Пиранья. Алмазный спецназ

— Или как, — сказал Мазур. — Совершенно некого тут винить. Когда импровизируешь, вечно получаются накладки... Ладно. Определяться пора.

Он достал свой прибор, благодаря прочному корпусу уцелевший посреди всех кувырканий (и именно он, такое подозрение, и оставил на ребрах у Мазура синяк, оказавшись меж ними и чем-то твердым), принялся привычно нажимать кнопки, перемещая участки карты. Анка заглядывала ему через плечо.

— А вообще, не так уж и плохо, — сказала она, пожимая плечами.

Мазур задумчиво кивнул. В самом деле, из-за всех махаловок и посадки наобум самолет не так уж и уклонился от расчетной точки — слишком быстро все произошло. Не полсотни километров топать до перспективногогородка, а чуть более сотни. Только и всего. Оружия, патронов и прочего снаряжения у них полно. Вокруг — не пустыня Калахари и не зеленый ад джунглей. Места дикие и не лишенные многочисленных опасностей, но бывало и хуже...

Глядя на черную точку с надписью Инкомати, он весьма даже меланхолично покачал головой. Городок Инкомати для здешней глуши — светоч цивилизации: тысяч двадцать жителей, рудники, туристические конторы, и, что главное, железнодорожное сообщение с конечным пунктом их маршрута. Вот только условия игры чуточку изменились. Искать теперь будут не троих, а пятерых, в том числе двух бравых офицеров. В подобных случаях любая серьезная, уважающая себя контора землю роет на три аршина вглубь, чтобы отыскать своих ребят или, по крайней мере, как следует за них отплатить. А «алмазный спецназ» — шарага внушительная.

И неизвестно, какие у них разработаны планы на такой вот случай — не было времени изучать еще и это...

— Ладно, — сказал он решительно. — Переодеваемся в темпе и делаем отсюда ноги. Мало ли что. Какие-нибудь черти типа партизан могли видеть, как падал самолет, еще припрутся из любопытства или промышлять насчет трофеев...

Они принялись за дело. Через несколько минут это были совсем другие люди — одежда цвета хаки полувоенного фасона, высокие ботинки с толстой подошвой, надежно предохраняющей от печальной участи вещего Олега, два компактных рюкзака, итальянские автоматы, ножи, даже парочка гранат, и, главное, закатанные в пластик карточки, весьма убедительные документы на чужие имена. Сотрудники Лесного корпуса — нечто вроде военизированных лесничих, боровшихся с браконьерами в трех заповедниках Ньянгаталы. Заповедники, правда, расположены далековато отсюда, но объяснение заготовлено: служебная командировка, о сути которой ввиду специфики корпуса не следует особенно распространяться. Документы надежные, в случае чего в столице найдется ответственное лицо, готовое подтвердить, что данные субъекты — те, за кого себя выдают, и находятся вне всяких подозрений...

В общем, абсолютно все вещи и документы из прошлойжизни (кроме алмазов, разумеется, и коробочки-навигатора) остались в самолете, где им и предстояло вскоре превратиться в пепел.

Мазур оглянулся в последний раз — чтобы убедиться, что ничего не забыли и нечего больше с собой прихватить, — мотнул головой:

— Сматываемся!

Вслед за выскочившей Анкой спустился по трапу, обернулся, достал толстый цилиндрик наподобие тех, с какими хулиганил на «Орионе», сдвинул вниз единственную кнопку и швырнул его внутрь. И, не теряя времени, кинулся подальше, хотя в запасе и было полминуты.

Метрах в ста они остановились, обернулись, как раз вовремя — полыхнула белая вспышка, и сразу же из дверного проема, из дырявого лобового стекла, из каких-то щелей брызнули языки пламени. Парой мгновений позже взлетело жуткое пламя — сначала желтое, потом чадное. Вспыхнул разлитый бензин — а там и оглушительно рванул почти пустой бензобак. Дым потянулся к небу.

— Интересно, пожар будет? — спокойно спросила Анка, оглядываясь на деревья.

