Пиранья. Алмазный спецназ

— достаточно далеко... Как ни крути, а денек, если не два, по лесу топать все же придется. Звери, змеи, партизаны и прочие приятные сюрпризы... И придется еще достаточно убедительно имитировать аварию. Впрочем, эта сторона дела особых сложностей не представляет. А вот прогулочка по лесам...

— Но ведь стоит овчинка выделки? — с обворожительной улыбкой спросила Олеся. — Нигде не платят приличные деньги просто так. Обязательно придется из кожи вон вывернуться. Собственно, чего тебе бояться? Ты — человек опытный, видавший виды, Анка тоже не в пансионе благородных девиц воспитывалась, да и пилот не из хлипких интеллигентов, давно здесь работает, в деле проверен. Есть опасность, согласна. Но с твоей-то биографией и опытом... Что нахмурился? — в ее голосе впервые прорезалась не шуточная тревога. — Не хочешь же ты сказать...

— Да ладно, не бери в голову, — усмехнулся Мазур. — Кто в здравом уме будет отказываться? Это не самая опасная работенка в моей жизни — а вот вознаграждение такое предлагают впервые. Можешь не волноваться, все будет в ажуре. Можно подумать, не болтались мы по джунглям...

Он налил себе до краев чего-то, несомненно, дорогущего — и осушил бокал залпом, как портвейн в подворотне. Сказать, что он был разочарован — значит, ничего не сказать. Разочарование было жесточайшее. Получалось, что немалое число людей все же зря старалось, кропотливо создавая ему железную легенду, внедряя к этим лопающимся от денег прохвостам. Все напрасно. Главноеоказалось пустышкой. Африканский президент, задумавший хитро обворовать собственную казну — случай, конечно, интересный и не рядовой, но для целей Белой Бригады совершенно бесполезный. Лаврик — и те, кто отдавал ему приказы, — искали совсем другое: убойныйкомпромат на эту олигархическую компанию, позволивший бы закопать ее на три аршина вглубь. История с алмазами на таковой безусловно не тянет, тут и рассуждать нечего. Вот так прокол, мать твою, столько времени и сил угроблено и — все впустую...

Он вздрогнул, ощутив легкое прикосновение — но это Олеся нежно погладила его руку, сказала, вернее, прямо-таки проворковала:

— Кирилл, ну что ты так понурился? Все удастся...

Мазуру хотелось врезать ей так, чтобы кувыркнулась вместе со стулом. Давненько уже он так не прокалывался — да и не он один оказался в дураках...

— Удастся, конечно, — сказал он хмуро, — кто бы сомневался. У меня, да не получится...

— Приглядывай как следует за пилотом.

— А что, есть подозрения?

— Да нет пока что никаких подозрений, — задумчиво сказала Олеся. — Просто... человек-то он доверенный, но не наш— президента.

— Не будет же президент с его помощью сам у себя красть брильянты? Из собственного нелегального фонда?

— Да нет, конечно. Но, видишь ли, есть другая опасность. Точнее, вещи, которых предсказать невозможно. Как себя поведет человек, знающий, что совсем рядом, только руку протяни, лежит сумка с двумя килограммами бриллиантов?

— Ну да, понятно, — сказал Мазур. — Вот что... — чтобы хоть как-то отплатить за нешуточное разочарование, захотелось ее легонько помучить, — а ты не допускаешь, что от двух кило алмазов и у меняможет закружиться голова? Помнишь горничную Штирлица? Девочка впервые увидела столько продуктов...

— Ерунда, — сказала Олеся практически без паузы. — Не тот ты человек. Категорически не сочетается с менталитетом, прежним жизненным опытом, биографией.

Но где-то глубоко-глубоко, на донышке подсознания, все же видно, у нее сидела инстинктивная тревога. «Ах ты, лиса Алиса», — подумал Мазур угрюмо. По крайней мере, ясно теперь, почему вам понадобился именно такой человек: чуточку припачканный неприглядными делами, но все же, в общем и целом, сохранивший этакую старомодную порядочность, ветхозаветную мораль. Чтобы довез в целости и сохранности пару кило кристаллического углерода, стоящие бешеных денег. Насквозь современные ребятишки вроде Анки тоже могут поступить в соответствии со своимменталитетом.

