– Только, пожалуйста, не выключайте лампу, – попросила Мэнди.
– Мэнди-малютка. В темноте ей жутко, – начал дразнить сестру Эндрю со своей «верхней палубы».
– Успокойся, Эндрю, – строго сказала Блэр.
– Но она же и вправду еще маленькая, – продолжал насмехаться мальчик. – Ее кладут спать вместе с Анджелой. Я бы не потерпел, чтобы кто-то ворочался рядом со мной.
– Но мама и папа тоже спят в одной постели – возразила Мэнди.
– С ними больше нельзя никому спать, нам даже запрещают заходить к ним в комнату. Можно только тогда, когда сверкает молния и гремит гром, – добавила полусонная Анджела.
Блэр взглянула в смеющиеся глаза Шона и снова посмотрела на девочек.
– И еще нам не позволяют входить к ним в субботу утром, пока не кончится «Одинокий стрелок уходит», – сказал Поль, приподнявшись, чтобы сообщить эту важную деталь.
Шона разбирал смех. Покашляв, чтобы не расхохотаться, он вернул Поля в горизонтальное положение.
– У них такая большая кровать, – продолжала рассказывать Мэнди.
– Неужели? – Блэр аккуратно поправила одеяло Мэнди.
– У Шона такая же большая. Правда, Шон? Я ее видел, – сообщил Эндрю.
– А ты видела кровать Шона? – спросила у Блэр Анджела.
– Н… нет. Все, спокойной ночи.
– А у тебя кровать такая же большая, как у Шона? – поинтересовалась Мэнди.
– Да нет же, дурочка, – высунулся Эндрю. – разве ты не видела диван, на котором спит Блэр.
На лице Мэнди выразилось сострадание.
– А ты попроси Тона. Может, он разрешит тебе спать с ним в его большой кровати. Ведь он живет недалеко от тебя.
– Наш папа доволен, что мамочка спит с ним, – поддержала его Анджела.
Хотя Блэр редко краснела, сейчас ее щеки стали пунцовыми.
– Ну все. Поговорили и хватит, – строго сказал Шон.
Убедившись, что все закрыли глаза, Шон повернулся и вышел. Блэр последовала за ним, бросив перед уходом заботливый взгляд на спящего малютку. В коридоре Шон, неожиданно обернувшись, преградил дорогу Блэр. Его глаза блестели.
– Не хочешь ли о чем-нибудь меня попросить? – спросил он.
– Нет. – Краска все еще не сошла со щек Блэр.
Шон двусмысленно рассмеялся. Обняв Блэр за шею, он сказал:
– Пойдем поедим.
Несмотря ни на что, обед удался. Мясо, приготовленное Джо, оказалось великолепным. Гости сами клали еду себе на тарелки, а затем рассаживались кто где – в гостиной или во внутреннем дворике.
Блэр заметила, что на нее и на Шона с любопытством поглядывают. Он не ухаживал за ней открыто, но вместе с тем постоянно был неподалеку от нее. Он поддерживал общий разговор, но при этом то и дело что-то шептал Блэр. С кем бы Блэр ни разговаривала, она чувствовала его повышенное внимание к себе.
Шон приносил ей блюдо за блюдом. Не желая остаться в долгу, Блэр предложила ему отнести на кухню свою и его тарелки. Смахнув остатки пищи в большой пластиковый контейнер, она вымыла посуду. Когда Блэр вытирала руки бумажным полотенцем, в кухню вошел один из гостей.
– Вот уж накормили так накормили, – сказал он поглаживая рукой свой большой живот.
Он показался ей похожим на «лапальщиков». Так она называла мужчин, которые, разговаривая с женщиной, обязательно прикасались к ее одежде или телу. Эти типы приводили Блэр в ярость. Почему, черт возьми, они считают, что ей доставит удовольствие прикосновение его липких рук? Этот человек не понравился Блэр сразу, как только ее представили ему. Он тогда сказал:
– Даже не зная, кто вы, но увидев ваши ноги, я могу сразу определить, что вы танцовщица.
