напустить могу, что живо у меня вспомнишь Генриха по прозвищу Волчья Ягода! У нас на Руси так принято: пришёл гость – сперва попотчуй, а потом наезжай! – Он вспомнил Сибнефть и облизнулся.
– Попотчевать тебя? – хихикнуло чудище. – Хочешь фирменного моего блюда – каши-малаши?
– Нет, – покачал Путин головой. – Мне бы гусятинки!
Но при этих словах болото так забулькало и забурбулило, что он в ужасе отступил на шаг:
– Да ладно, ладно, не потчуй! Объясни мне лучше, да попонятнее: ты, часом, не олигарх?
Кикимора испуганно замерла и тут же зачастила с утроенной яростью:
– Я олигарх? Это я олигарх? Да я весь кикиморский конгресс на тебя напущу! Да ты мне за антикикиморские настроения… Да в тебя ни один инвестор не вложит… Да я вообще… ты знаешь, я кто?
– Да я этого от тебя и добиваюсь битый час! – воскликнул Путин. – Кто ты есть-то? Слыхивал я, что под мостами они самые и водятся… олигархи-то!
– Под мостами-и-и? – взвизгнула кикимора, и страшное Эхо Москвы подхватило её вопль. – Не-ет, дружок, не выйдет! Олигархи – они толстые, вот! И вообще: на тебе дурман-траву, она тебя ужо выведет куда надо!
Только нюхнул Путин дурман-травы из-под моста, как ноги сами его понесли неведомо куда, и очнулся он только на лесной полянке, посреди которой стоял кованый ларец.
– Эва нечисти-то в моих лесах! – задумался Путин. – Что ж они меня все друг к другу перепасовывают? И никто про олигарха толком не скажет… Круглый, толстый… Может, ты самый олигарх и есть? – спросил он катившегося мимо ежа, но ёж только фыркнул, кивнул на ларец и побежал дальше – верно, к ежихе.
Путин, с детства страдавший заниженным чувством опасности, подошел к ларцу и бесстрашно откинул крышку:
– Эй, кто тут есть? Олигархов не водится?
И тотчас же прянули ему навстречу двое ладных молодцев, только отчего-то все чёрные, ровно арапы.
– Что – прикажешь – новый – хозяин? – гаркнули они, синхронно отдавая честь.
– Э, э! – осадил Путин не в меру ретивых слуг. – Вы кто будете?
– Мы братья Чёрные, – отвечали двое из ларца. – Одинаковы с лица. То есть мы только с виду чёрные. Внутри мы белые, пушистые.
– То-то я и гляжу, – пробурчал Путин, колупая ногтем ларец. – Алюминием оковано… Ненадежный материал!
– Базовый элемент российской экономики, – непонятно ответили братья. – Если б не Дерипаска – и теперь весь наш был бы…
– Так, может, вы олигархи? – с надеждой спросил Путин. – Я б вас посадил ненадолго, вам же не привыкать, сидючи в ларце-то…
– Ты что, ты что! – хором заорали братья Чёрные, одинаковы с лица. – Да разве олигархи чёрные бывают? Они эти, как их… Они жёлтые! – ляпнули братья первый пришедший в голову цвет.
Путин задумался.
– А кто они такие, на самом-то деле? – обратился он наконец к новым приятелям.
– А ты не изволь беспокоиться, мы тебя сейчас прямо к самому главному олигарху и доставим! – крикнули братаны, подхватили сопротивляющегося президента на руки и ринулись в чащу. Следом сам собою, юрко повиливая меж стволов и кочек, пополз ларец.
Ветки царапали лицо президента и хлестали братьев, которые знай покрякивали. Путин перевел дух только перед просторной двухэтажной избой, на вершине которой было написано «Интеррос», а понизу – «Норникель». Эти заклинания были посложнее Сибнефти, и только набрал Путин воздуху, чтобы их произнести, как дверь открылась сама собой, и перед ним выросли другие двое – один с жёлтой, даже скорее рыжей головой, а другой – совсем нормальный с виду, только с костяною ногой.
– Олигарх! – радостно крикнул Путин, тыча пальцем в жёлтоголового. – И по цвету совпадаешь!
