Пиранья. Алмазный спецназ

— Четыре процента в данном случае представляют собой один мешочек из двадцати пяти. Они, в общем, примерно одинаковы по весу, потом можешь сам выбрать себе любой. Президент не будет против.

— А в мешочках что?

— Алмазы, необработанные.

Мазур моментально вспомнил Анку, то, что она говорила об алмазах — значит, девчонка и в самом деле раньше него наткнулась на главныйсекрет...

— В чем дело? — спросила Олеся быстро. — У тебя лицо вдруг стало чертовски озабоченное.

— Исключительно оттого, что я давно живу на этом свете и кое-что повидал, — сказал Мазур. — Никто не станет отдавать такой процент, да еще в виде мешочка с алмазами, за несложнуюуслугу. Коли уж человек столько платит, и работа предстоит нешуточная.

— Не буду скрывать, именно так и обстоит...

— Мне что, надо их откуда-то украсть? — спросил Мазур. — Из особо охраняемого сейфа?

— Ну, к чему такая уголовщина? Если помнишь, в Ньянгатале есть богатые алмазные копи. Где долю имеем и мы, и президент. Красть ничего не надо...

— Ничего не понимаю.

— Не удивительно, — улыбнулась Олеся совершенно безмятежно. — Комбинация не нами придумана, но использовалась все же редко... Президент тебе говорил о том, что ситуация в стране его чертовски напрягает? Четверть века никакого порядка, как ни бейся, по джунглям по-прежнему будут носиться партизаны в огромном количестве, а честолюбивые генералы и даже полковники — присматриваться к главному креслу страны...

— Был такой разговор, — осторожно сказал Мазур.

— Ну вот... Кавулу — умнейший мужик. Он давным-давно все взвесил, трезво оценил свои силы, возможности, шансы... и понял, что быть президентом в этой стране — вещь неблагодарная. Чересчур уж велик риск гибели в результате покушения, риск переворота, что опять-таки чревато... Он, между прочим, математик по образованию, умеет холодно оперировать понятиями вроде теории вероятности или теории игр... Одним словом, он решил бросить все к чертовой матери, подать в отставку и слинять в Европу.

— Прикупить пару поместий в каком-нибудь благополучном уголке и доживать на покое?

— Вот именно, — сказала Олеся. — Но и при таком раскладе есть нешуточный риск — правда, другого плана. Кое-что он успел переправить на европейские счета, и немало. Но остается риск этого лишиться. Мало ли было случаев, когда преемники или оппозиция добивались ареста счетов экс-лидера? Втемяшится в голову кому-нибудь вроде Мванги поднять шум вокруг украденных у народа денег — и пиши пропало. Его счета в Европе легко могут быть выявлены и секвестрованы. А Кавулу, ты сам убедился, не дурак.... Вот и решил напоследок, под занавес, положить в карман неучтенку. Свой собственный маленький Алмазный фонд. Сейчас, когда он у власти и многое контролирует полностью, в том числе копи, это нетрудно...

— Значит, все-таки красть?

— Глупости, — сказала Олеся. — Ничего не придется красть... ну, разве что в определенном смысле. Выглядеть это будет совершенно иначе. На прииск прибудут особо доверенные лица президента, облеченные всеми мыслимыми полномочиями, снабженные убедительнейшими документами, причем о их визите будут заранее извещены с самого верха все, от кого зависит управление копями и обеспечение безопасности. Как легко догадаться, это будете вы с Анкой. Ваша задача — переправить в столицу крупную партию алмазов. Она уже подготовлена, кстати говоря, — никакой мелочевки, только крупные камни, да вдобавок часть — цветные, которые ценятся гораздо выше обычных, прозрачных. Килограмма два.

— Килограмма? — невольно поднял брови Мазур, помнивший, что в одном-единственном грамме содержится пять карат.

— Вот именно, два килограмма, — с безмятежным видом, словно речь шла о прозаических сосисках или крупе, сказала Олеся. — Я же говорю, президент — человек умный, по мелочам не работает, намерен себя обеспечить на всю оставшуюся жизнь. В Европе эту партию удастся продать оптом — конечно, цена будет гораздо меньше, чем если бы камешки, огранив в бриллианты, продавать поодиночке, но все равно, сумма выплывает приличная... Короче, грузвам отдадут без лишних вопросов и без малейших возражений. А вот дальше придется поработать...