— Ерунда, — повторила Олеся. — Ты не поверишь, но тебе я как раз полностью доверяю.

— На стопроцентов? — прищурился Мазур.

— На девяносто девять, — честно призналась Олеся. — На все сто я могу доверять только себе, ты поймешь...

— Да чего там, — сказал Мазур, — все правильно. За Анкой мне тоже вдумчиво приглядывать?

— Обязательно. Мало ли что может взбрести в голову современным девицам, воспитанным на телебоевиках и криминальных романах, а не на подвигах пионеров-героев и комсомольцев БАМа, как мы с тобой...

— Обойдется, — сказал Мазур. — Трое, которые будут бдительно надзирать друг за другом, — вполне надежная гарантия... Да вот, кстати. Что там с моими крестниками?

— С кем?

— Ну, с этой парочкой, у которых я так беззастенчиво захватил яхту.

— С ними-то никаких проблем, — рассеянно сказала Олеся. — Вполне вежливо поговорили, дали чек на сумму, которая для этой студенческой парочки наверняка была недосягаемой мечтой... Они все поняли и твердо обещали не болтать. В конце концов, неудобства им выпали минимальные, парочка затрещин парню и моральные терзания обоим — а получили прилично. Уже уплыли. А что, ты о них помнишь?

— Конечно. Неудобно все же получилось, представь себя на их месте...

— Вот это мне в тебе и нравится, — серьезно сказала Олеся. — Стараяшкола, старые критерии морали, — она усмехнулась. — И вот за это мы готовы платить большие деньги. Очень уж редкий товар по нынешним временам.

— Я знаю, — кивнул Мазур. — Приятно быть монополистом...

Глава девятая Летучее сокровище

— Вы сможете проделать все качественно? — спросил Мазур тихо.

— Будьте спокойны, — усмехнулся пилот. — Случалось устраивать фокусы и почище...

Это был верзила лет сорока с буйными соломенными кудрями, совершенно неидентифицируемой национальной принадлежности. Себя он выдавал за француза и именовался Шарлем, но вот его английский был настолько головоломен, так изобиловал непонятными сходу напластованиями, жаргонизмами и прочими загадками, что даже Мазур не смог четко определить, в какой части света и в какой стране издал первое «агусеньки» этот типчик. Со временем он бы, конечно, докопался, скрупулезно ставя ловушки и призвав на помощь все умение, — но этого времени у него в запасе не имелось — да и к чему извращаться в данном случае? Попутчики на один рейс и не более того. Достаточно будет смотреть в оба. В воздухе с этим никаких проблем, поскольку Шарлю предстоит сидеть за штурвалом... а впрочем, он и за штурвалом сможет выкинуть что-нибудь — скажем, направить самолет совсем не туда, куда ему поручено, в точку, где поджидают сообщники, он же осведомлен о характере груза... Ну, с Мазуром такие штучки не прошли бы, слава богу, сами умеем разбираться в компасах и курсах.

В том районе достаточно редколесья и обширных полян, — сказал Шарль деловым тоном. — Полетал достаточно, знаю. Не беспокойтесь, босс. Найдется куча мест, где можно аккуратненько посадить птичку и качественно инсценировать потом крушение. Главное — на партизан не напороться. Совершенно непредсказуемый народ. Сегодня могут отдать тебе последнее виски и проводить до ближайшего города, а завтра в тех же условиях и в том же составе прирежут к чертовой матери. Неврастеники долбаные...

— Да уж, — с чувством сказал Мазур, насмотревшийся в разных уголках света на разнообразнейших партизан и давным-давно избавившийся от романтического к ним отношения. Как правило, сволочь законченная — как раз оттого, что хотят, как лучше, но почему-то получается еще похуже, чем всегда...