– Я-то? – печально усмехнулся рыжеватый. – Впрочем, меня как только не называли… И кровопийца я был, и вурдалак, и упырь…
– А чего у этого нога костяная? – подозрительно спросил Путин, переключая внимание на второго, как его учили в разведке.
Второй стыдливо задвинул костяную ногу за косяк.
– Да не стыдись, Потаня, – устало сказал рыжий. – С фирмой «НОГА» у нас все чисто. Проходи, путник, гостем будешь. Мы тебе не враги. Чай, намаялся в пути-то?
– Намаялся я или нет – то мое дело, – хмуро отрезал Путин. – Вы мне лучше сказывайте, олигархи вы или нет. И какие они вообще из себя, олигархи эти.
– Да ты на кого прёшь-то! – ожил вдруг Потаня с костяной ногой. – Мы ведь тебя сами, своими руками на трон посадили!
– Меня? – осклабился Путин. – Меня народ избрал! Я могу очень даже запросто у тебя твой «Норникель» отобрать, и ничего мне за это не будет! Законно ты себе такие хоромы в густом лесу отгрохал? Отвечай – законно или нет?
– Не дам! – Потаня уперся костяной ногой в дверь, другой – в окно.
– Успокойся, – кивнул рыжий. – Наш президент шутит. Это так, для виду… Так чего ты хочешь, мил дружок? Олигархов тебе? Олигархов здесь нет. Мы люди государевы, вот хоть прежнего царя спроси. Если б не мы, не видать бы ему второго царствования, – рыжий покосился на стоящую в углу коробку из-под непонятной импортной оргтехники. – Олигархи – они, брат, такие… как бы пояснить-то тебе? В общем, они с хвостом.
– С хвосто-ом… – протянул Путин. – Круглые, жёлтые, с хвостом… Не встречал я таких!
– Еще встретишь, – успокаивающе кивнул рыжий. – На вот тебе золотое яблочко на серебряном блюдечке. Оно тебе дорогу покажет к самому что ни на есть распроолигарху.
– Спасибо, золотая ты голова! – воскликнул Путин и устремился вслед за яблочком. Яблочко катилось по блюдечку, рисуя страшный терем под тройною охраной и одновременно указывая путь к нему. Тропа кружила и петляла.
Путин продирался к страшному олигархическому дворцу не менее часа, покуда не упёрся в толстую дубовую стену без признаков двери. Путин стал вспоминать все известные ему противоолиграхические заклинания.
– АвтоВАЗ! – крикнул он. – Логоваз! ОРТ!
Стена молчала, только змеи шуршали под вековыми елями с той стороны забора.
– БАБ! – завопил Путин. – Андава!
Стена безмолвствовала.
– Я от Тани и Вали! – догадался наконец Путин. Раздался скрип, похожий на старческий смех, и взгляду Путина предстал дворец. Тем же паролем открылась и дворцовая дверь, и в зале приёмов взору Путина открылся Кащей, чахнущий над златом. Ему прислуживал бурый волк с горящими глазами. Путин узнал его – по субботам этот волк вёл аналитическую программу на любимом канале президента.
– Чем обязан? – прохрипел Кащей, перебирая дукаты.
– Здорово, коллега, – осторожно начал Путин, памятуя о царском чине собеседника. – Дело до тебя. Сказывают, ты олигарх.
– Ой, вейзмир, не смешите меня, – залился Кащей дробным старческим смешком. – И вы имеете сказать на эти жалкие дублоны, что это олигархия? Это тьфу и одно огорчение, вот что я вам скажу! Я таки каждый раз, когда хочу сундук свой отпереть, смотрю и думаю: это же слёзы, горькие слёзы! Нашел олигарха… Я шлимазл, а не олигарх! Какой олигарх может получиться из человека, смерть которого в яйце?
– И где же это яйцо? – экивоками, как учили в разведке, поинтересовался Путин.
– Эхехе! – погрозил Кащей скрюченным пальцем. – Все хотят обхитрить Бориса Абрамовича! Каждый хочет узнать, где у Бориса Абрамовича яйцо! Нет, дружок, яйцо это в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук в Горках-девять, и ключ от него на груди у Тани! Так что с яйцом придется
