револьвер британского производства и, вытянув перед собой обеими руками, нацелился Мазуру в живот.
— Руки вверх, говорю! — заорал он на том же вполне приличном английском. — Кому говорю?
Мазур медленно поднял руки, успев подумать, что давненько уж так не прокалывался: но ведь три часа наблюдали, типичнейшее сонное царство, дыра дырой... Сзади послышались едва различимые шаги, в затылок уперлось нечто твердое, которое могло оказаться исключительно дулом автомата — и подросток проворно выдернул у Мазура из кобуры револьвер, а из ножен — кинжал. То же самое проделал с Анкой.
Живенько отбежал, не дожидаясь неприятных сюрпризов.
Проворно выскочив из-за стола, староста распорядился:
— Пошли к двери, оба! Кругом!
Под прицелом стольких дул не особенно и поспоришь... Мазур вышел первым — а перед ним пятился державший его на прицеле юнец. Следом шла Анка. Орал староста:
— В соседний дом, живенько!
Соседний барак оказался чуточку ухоженнее — разделен на несколько комнаток. Староста орал:
— Направо! Руки не опускать!
Мазур вошел в комнатку, где за пустым колченогим столом восседал на стуле здоровенный детина в пятнистом комбинезоне и синем берете. На рукаве у него красовалась чистенькая сине-красная повязка с какими-то буквами, а на берете — здоровенная, не без старания изготовленная кокарда желтого металла. Ни к повязке, ни к кокарде Мазур особенно не приглядывался — ровным счетом ничего интересного, один из тех вечных, как тараканы запечные, национальных фронтов, чье наличие и неистребимость привели президента Кавулу к черной меланхолии и твердому решению драпануть из страны с набитыми карманами...
Вокруг столпилась целая орава, упершись в разные участки организма автоматными дулами, держались они несуетливо, совершенно спокойно, и вот именно это Мазуру и не нравилось: народ, сразу видно, бывалый, с таким труднее работать, предпочел бы начинающих сопляков, и стрелять не умеющих прицельно, и неуклюжих, как морж на суше...
Верзила разглядывал их, выпуская дым в потолок. Что-то скомандовал на своем, непонятном — и Мазуру быстренько обшарили карманы, кинули на стол ламинированную карточку, рядом — Анкину.
— Лесной корпус... — протянул верзила, ухмыляясь так, будто настроился с самого начала не верить ни единому слову пленных. — И что же вы здесь делаете, судари мои?
Мазур добросовестно ответил:
— Изучаем район. Для устройства нового заповедника. А с кем, собственно...
— Капитан Батаги, — сказал верзила. — Начальник контрразведки округа Патриотического фронта.
Мазур подумал, что угадал неправильно — не национальный фронт, а патриотический... плевать, хрен редьки не слаще.
Качаясь на поскрипывающем стуле, капитан протянул:
— А на самом деле? Паршивая маскировочка, откровенно говоря... Моментально колется.
Мазур с видом оскорбленной невинности пожал плечами:
— Да какая там маскировка? Мы, действительно, из Лесного корпуса...
— Голубчик, — задушевно сказал капитан. — Ты бы уважительнее относился к оппоненту, что ли... Что ты дурака валяешь? — он поднял пятерню с тремя оттопыренными пальцами. — Три часа! Три часа с небольшим ты со своей девкой торчал в кустах и вел наблюдение за деревней... Мы вас срисовали моментально, мои ребята знают толк... Да и деревня целиком и полностью
«Подсек, сволочь», — сердито подумал Мазур.
— У нас сломалась машина, — сказал он, отчаянно пытаясь сохранить лицо. — В нас, когда мы пошли пешком, стреляли какие-то люди, и я решил поосторожнее...
— Где машина? Какой марки? Покажешь точное место на карте? Я моментально пошлю ребят, и, если там есть такая машина, я перед тобой лично извинюсь... — он достал из нагрудного кармана мятую карту, развернул, кинул перед собой на стол. — Ну? В Лесном корпусе прекрасно умеют читать карты, покажи быстренько...
Снова прокол. Нетрудно ткнуть пальцем наугад, чтобы выиграть время... ну, а если ничего не выиграешь? Укажешь на место, где заведомо не может оказаться никакой машины?
Мазур угрюмо молчал.
— Ну вот видишь, совершенно ты не подготовился к коварным вопросам, — констатировал капитан. — Района не знаешь, сразу видно. На вертолете забрасывали? Без предварительного ознакомления с территорией? Узнаю бездарей из пятого управления — только там, кроме кучи черных дуралеев, отирается еще уйма болванов белых... Послушай, родной, давай не будем тратить время? Быстренько сам все выложишь, и нам время сэкономишь, и себе — здоровье...
'Так вот оно что, — подумал Мазур, — деревня-ловушка... ну, вообще-то с чем-то похожим сталкивались, только на другом континенте... Четверо вокруг, капитан пятый, еще староста... Вообще-то ничего сложного, но снаружи — неизвестное количество... Ах, как не хочется в очередной раз влезать в пошлую перестрелку... Но миром-то не разойтись?
Он покосился влево — один из автоматчиков выкрутил Анке руки за спину, а второй с видом тонкого эстета поглаживал по бедру. Анка смотрела вперед, сжав губы.
Перехватив взгляд Мазура, капитан ухмыльнулся, но тут же стал серьезным:
— Ну так как, говорить будем?
— Мы — из Лесного корпуса, — сказал Мазур.
Капитан протарахтел что-то по-своему. Один из его людей оттеснил Мазура в угол, упершись дулом автомата в кадык, а двое принялись за Анку, неторопливо, переглядываясь и посмеиваясь, стали расстегивать на ней рубашку. Она дернулась, но тут же получила кулаком под ложечку, обмякла, ее подхватили под руки и так же неспешно стали сдирать все остальное, голую поставили на колени, заломив руки.
«Ну, этим вы меня, ребята, не проймете, откровенно-то говоря, — подумал Мазур. — Честное слово, не особенно и колышет. Наоборот, чем больше вас на глупости отвлечется, тем проще».
Короткая команда капитана — и трое его обормотов поволокли девушку в соседнюю комнатушку, слышно было, как ее шумно свалили на пол, и сразу же началась азартная возня. Мазур стоял на прежнем месте, старательно прокручивая в уме возможности и варианты.
Капитан вразвалочку подошел к нему, отодвинув автоматчика, приблизил лицо и долго, пытливо всматривался.
— Не пронимает, а? — спросил он наконец. — Ясно, что это не твоя женщина, у тебя, паршивца, в глазах ни малейшего чувства... Ну ладно, пусть ребятишки развлекутся пока, проще будет с ней беседовать по душам... Слушай, белая твоя морда... У меня совершенно нет времени, ты понимаешь? Там, в лесу, — он ткнул большим пальцем куда-то за спин, — стоит автоколонна. Мне пора ее вести... в назначенное место, но я не рискую: в окрестностях шатаются десантники, я еще не собрал точных сведений о силах противника, а тут еще и вы объявились... Одно ясно: меня взяли на мушку. Но я не могу потерять колонну, я обязан ее провести в сроки и без потерь...
В соседней комнатушке Анка отчаянно завопила, нисколечко не притворяясь, там с ней явно вытворяли нечто вовсе уж несусветное. Послышался жизнерадостный хохот в три глотки, громкие непонятные реплики, возня возобновилась, Анкины крики сменились невнятными стонами, перешли в глухое мычание, словно ей зажали рот. Мазур, глядя через плечо капитана, с радостью отметил, что и