Он полагал, что это комплимент. Но Блэр сочла это таким же пошлым, как и он сам.
– Да, было очень вкусно.
Он намеренно расположился между Блэр и дверью.
– Вам, наверное, часто приходится ездить в Нью-Йорк?
– Я всего несколько дней назад приехала оттуда, мистер…
– Стэн Коллер. Зовите меня просто Стэн. Так зовут меня все мои друзья, – произнес он отвратительно слащавым голосом.
– Пока у меня нет необходимости ехать в Нью-Йорк.
– А мне каждый день приходится мотаться туда на этом чертовом поезде. Понятно, иногда приходится устраивать там деловые встречи за обедом. Я останавливаюсь в квартире, которую снимает наша фирма. Очень симпатичная квартирка. Весьма уютная.
Блэр не верила своим ушам. Не будь он таким гнусным, она бы пожалела его. Что он делает в гостях у Дельгадо? Очевидно, Пэм и Джо просто не знают, какая мразь этот Коллер.
– Не сомневаюсь, что ваша квартира очень мила. А теперь извините…
– А знаете, что я подумал? Вот если бы вы, скажем, приехали в Нью-Йорк и у вас нашелся бы свободный часок, чтобы спокойно пообедать, мы могли бы…
– Предложите это кому-нибудь другому, Коллер. Мисс Симпсон это не интересует.
Толстый и неповоротливый Стэн неожиданно обернулся, услышав угрозу в словах Шона. Блэр, облегченно вздохнув, в изнеможении прислонилась к кухонному столу. Она ничуть не испугалась этого жирного фигляра. Но было бы крайне неприятно, если бы на вечеринке у Пэм из-за нее произошел скандал.
– Эй, Гаррет, успокойся. Расслабься, – с деланной бравадой произнес Стэн Коллер. Его мясистый лоб покрылся потом. – Я просто шутил с ней. Ты что, не любишь пошутить?
– Да, я люблю пошутить, – ответил Шон, но на его лице не было и тени улыбки. – Однако я не расслышал ничего забавного. Блэр! – Шон протянул ей руку, и она ухватилась за нее, как утопающий за соломинку. Шон демонстративно обнял ее, и Блэр, почувствовав себя в безопасности, с удовольствием приникла к его сильному телу.
Они вышли из кухни.
– Надеюсь, ты рада спасению. Или Стэн показался тебе обаятельным? – шепотом спросил Шон, склонив к ней голову.
Блэр вздрогнула.
– Скажи, пожалуйста, Пэм и Джо хорошо знают этого человека?
– Да его знают все в Тайдлендсе. Всем известно, какой он бабник. Вернее, каким он хочет казаться бабником. Он всюду бахвалится своими подвигами, но, скорее всего, выдает желаемое за действительное.
– Но зачем же тогда Пэм и Джо пригласили его сюда?
– Его жена – очень милая женщина. Все к ней хорошо относятся и из-за нее терпят Стэна. Ты не единственная, к кому он пытался приставать. Он к любой юбке липнет, чтобы сказать какую-нибудь пошлость.
– А я-то думала, что мне так повезло, – с притворным разочарованием заметила Блзр.
Шон засмеялся, потом серьезно посмотрел на нее.
– Вообще-то тебе и должно везти, но таким, как Стэн Коллер, никогда не понять этого. – Он наклонился к ней еще ниже и провел пальцем возле жемчужины, блестевшей в ее ухе. – А вот я это понимаю.
Блэр не могла вымолвить ни слова: у нее перехватило горло. Она хотела сказать в ответ что-нибудь язвительное, но стояла молча, глядя в самую глубину его голубых глаз.
– Не выпить ли нам кофе?
Это прозвучало так интимно, словно Шон сказал: «Не лечь ли нам в постель?»
Рассудок говорил ей: «Блэр, ты должна ответить, что выпьешь кофе одна, без него». Но губы ее прошептали:
