподобно!
Он опешил.
– Прошу прощения, баронесса. Но я и не представлял себе, что… вы действительно потеряли сына?
– Да. В Вене. Полтора года назад. Вы не знали?
– Нет. Это было несчастливое совпадение, ничего более. Пожалуйста, простите меня. – В его словах чувствовалось искреннее сочувствие и раскаяние.
– Я прощаю вас. Пожалуй, мне не стоило так набрасываться на вас. В конце концов, вы мой спаситель. Значит, произошла революция? Как это все глупо, все эти революции. Бескровно и шумно – как раз то, что так нравится простонародью. Надеюсь, король в добром здравии? Он успел убежать?
– Насколько я знаю, он на пути в Англию, баронесса. Я снова села рядом с мсье С.
– Очень хорошо. У этих овец теперь новый король и его новый фаворит.
– Барон фон Цандер?
– Да, барон фон Цандер. Это он ищет меня. Шпионка и предательница! Это были его люди из личной гвардии. Я заметила на их форме герб барона.
– Да, – мужчина нахмурился, – он жаждет схватить вас. Я и не думал, что придется использовать весь этот маскарад.
В коридоре опять раздались чьи-то шаги. Я быстро опустила вуаль и села рядом с мсье С., снова положив голову ему на плечо. Интересно, чувствует ли он запах моих духов?
Шаги в коридоре стихли, и мы немного успокоились. Он встал и потянулся, а я снова откинула вуаль. Сев напротив меня, мсье С. принялся серьезно меня разглядывать. Я сделала то же.
Он был высоким, стройным и красивым. Темно-русые прямые волосы он носил зачесанными на одну сторону, но они часто спадали на глаза, придавая ему мальчишеский вид. Брови были темными, щеки и подбородок чисто выбритыми. Людвиг бы сказал, что нос у него чуть великоват для того, чтобы называться красивым, но сильный подбородок и большие глаза сглаживали этот недостаток. У незнакомца были длинные, тонкие и сильные пальцы, и, когда я смотрела на него, я вдруг испытала нечто, что не чувствовала уже долгое время: желание, словно маленький бесенок, пробудилось от сна. Слабый румянец окрасил мои щеки.
– Ну как, похожа я на самую развратную женщину западного полушария?
Он даже подпрыгнул от удивления, и я поняла, что правильно угадала его мысли.
– Вы думали, насколько соответствуют истине все эти истории, которые писали обо мне в газетах, – продолжила я. – Может ли одна слабая женщина развратить короля, опустошить казну, свалить правительство, вызвать эпидемии заболеваний и падеж домашнего скота? – Я тихонько рассмеялась.
Он улыбнулся впервые за все время, что мы были вместе.
– Вы красивая и талантливая женщина, баронесса. Я искренне наслаждался на концерте, где вы выступали с Листом. Вы затмили прославленного музыканта, и я подозреваю, что во всей Европе найдется лишь несколько женщин, подобных вам.
– Мсье Лист очень благоволил ко мне, позволив мне затмить его на концерте.
– Надеюсь, я еще услышу, как вы поете.
– Кто знает? – Я пожала плечами. – Эта революционная глупость все разрушила. И если меня будут преследовать везде, куда я ни направлюсь… Кстати, а куда мы едем? Надеюсь, не слишком дерзко с моей стороны спросить об этом?
– Вовсе нет. Сначала в Штутгарт, а потом в Страсбург. Чем быстрее мы выберемся из Баварии, тем лучше. Подобное развитие событий вовсе не в моем вкусе.
– Но вы так отлично со всем справились! – воскликнула я. – А что же в вашем вкусе?
– Нечто гораздо более прозаичное: я адвокат.
– Как же вы оказались вовлечены в политические интриги Баварии?
– У меня были дела во Франции, а король Людвиг – старый друг моего отца. Он послал за мной, сообщив, что это очень срочно. Я был заинтригован, к тому же у меня оставались свободными несколько недель, и я приехал. – Он бросил на меня внимательный взгляд, от которого бесенок внутри меня опять встрепенулся. – И я не жалею об этом.
– Подозреваю, вы читали всю эту ложь обо мне в газетах? Он кивнул.
– Работа барона фон Цандера. Не верьте ни единому слову. А что вам рассказал Людвиг?
– Он сказал, что вы его дорогой друг и он не хочет, чтобы с вами что-нибудь случилось. – Мой собеседник замолчал, словно было еще что-то, но в этот момент в купе вошла Анна, и я решила, что пора поесть.
– Вы не сообразили захватить с собой еды, мсье? – весело спросила я. – Мужчины никогда не заботятся об этом в трудное время, однако именно еда и требуется им тогда больше всего.
Мы прекрасно пообедали в закрытом купе. Я заметила, как оценивающе Анна поглядывает на нашего спутника, а когда она наклонилась, чтобы наполнить мой бокал шампанским, то одобрительно подмигнула мне. Я слегка пожала плечами, словно говоря, что я-то не против, а вот как он? Нам с Анной почти не требовалось слов, чтобы понимать друг друга.
– Ваша жена осталась во Франции, мсье…?
