– Блэр, я чувствую твою боль. Дай мне помочь тебе, – страстно прошептал он.
Вопреки словам Блэр, ее тело прижалось к нему с молчаливой, но страстной мольбой. Их тела соединились.
Вдруг в дверь постучали.
– Ш-ш-ш, – прошептал Шон. – Не отвечай. Пожалуйста!
Он плотно закрыл глаза, стараясь не думать о незваном госте. Его лицо выражало муку.
– Тетя Блэр, это я, Эндрю, – прозвучал из-за двери звонкий голосок. – Тетя Блэр, вы дома?
4
Голова Шона безвольно упала на грудь, он тяжело вздохнул и освободил Блэр из своих объятий.
– Тетя Блэр!
– Иду, Эндрю, иду, – срывающимся голосом отозвалась она, поправляя тесемки трико. Не глядя на Шона, она спустила ноги с дивана и поспешила к двери.
– Здравствуй! – с деланной радостью сказала она мальчику.
– Вы были в ванной? – с детской непосредственностью спросил Эндрю.
– Хм-м. Нет… Шон… Мы с Шоном проверяли, как работает новый телефон. Напомни мне, я запишу свой номер, а ты передашь его маме.
Услышав имя своего кумира, Эндрю устремил темные глаза вглубь комнаты.
– Привет, Шон! – весело воскликнул он и проскользнул в комнату.
– Привет! – Шон протянул руку, и Эндрю хлопнул по ней ладошкой.
– Как ты здесь оказался? – спросила Блэр.
– Я сам пришел, – гордо ответил Эндрю. – Я знаю короткий путь. Мама послала меня сказать вам обоим, что сегодня она устраивает званый вечер. Ну, это, может быть, не настоящий званый вечер – просто кое-кто придет поужинать. В общем, мы ждем вас обоих к восьми. Мама сказала, что вы можете сэкономить на бензине и приехать на одной машине.
– Отлично, – согласился Шон.
– Не знаю, – отозвалась Блэр.
Она готова была расцеловать мальчишку. Если бы не он, то произошло бы что-то ужасное. Как могла она допустить, чтобы все зашло так далеко? Руки и губы Шона унесли ее в какой-то призрачный мир, где она уже не владела собой. Его прикосновения губительны для нее. Она каждый раз клялась себе не поддаваться его ласкам, но уступала ему. Когда Шон был рядом, Блэр теряла контроль над собой, и это пугало ее.
Когда он поцеловал Блэр в первый раз, ее потрясла сила его страсти, подавляющей ее. Его губы, вызывающие неутолимую жажду, язык, так настойчиво стремящийся проникнуть в ее рот, – все это было для нее внове. Конечно, она и прежде целовалась много раз, но никогда еще поцелуи так не ошеломляли ее. Раньше она никогда не теряла спокойствия и самообладания, как правило уступая мужчине, который удовлетворял свое, непонятное ей желание. Но сейчас она все поняла. То, что казалось Блэр странным всего лишь несколько дней назад, теперь стало органичным для нее. Губы Шона действовали на нее как наркотик. Сознавая опасность этого, быть может, даже смертельную, она тянулась к нему и стремилась увеличить дозы. Всякий раз, когда Шон целовал ее, она испытывала все большую потребность в его поцелуях, и эта опасность, как кислота, могла уничтожить все ее планы на будущее.
Но даже больше своей беззащитности перед зовом пола Блэр беспокоила власть Шона над ней. Кто дал ему право следить за ней, ревновать, наставлять ее по части туалетов? Она, слава Богу, прожила тридцать лет без его опеки и проживет без нее и дальше.
Сейчас, после того как несколько минут назад она чуть было не потерпела полного поражения, не могло идти и речи о том, чтобы провести с ним вечер.
– Эндрю, я ужасно устала, к тому же утром у меня болели ноги. Думаю, вы не будете скучать без меня.
Эндрю повернул голову и своими живыми глазами уставился на нее.
– Тетя Блэр, вы должны прийти. Мама сказала, что устраивает вечеринку для того, чтобы представить вас знакомым.
– В самом деле, Блэр, тебе нужно пойти, – присоединился Шон к просьбам мальчика. Однако в голосе его звучала насмешка.
Взглянув ему в глаза, Блэр прочитала в них вызов. Его ухмылка была дразнящей и высокомерной. Если она сейчас откажется от приглашения, Шон решит, что Блэр струсила, и будет абсолютно прав. Она бросила на него гневный взгляд.
– Хорошо, Эндрю, – процедила она сквозь зубы, – передай маме, что я приду.
– Отлично! Мама сказала, что разрешит мне с Мэнди побыть с гостями до половины девятого, если мы пообещаем не путаться под ногами.
– Нам с Мэнди, – поправил его Шон. – Послушай, мне сегодня нужен помощник. Я работаю в доме на самом берегу океана. Не хочешь ли заработать пару долларов?
– Ура, Шон! Это просто замечательно!
Шон улыбнулся.
– Иди, отпросись у мамы и скажи ей, где ты будешь, а потом мчись ко мне. Заднюю дверь я оставлю открытой и буду ждать тебя в кухне. Сегодня жарко. Придется захватить с собой термос с холодной водой.
– О'кэй! До вечера, тетя Блэр. – Возбужденный Эндрю проворно выскочил за дверь и последнюю фразу прокричал, уже сбегая по лестнице.
Когда шаги мальчугана затихли, Шон повернулся к Блэр.
– У тебя действительно болели ноги?
Блэр, уже готовая сурово отчитать Шона за то, что он распоряжается ею, была вновь обезоружена его заботой. Она неопределенно пожала плечами.
– Немного болели.
– Может, тебе следует вызвать доктора?
– Нет, – отрезала Блэр, потом, подумав, не слишком ли она резка, добавила: – Вчера я почти не упражнялась. Надо позаниматься, чтобы разработать суставы.
– Думаю, будет лучше, если ты дашь ногам отдохнуть.
– Слушай, ведь я не просила у тебя совета. Твои соображения по этому поводу мне совершенно не интересны.
– Неужели?
– Представь себе.
Чем больше нарастало раздражение, тем сильнее вздымались ее груди. Она злилась, что Шон, черт его побери, всегда прав, и осуждала себя за то, что почему-то всегда занимает круговую оборону.
– То, что произошло здесь, – она показала на диван, – было ошибкой, и она больше не повторится. Все это никоим образом не дает тебе права вмешиваться в мою жизнь.
– Я и не вмешиваюсь, а просто забочусь о тебе.
– Мне не нужна твоя забота.
– Да, да, я знаю. Ты ни в ком не нуждаешься.
– Рада, что ты наконец это понял. Теперь, надеюсь, ты перестанешь опекать меня.
– Тебе не нравится мое общество?
– Не особенно. Ты слишком много себе позволяешь. Я не люблю чересчур агрессивных мужчин.
– Тебе не нравится, как я целую тебя?
– Нет.
– Тебе не нравится, как я тебя ласкаю?
– Нет! – закричала она, надеясь этим пронзительным криком оборвать мучительные вопросы,