— Вряд ли, — сказал Мазур. — Сезон дождей, все сырое да и прогалина большая. Наверняка...

Он замолчал, задрал голову. Неба он не видел сквозь густые кроны, только редкие прорехи голубизны — но отчетливо слышал приближавшийся на приличной высоте свистящий гул. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы опознать реактивный самолет... нет, пожалуй что, не истребитель.

Анка инстинктивно пригнулась. Переглянувшись, они отодвинулись к толстому морщинистому стволу. Гул пронесся над головой, вернулся... Как легко было догадаться по звукам, самолет принялся кружить над самыми кронами, на минимальной скорости.

— Как думаешь, садиться будут? — спросила Анка, невольно понизив голос.

— Вряд ли, — сказал Мазур. — После наших развлечений места осталось слишком мало, они бы прямо в пожарище уперлись. Реактивному места для посадки нужно гораздо больше, чем нашей птичке...

И тут же подумал: на свете есть еще и вертолеты. Чересчур уж вовремяобъявился тут этот летун, какие, к черту, совпадения. По времени вполне достаточно, чтобы долететь отсюда от приисков. Они видели только один аэродром, а там их два, черт знает, чем располагает спецназ...

Пора рвать когти. Самолет кружил и кружил над самыми их головами. Мазур быстренько попытался представить себя на месте противника — самый лучший метод. Что бы сделал он в подобной ситуации? Когда начались непонятки с сигналом маячка, выслал бы самый быстроходный аэроплан изучить обстановку, а следом отправил бы вертолеты с поисковой группой. Чего-то в этом роде и следует ожидать...

Он достал балончик с «антисобакином», щедро обрызгал землю вокруг дерева, распорядился:

— Ходу!

И прыскал на их следы, пока в баллончике оставалось содержимое. Когда тара опустела, хозяйственно сунул ее в карман. Наверняка будет поисковая группа. Когда самолет догорит, на месте, с ходу ни за что не установишь ни пол, ни расу обугленных останков — только то, что их всего трое, а двое, соответственно, куда-то подевались, на месте не обнаружены. Вот тут-то и начнется самое веселое. Никто, конечно, с ходу не станет обвинять двух исчезнувших в похищении алмазов — но, как минимум, будут считать, что их, например, увели нападавшие, что было нападение. А это, по любому, подразумевает масштабные поиски. Как-никак два кило алмазов. Вот и получается, что хрен редьки не слаще, похитителями их сочтут или невинными жертвами какой-нибудь злодейски сбившей самолет банды — в окрестностях скоро будет не протолкнуться от солдат и вертолетов, а это уже попахивает скверно...

— Так, — сказал Мазур. — Сейчас последует марш-бросок, он же — чемпионат по бегу. Нужно отмахать немаленький кусок, чтобы оказаться подальше. Готова?

— Всегда готова, — независимо вздернула подбородок Анка.

— Тогда — вперед, — приказал Мазур.

И они припустили бегом — размеренно, экономя дыхание, тщательно выбирая путь меж толстых корявых стволов.

Глава одиннадцатая Ночная экзотика

— Экзотика, блядь... — произнесла Анка с неподдельным чувством. — Чтоб ей провалиться...

Мазур промолчал, чтобы не размениваться на лишние эмоции. Они сидели на краешке обрыва, среди серых и черных громадных камней, и оттуда открывался вид на обширнейшую равнину, поросшую тускло-желтой травой, с редкими кучками низких деревьев, едва-едва превосходивших человеческий рост. Там и сям разгуливали антилопы, кучками и поодиночке, над равниной пролетали какие-то крупные птицы, а однажды, на пределе видимости, величаво прошествовало нечто крупное, то ли носорог, то ли слон, Мазур не стал лезть за биноклем, чтобы убедиться в точности — какая разница? Главное, что не видно людей: ни тех, кого им сейчас следовало больше всего опасаться, ни каких-либо других.

Анка не унималась:

— Как подумаю, что отдельные идиоты бешеные деньги платят, чтобы сюда приехать — злость