Она достала из сумочку карту, самую обыкновенную карту, расстелила перед Мазуром. Он придвинулся. Выхватил взглядом парочку знакомых названий — ага, восточная часть Ньянгаталы...

— Вот это — прииски, — показала пальцем Олеся. — Вы туда полетите на легком самолете, где не будет никого, кроме вас и пилота, и обратно полетите так же. Пилот — наш человек. Впрочем... — она улыбнулась невинно и светло, — впрочем, он не более чем пешка, и его сохранность в случае чего тебя не обязана волновать... Понимаешь? О немты как раз не обязан заботиться, а вот сумку с алмазами, сам понимаешь, следует беречь, как зеницу ока... Итак, это — прииски. Это — Маджили. Второй по величине город страны, порт и так далее... Там вас будет ждать другой самолет, наш, на котором вы немедленно улетите прямехонько в Европу... — она замолчала, улыбаясь с загадочным видом.

— Ага, — сказал Мазур, — исходя из того, что приличные деньги не платят за красивые глаза, меж приисками и Маджили что-то непременно должно произойти?

— Ну разумеется, — сказала Олеся, глазом не моргнув. — Вы должны исчезнуть, раствориться в воздухе — вы все, самолет, камешки... Концы в воду, то есть в джунгли. Сначала мы думали, что имеет смысл сделать вас примитивными аферистами, которые всех обманули и потихоньку удрали с камешками, так всем и объявить...

— Ну, спасибо!

— Я же говорю — сначала. Идея была непродуманная, от нее моментально отказались. Ты — чересчур уж заметная фигура, да и по нашей корпорации такие финты ударили бы рикошетом... Поэтому, гораздо тщательнее все продумав, пришли к выводу, что вы с Анкой — кристально честные люди, добросовестные работники и жертвы несчастного случая... Может быть, начинаешь уже понимать некоторые детали?

— Так-так-так... — сказал Мазур с нешуточным интересом. — А что тут, собственно, понимать? Само собой на ум идет... Мы как-никак не в благополучной старушке Европе. Эти места, — он обвел пальцем добрую половину карты, территорию меж приисками и морским побережьем, где располагался Маджили, — малообитаемые. Джунгли, убогие деревеньки, ни единого города... Глушь. С самолетом что-то случилось еще в воздухе, о чем пилот сообщил по радио — а потом он исчез. Нигде так и не объявился, на связь больше не выходил...

— Кирилл, ты великолепно все схватываешь. Самолет упал где-то в джунглях. Ну, там, собственно, не настоящие джунгли, но все равно, леса густые, обширнейшие. Причин множество — от банальной неполадки с мотором до обстрела партизанами. Они в тех краях попадаются в немалом количестве. Я специально выясняла: за последние годы произошло восемь подобных аварий — и упавшие самолеты отыскали лишь в половине случаев. Правда, теперь, учитывая особый характер груза, поиски будут особенно тщательными, но какая разница? Главное, чтобы в конце концов все же нашли обгоревшие остатки аэроплана. Ради бога. Пусть непременно найдут. То, что там не будет ни ваших трупов, ни сумки с алмазами, никого не заставит заподозрить криминал. Мало ли что могло произойти? Вы все остались живы, когда самолет сел на вынужденную, решили выходить из леса на своих двоих — а как иначе, неизвестно ведь, найдут ли вас вообще — и сгинули где-то в чащобе... Убедительно?

— Вполне, — подумав, кивнул Мазур. — Действительно, тут не Европа, в тамошних лесах и батальон может пропасть с концами...

— Значит, уловил свою задачу?

— Разумеется, — сказал Мазур. — Нужно посадить самолет, конечно, не на окраинах Маджили, но все же достаточно близко от цивилизованных мест... и все же достаточно далеко от цивилизации, чтобы поверили: таммы могли и сгинуть, тапочек не оставив. Добраться пешочком до города, сесть в самолет — и упорхнуть в Европу...

— Ну да. Ничего особенно сложного.

— Твоими бы устами... — сказал Мазур. — С одной стороны, достаточно близко от Маджили, с другой