– Она бы пришла в восторг. Устраивайся поудобнее, а я схожу проведаю лошадей.
Я заглянула в ящик для угля.
– Смотри, угля достаточно. К твоему возвращению я разведу отличный огонь. Ночь довольно холодная.
Я присела на корточки перед каминной решеткой, чувствуя, что Стивен стоит сзади и смотрит на меня. Смотрит и восхищается изгибом моей спины и тем, как изящно обтягивает мою талию и бедра юбка для верховой езды. Нет, вряд ли. Он, наверное, размышляет об убийственных налогах, бизнесе или о том, что загрязнил чистоту своего семейного дома, привезя сюда такую женщину, как я. Словно в подтверждение моих мыслей Стивен повернулся и, ни слова не говоря, вышел из комнаты.
– Он слишком джентльмен, – со вздохом пробормотала я. – А вот мне все равно, родился он до того, как его родители поженились, или после.
Огонь в камине разгорелся почти сразу. Я бросила туда полный совок углей. Ни в эту ночь, ни в следующие на Стивена Мак-Клелланда рассчитывать не приходилось, так что придется греться только камином. Я сняла запылившееся в дороге платье для верховой езды, встряхнула его и стала рыться в своих вещах в поисках зеленого шелкового халата. Затем села, скрестив ноги, на коврик перед огнем и расплела косы.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Стивен. Он молча стоял и смотрел, как я расчесываю волосы.
– Я принес кувшин с водой, чтобы ты могла умыться. Жаль, что вода холодная.
– Как вы задумчивы, мсье С., – сказала я и улыбнулась сквозь завесу волос. Они были такие длинные, что доставали почти до пола. Расчесав волосы, я откинула их на спину. – Подойди ближе к огню, Стивен, – сказала я. – Ты, наверное, очень устал.
Он приблизился ко мне робко, как ребенок, желающий оттянуть наказание, и я заметила, что на его щеках загорелись два красных пятнышка.
– Ты болен? – спросила я. – У тебя лихорадка? Стивен опустился в обтянутое ситцем кресло и нахмурился.
– Со мной все в порядке, – ответил он хриплым голосом. Я повернулась и села к нему лицом.
– Позволь, я помогу тебе снять обувь, – сказала я. – У меня к этому особый талант.
Я сняла с него сапоги и поставила их рядом с креслом. При этом Стивен с такой силой вцепился в ручки кресла, что у него побелели костяшки пальцев, а на тыльной стороне ладони напряглись сухожилия. Лицо его ярко вспыхнуло.
– Что происходит, Стивен? – удивленно спросила я. – Я чем-то тебя обидела?
Стивен встал так решительно, что я, отшатнувшись, чуть не упала на пол.
– Господи! – Он твердым шагом направился к выходу.
Я вскочила и, опередив его, заслонила собой дверь.
– Пожалуйста, скажи мне, чем ты обеспокоен! Я не позволю тебе уйти вот так…
Он схватил мою руку и прижал ее спереди к своим бриджам. Через плотную ткань явственно проступила его набухшая плоть. Я сначала слегка вскрикнула от изумления, потом мягко улыбнулась.
– О, как ты глуп.
Я развязала пояс и сбросила халат на пол, оставшись совершенно голой. Подойдя к Стивену, я положила ладони ему на грудь. Запах розовых духов и теплого женского тела достиг его ноздрей. Он вздрогнул, прижал меня к себе, и мы опустились на покрытый ковром пол.
Я расстегнула пуговицы его бриджей и помогла их снять. Издав звук, похожий на всхлип, Стивен прижался губами к моим губам, руками раздвигая мне ноги. Страсть одновременно вспыхнула в каждом из нас, словно молнией, пронзив наши тела. Сладкая боль от его проникновения заставила меня вскрикнуть…
Пожиравший нас огонь наконец потух. Задыхаясь и дрожа, мы лежали рядом.
Он медленно отодвинулся от меня.
– Прости…
Я крепко обняла его и твердо произнесла:
– Уж не собираешься ли ты извиниться или поступить, как джентльмен?
– Ты права, – сказал он с усмешкой и поцеловал меня. – Я просто идиот. Все пять дней я мысленно раздевал тебя и каждую ночь, прежде чем уснуть, проклинал себя за то, что послушался короля и поехал в Мюнхен.
– Я понимаю, – сказала я, – и не виню тебя. Ты думаешь, что я шлюха, развратница и…
– Успокойся и выслушай меня, – перебил Стивен, прижимая палец к моим губам. – Повторяю, я не верю ничему, что услышал о тебе в Мюнхене, кроме того, что мне рассказал сам Людвиг. Я знаю, что ты не цыганская ведьма и не снежная королева. Ты удивительная, прекрасная женщина, с которой дурно обошелся один мужчина, мужчина, у которого душа чернее, чем это ведерко для угля. Я ненавижу его, потому что он причинил тебе боль и заставил страдать. Но я никогда не буду из-за этого думать о тебе плохо. Ты такая, какая есть, Рони. Красивая и нежная. Я понимаю, почему Людвиг из-за тебя отказался от трона.
– Спасибо, Стивен, – сказала я и поцеловала его. – Король рассказал тебе, как у нас с ним все происходило?
– Да. – Стивен стал серьезным. – Он рассказал мне о своей… беде. И о том, каким утешением ты стала для него. Как ты была добродетельна и целомудренна.
«Добрый, старый Людвиг», – мысленно вздохнула я, а вслух сказала:
– Идем спать.
Мы легли и, обвив друг друга руками, быстро уснули. Нас обоих страшно измотала четырехдневная утомительная поездка, но сейчас нам было тепло, уютно и спокойно. Опасность миновала.
Когда я проснулась, уже давно наступило утро. Постель рядом со мной была пуста. Похолодев от страха, я поспешно вскочила в кровати. Стивен стоял у окна.
– А, доброе утро, мсье С.! – сказала я слегка охрипшим со сна голосом и потянулась. Стивен улыбнулся. Он стоял совершенно обнаженный – крепкий, гладкий, худощавый. – Ты выглядишь, как Аполлон Бельведерский, – восхищенно проговорила я. – Ты так красив.
– Ты тоже, – засмеялся он. – Никогда не видел более красивого зрелища. Венера, поднимающаяся с ложа.
Я протянула к нему руки.
– Подойди ко мне, – сказала я. – Я хочу тебя. Стивен оглядел себя и с притворным сожалением покачал головой.
